— И с чего начнем? — спросил Билли. — Как мы попадем в лабиринт? Я не вижу выхода отсюда.

Финн подошла ближе к карте на стене. Отпечаток ладони находился в центре круглого узора внутри прямоугольника. Получился иероглиф. Финн осторожно приложила руку к изображению древней ладони, сделанному пятьсот лет назад. Странное дело: ее ладонь идеально подошла.

— Нажми здесь, — пробормотала Финн.

И нажала. Послышался глухой скребущий звук, похожий на стон, словно земле стало больно, а в следующее мгновение здоровенный круглый символ повернулся на скрытых петлях, обнажив темный вход в тоннель за стеной.

— Ну ничего себе! — присвистнул Билли, глядя в зияющую дыру. — И все это время оно там пряталось.

Финн почувствовала, как ее щеки коснулось дуновение прохладного ветерка.

— Этот тоннель ведет наверх.

— Но мы ведь туда не пойдем, правда? — сказал Билли. — Что будут делать остальные? Как они нас найдут?

— Мне кажется, я видела в рюкзаке светящиеся палочки, которые нам дал Гарса.

— А это еще что такое?

— Мы оставим им хлебные крошки, чтобы они могли последовать за нами. Если мы намерены найти воду для плутониевых ядер, это наш единственный шанс.

Билли покопался в рюкзаке, нашел пригоршню восьмидюймовых палочек и принялся их считать.

— Восемнадцать, — сказал он.

— Должно хватить. Сломай одну, и пойдем.

Билли вздохнул, согнул одну из пластиковых палочек, сломал хрупкий внутренний стеклянный сосуд и активировал химическую реакцию. Мягкое зеленое сияние наполнило пещеру. Финн тем временем взяла фонарь поудобнее и вошла в тоннель. Билли закинул рюкзак на плечи, снова вздохнул и последовал за ней, декламируя на ходу:

Долина в две мили — редут недалече…

По коням, вперед!

Долиною смерти, под шквалом картечи

Отважные скачут шестьсот.

Преддверием ада гремит канонада,

Под жерла орудий подставлены груди —

Но мчатся и мчатся шестьсот.[84]

— Заткнись, — проворчала Финн.

— Из этого наверняка ничего не выйдет, — пробормотал Эли Санторо, пониже надвигая на лоб камуфляжный головной убор, пока они шагали по лагерю.

— А я считал, что американцы склонны к позитивному мышлению, — заметил Аркадий Крус, который вел Эли и Гвидо через лагерь мимо одной из хижин, расположенных неподалеку от стены с воротами.

Крус нашел для них два подходящих комплекта формы маленькой армии Ангела Гусмана и теперь намеревался вооружить их до зубов.

— Посмотрите налево, — едва слышно прошептал Крус.

Эли скосил глаза. Рядом с хижиной стояли три бронированных джипа для езды по джунглям, какими обычно пользуются солдаты.

— Ты умеешь водить багги? — спросил Крус.

— Да.

— А ты? — Крус повернулся к Гвидо, который возвышался над Крусом и был крупнее любого из солдат Гусмана.

— Positief. — Большой голландец кивнул. — Makkelijk.

— Будем надеяться, что это означает «да», — сказал капитан подводной лодки.

— Так и есть, — заверил его Гарса. — И каков же наш план?

— Мы войдем в хижину, где сложено оружие, выберем все, что нам потребуется, а потом поступим, как Джон Уэйн в «Форте Апачи».

— Что? — удивленно спросил Эли.

— «Форт Апачи», «Она носила желтую ленту», «Рио-Гранде». Ну, вы должны знать, кавалерийская трилогия Говарда Хокса. Что ты за американец, гринго?

— А ты что за кубинец? — огрызнулся Эли.

Крус рассмеялся.

— Я кубинец, который смотрит много старых фильмов во время скучного патрулирования под водой.

Он взбежал по трем скрипучим ступенькам и нырнул в открытый дверной проем временного арсенала. В хижине с жестяной крышей пахло разогретым металлом и оружейной смазкой. Здесь было совсем темно.

Эли с трудом различал стойки с винтовками и полки, заставленные деревянными и картонными ящиками с патронами. Крус протянул Эли и Гвидо одинаковое оружие, напоминавшее старомодные АК-47 с деревянными прикладами и подствольными гранатометами, у которых имелся собственный спусковой крючок.

— Русские ГП-30 с гранатометами, — сказал Крус, протягивая оружие вместе с холщовыми сумками, набитыми амуницией. — Достаточно засунуть один заряд в дуло до щелчка и нажать на курок. Только не забудьте приставить приклад к плечу перед выстрелом, иначе может оторвать руку. Эффективная дистанция для стрельбы около ста пятидесяти ярдов. Вы поняли?

— Вполне, — кивнул Эли.

— Понял, — сказал Гвидо, который познакомился с похожим оружием, когда в конце девяностых годов вместе с последними голландцами был призван на два года на военную службу.

Он взял увесистую сорокамиллиметровую гранату, засунул ее в дуло и ловко поставил на место. Раздался громкий щелчок.

— Хорошо, — сказал Крус и вручил Гарсе похожий на базуку РПГ[85]. — Я сяду за руль первого багги, ты будешь моим пассажиром, — продолжал он, кивнув Гарсе. — Возьмешь на себя большой полукруглый ангар, выстрелишь в него из РПГ, чтобы отвлечь внимание, а мы подберем одного из моих китайских друзей вместе с ядром. Американец, ты поедешь за мной и заберешь парня со вторым ядром. Голландец, будешь третьим, тебе достаются два оставшихся китайца. Один из них — командир группы. Его зовут Вонг Фэйхунь, но его можно называть полковником. У него жуткий шрам на лице. Он всегда вооружен, вот только Гусман об этом не знает. Они с напарником поставят заряды, которые вы принесли. Полковник получил задание прикончить Гусмана, если ему представится такой шанс. Мы с боем прорвемся через главные ворота и будем надеяться, что ваши друзья сумеют избавиться от плутониевых ядер и спасти нас от гнева Гусмана. Вчера он разрубил человека пополам мачете. Не самое приятное зрелище.

— Отличная и очень вдохновляющая речь, — пробормотал Эли.

— Вперед, янки, — улыбнулся Крус.

Он вышел из хижины, и трое мужчин последовали за ним. Судя по всему, никто из солдат в лагере не обращал на них внимания. Гусмана нигде не было видно. Четверо китайцев столпились у палатки, стоящей у входа в ангар.

— Как насчет условного сигнала, чтобы сообщить полковнику о нашей готовности? — спросил Эли, нервно оглядывая лагерь.

Слишком много людей и оружия.

— Условный сигнал — первый выстрел, — ответил кубинец. — А теперь давайте vamos![86]