информация остается в стороне от нашей повседневной жизни до тех пор, пока у нас не возникнет необходимости в ней. С одной стороны, она легко доступна (например, когда возникают какие-то вопросы по поводу оформления налоговых деклараций). С другой стороны, она может оказаться совершенно непонятной (по тем же самым налоговым вопросам). Если у меня нет достаточного опыта в этой области и я не могу применить полученные сведения на практике, то какой в них смысл для меня? Правда, при всей трудности ориентирования в налоговой информации, я очень хорошо читаю в интернете рецепты приготовления блюд. Я знаю, какие из них будут вкусными, а какие нет, просто ознакомившись со списком ингредиентов и описанием процесса приготовления. И это неудивительно: у меня тридцатилетний стаж на кухне. Вот этот практический опыт и помогает мне делать правильные умозаключения.

Невролог Дэйв Иглмен объясняет, что, приобретая опыт, мы каждый раз вносим изменения в схему нашего мозга. Зачем? Чтобы закодировать наиболее эффективный способ выполнения действия. Он утверждает: чем вы талантливее, тем выше вероятность того, что вы практиковались в своем деле не одну тысячу часов, поэтому ваши действия кажутся такими легкими со стороны. На самом деле практика перестраивает процессы познания в мозге. Талантливые спортсмены, военные и артисты чаще всего относятся к числу самых дисциплинированных людей. Они неустанно тренируются, закрепляя в мозге информацию, полученную из опыта, и их действия в конечном счете приобретают автоматический характер, когда это необходимо. Такая же перестройка сознания происходит в математике и искусстве, в писательском деле и изучении экономики. В каждом предмете можно найти компонент опыта, если целенаправленно искать его. Практика делает прогресс реальным.

По данным исследовательницы мозга доктора Барбары Оакли, детей можно разделить по способности к усвоению знаний на две категории. Первых она называет «гоночными машинами», а вторых – «пешеходами».

«Дело в том, что некоторые ученики действительно обладают “скоростными” мозгами: они могут думать очень быстро и в классе часто первыми поднимают руки. Но, как мы увидим, скорость не всегда является преимуществом. Подумайте сами. Водитель гоночного автомобиля доберется до финиша быстрее, но весь путь проносится перед ним, словно в тумане. С другой стороны, пешеход, конечно, гораздо медленнее. Но он может протянуть руку и прикоснуться к листьям на деревьях, почувствовать запах хвои в воздухе, увидеть кроличьи тропки на земле, услышать пение птиц. Это совершенно иной опыт, и в некотором смысле он гораздо богаче и глубже».

Учеников с быстрым умом обычно хвалят в школе. Их считают способными. Тех, кто не столь быстр, хвалят реже. Более того, за медлительность их нередко называют умственно отсталыми. Оакли отмечает, что разница между этими двумя типами учащихся может заключаться лишь в использовании рабочей и долговременной памяти. «Термины “рабочая память” и “интеллект” описывают связанные между собой процессы… Если человек с меньшей емкостью рабочей памяти способен создать и укрепить нейронные связи в области долгосрочной памяти, это может способствовать расширению рабочей памяти».

Оакли демонстрирует, что дети с более совершенной кратковременной памятью могут быть не столь уж сильны в критическом мышлении. Они рассматривают образование как запас правильных ответов, а не как инструмент для углубления и расширения знаний. Поскольку им приходится тратить меньше усилий на запоминание информации, они могут не столь тщательно обдумывать все возможные ответы. Мы видели это на примере тестов с несколькими вариантами ответов в главе 3. Вот почему опыт имеет решающее значение. Ученикам любого типа, и особенно тем, у кого рабочая память хуже, необходим многосторонний подход. Чтение в сочетании с опытом дает наилучший шанс сформировать нейронные связи, которые позволят в нужный момент извлечь усвоенный материал из памяти.

Оакли предостерегает от слишком большого количества бессмысленных повторений для запоминания: «Не имеет смысла создавать и закреплять нейронные связи с помощью зубрежки… При наличии некоторого времени и хорошо продуманной практики люди с меньшим объемом рабочей памяти могут добиться не меньших, а может быть, даже и больших успехов, чем те, у кого большой объем рабочей памяти». Оакли считает, что есть определенные виды зубрежки, создающие основу для последующего обучения. Так, например, гаммы нужны при обучении музыке, а заучивание наизусть таблицы умножения может облегчить жизнь на уроках математики. Но бессмысленное повторение без учета контекста порождает лишь скуку и разрывает связь между учебой и практикой.

Факультативные занятия эффективно компенсируют недостатки школьной программы. Здесь каждый должен показать себя во всей красе, а не просто запомнить нужную информацию. Часто взрослые, которые плохо успевали по школьным предметам, с гордостью вспоминают, как им доверяли вести шоу талантов или возглавлять волейбольную команду. И неважные результаты тестов никак не мешали им быть лидерами во внеклассных мероприятиях.

Непосредственный опыт

Лучше всего мы усваиваем знания в результате сочетания чтения и непосредственного опыта. Чтобы научиться садоводству или игре на музыкальном инструменте, стать великим поваром или хирургом, ремонтировать автомобили или проверять безопасность состава крема для бритья, управлять самолетами или превращать ветер в энергию, недостаточно одного только изучения книг. Это признает и система высшего образования. Тренинги, стажировки, ординатуры и сертификационные программы необходимы для того, чтобы после учебников и аудиторных занятий получать настоящее – практическое – образование! Я бы не хотела, чтобы хирург лечил мою сломанную лодыжку, имея за душой только пятерку на экзамене. Мне хотелось бы, чтобы он еще и на практике доказал, что умеет это делать.

Будучи непрофессионалом, вы вполне можете понять смысл инструкций на сайте, где рассказывается о том, как починить водопроводный кран в кухне. Но насколько хорошо вы все поняли, можно судить лишь после того, как вы выполните описанные работы и действительно почините кран! Сдать тест на бумаге – это не то же самое, что сдать его под кухонной раковиной. Критическое мышление активизируется, когда дети проверяют то, что выучили, опытным путем, а не только на бумаге.

Мне вспоминается Дэвид Рой, ремесленник из Коннектикута. У Роя физическое образование, а его жена – скульптор. С помощью жены Рой создал более трехсот различных кинетических конструкций из дерева, которые посредством механического привода (без всякой электроники) вращаются, образуя красивые сложные узоры. Его самый успешный заводной механизм оставался в движении на протяжении сорока восьми часов. Рой объяснил, что хотел создать конструкцию, которая представляла бы собой «контролируемое высвобождение самоподдерживающейся энергии». Его изделия завораживают. В своем интервью журналу Wired Рой признался, что бо́льшая часть его работы – это пробы и ошибки, что поразило меня. Я не могла поверить, что все его познания в области физики мало чем