себя сглотнуть. Первые минуты, когда семена набухают внутри, кажется будто захлёбываешься, но потом привыкаешь. Несколько часов водоросли будут снабжать ее кислородом. Маска плотно обхватывает голову и шею, защищая кожу от солнечного ожога. Скаф выдержит температуру воздуха за бортом.

В коридоре уже слышится топот ног. Послать андров было очевидной ошибкой. Искусственные оболочки слишком дорогие и потому она уверена, наружу за ней они не пойдут.

В полной темноте, на ощупь она ищет механический замок, давит на ручку, но он не открывается, она наваливается на него сверху всем весом и кричит от злости. Наконец, с щелчком шлюз поддаётся, в рубке вспыхивают тревожные лампы и моментально блокируется внешняя дверь.

Она слышит удар, слышит как стонет металл.

Её всю трясёт от возбуждения и страха. Пульс зашкаливает.

Браслет на запястье вибрирует и выводит на экран температуру и давление снаружи. Она старается дышать ровно, хватается за металлические скобы, перекидывает одну ногу, потом другую и оказывается снаружи. Каждый вдох причиняет боль.

Перед ней, она знает, узкий, металлический козырёк, шириной в шаг. Анита помнит его очень отчётливо. Вдоль него стоят ребра антенн, зеркала наведения, дальше вышка эхолота и склон из солнечных панелей. Это техническая тропа для спецов и ремонтников. Зрение Творца все еще не вернулось и в кромешной темноте она пальцами в перчатках нащупывает сетку. Сетка натянута по бокам и не даст ей упасть. Она делает шаг и чувствует силу магнитов на ботинках. Двигается медленно, шаг за шагом. Ветер с силой бьёт в нее, пытаясь сбросить вниз, но магнитные подошвы держат. Она доходит до края сетки и останавливается. Если память офицера Азари не подводит её, то техническая тропа заканчивается в трёх шагах за границами корпуса корабля. Здесь площадка, решётка и лестница, она ведёт вниз, на другой уровень. Она находит защёлку и освобождает засов. Последнее препятствие со скрипом несмазанной калитки распахивается. На краю пропасти самое время передумать. Но другого выхода она не видит. Жизнь все равно не более чем иллюзия, оболочки — фигурки из глины, синие и красные. Во всём, что её окружает, преобладает благородная ложь, красивая и острая, в духе Ордена Хранителей. Молитва убитого горем отца, который просит вернуть ему дочь! И милостивая мать Маат примет его дар и чудо случится.

Людям нужна вера и они поверят, слепо пойдут за богом-отцом, считая что он отмечен печатью бесконечности. Пойдут за мессией! За латирийской марионеткой, за новой религией, придуманной специально для них.

Ложь правит миром. Ложь — меньшее из зол.

Она знает, что не хочет в этом в участвовать, но тогда почему она здесь? Почему здесь все они?

Девять-четырнадцать мечтала спасти мир для людей, хотела принести в Дерентию науку и технологии. Она помнит её твёрдую уверенность, что проект “Мессия” сделает жизнь людей лучше. Теперь они обе знают, что будет не так. Правда в том, что Корпус не стремится помочь людям.

В Латирии они давно стали кастой неприкасаемых. Элитой. Они строят корабли, чтобы выходить за Предел, добывают лёд, растапливают его и очищают воду. Все под Куполами зависят от воды и топлива, поэтому Корпус процветает. Они строят торы, создавая уютные районы для жизни, семейные, безопасные кварталы, но только для своих. Они забывают о простых людях, видят только перспективы для себя и не могут остановиться в приношении жертв ради этих перспектив. Те, кому дана власть стремятся только к еще большей власти, бесконечной власти.

Простые же люди в Латирии выживают на пределе возможного. Каждая новая стычка с властями из-за лимита на воду, из-за тарифов, которые росли каждый год, приближала Сопредельные штаты к гражданской войне. Несмотря на технологический прогресс, люди страдали в первую очередь от классового неравенства. Девять-четырнадцать помнит, как семнадцать районов остались без питьевой воды. Где-то посередине водопровода забило систему очистки, а дублирующая система в эти кварталы так и не была проведена. Вместо помощи эти районы на сто дней оказались в осаде, так власти пытались предотвратить бунты. Людей загоняли, как скот, за ограждения, сбрасывая лед и пайки с воздуха.

То же самое будет и в Дерентии. Простые люди превратятся в дешёвую рабочую силу, а Корпус продолжит процветать.

Стать андром будет особой привилегией, а тысячи андров легко подавят любое восстание.

Хочет ли она стать мессией, которая принесёт людям такое будущее?

Но альтернатива только одна — война.

Если, дерентийцы сами сдадут свои города без жертв и кровопролития, будет ли это меньшим из зол?

Она поднимает лицо к небу и неожиданно для себя начинает молиться. Девять помнит слова, помнит, что шептал Преподобный в приступе экстаза, стоя на коленях у постели умирающей Каттери. Она помнит и повторяет его слова. Молитва тяжёлая, как мешок с песком, язык еле ворочается, но она упорно продолжает повторять слова.

Равианцы с помощью молитвы умели призывать дождь и ветер, менять погоду по своему усмотрению, кипятить воду и даже лечить раны и болезни. Молиться равианцев научили Изначальные. Научили их говорить с Творцом.

Она продолжает повторять и повторять молитву, пока слова не превращаются в набор бессмысленных тягучих звуков. Сейчас она верит как никогда, потому что у неё нет выбора.

Голова кружится, ей не хватает воздуха, она чувствует как резко меняется давление. Тянется и разводит руки в стороны, освобождая крылья из кокона, ткань скафа натягивается от ветра. Не прекращая молиться, она максимально наклоняется вперёд и щёлкнув каблуками, отключает магнит на подошвах. Ветер рывком открывает ее от поверхности и подбрасывает вверх. Ткань крыльев громко хлопает на ветру. Она складывает руки и ныряет вниз головой, в сияющий воздушный океан.

Молитва застревает в горле. Она чувствует поток воздуха, вытягивает правую руку и поток закручивает ее. Дух захватывает от страх и восторга. К своему удивлению, она не падает, а парит. В кромешной темноте вспыхивает свет. Сначала это похоже на пятна, но чем дальше, тем чётче она видит очертания корабля, его обтекаемый контур. Неужели Творец и правда услышал её?

Она ищет и всматривается в борт крейсера, ей нужен один конкретный внешний шлюз на седьмой палубе, на котором, она знает, нет датчика блокировки. Когда-то его сняла Анита Азари, чтобы не вызывая тревоги, летать по ночам. Корабль продолжает набирать высоту. Она складывает руки и пикирует. Ветер свистит в ушах. Волна звука обтекает корпус, мимо проскальзывают яркие, как молнии, вспышки. Самое время вспомнить как инструктор учил Аниту группироваться в воздухе, переворачиваться и приземляться ногами вперёд, как сааг, который ловит когтями добычу. Вот только тогда площадь поверхности