Самсонова возразила:

— Ну, так уж и подлеца.

— А разве не подло лишать жену и родного ребенка самого важного: любви и внимания? — с обидой прокричала Марина.

Далила заверила:

— Я знаю мужчин, он вас любил.

— Любил? Но дома почти не бывал. Он в важных делах, а мы, выходит, неважное. Мама всю жизнь проходила в суконном пальтишке, а он покупал дорогие шубы любовницам? На любовниц время он находил. Видите ли, он имеет право на развлечение, он сам платит за свое развлечение. А как же его обязанности? А как же жена? В чем ее развлечение? Готовить, чистить, стирать? Он каждый день рубашки менял. Стирай она меньше, может, заработала бы больше. Ни для кого не секрет, что восточные женщины работают гораздо больше мужчин.

— И не только восточные, — подчеркнула Далила. — Есть даже статистика, в какой стране и на сколько женщины работают больше мужчин.

Калоева изумилась:

— Так чем же кичатся мужчины? Неизрасходованной силой? За что нам, женщинам, их уважать?

— Много за что, — сказала Далила, намереваясь перечислять: — За снисходительность, за благородство…

Марина ее оборвала:

— Они угнетатели и лжецы! Они завели отвратительные правила, по которым выгодно жить лишь им самим, а нам, женщинам, нет в современном обществе счастья. В этом мире только болтают о равноправии.

Самсонова изумилась:

— Чую веяния Елизаветы Бойцовой.

— А что, не так? — рассердилась Марина. — Общество прогнило от лжи. Вы правильно пишете в своей книге. Общественные правила срочно надо менять. И начинать надо с мужчин. Хотя бы ради того, чтобы уберечь их от преждевременной смерти. Нечистая совесть мстит человеку болезнями. Ведь не зря мужчины живут меньше нас, женщин. Слишком они изолгались, слишком совесть их нечиста, вот и откладывается их ложь, как вы пишете, на соматику. И начинаются инфаркты, инсульты, простатиты и прочее.

Действительно, в своей книге, исследуя ложь, Далила сравнивала жизнь человека с автомобильной магистралью. Машина человеческих отношений несется по этой жизненной магистрали стремительно — не всегда есть время подумать, как правильно себя повести.

Далила вывела правила и на страницах своей книги советовала их выполнять. Да, все люди разные, одним проще выполнять автодорожные правила, другим — сложней, третьи вообще с трудом автомобиль свой ведут, но правила всех уравнивают. Учитывай дорожные знаки, и не будет аварии. На дороге порядок.

Так по правилам, выведенным Далилой, должен наступить порядок и в общественной, и в семейной жизни. Если им следовать, жизнь будет легче, приятней, ровней. Маленькая ложь рождает огромное недоверие, следовательно, по мелочам не лги. Ложь не проходит бесследно. Она подрывает не только человеческие отношения, но и здоровье, утверждала в своей книге психоаналитик Самсонова.

Калоева, взглянув на Далилу, потрясла этой книгой и с чувством воскликнула:

— Вы умная, честная, благородная женщина, составили отличный кодекс морали, так почему же никто по нему не живет?

— А почему мало кто верит в бога? А почему наступают на грабли дважды, трижды, четырежды — даже всю жизнь? Не так все просто, как кажется. Человек слаб, он раб своих мимолетных желаний. Зачастую желания эти вредят, не нравятся близким. Мы каждодневно (хоть и невольно) наезжаем на чужую территорию. Во лжи человек находит спасение от наказания, ссор и обид. Ложь — отличный пятновыводитель запачканных биографий, ложь — защитник, советчик и друг. Раз солжешь, два и не заметишь, как угодил в компанию лжи.

Разговор их прервал телефонный звонок. Звонила Галина Семенова:

— Далька, ну как?

— Что как, дезертирка? — лягнулась Далила.

— У Люськи была?

— Была.

— Рассказывай!

— Сейчас не могу.

Калоева мигом потупилась и пролепетала:

— Мне выйти?

Самсонова отмахнулась:

— Дело не в вас. Оставайтесь.

Но она все же вышла.

А Галина вдруг разрыдалась — так разрыдалась, что Самсоновой показалось: трубка в руке подпрыгнула и ходуном заходила.

— Почему ты ревешь? — испугалась и рассердилась Далила.

— Я газеты листала, работу искала, — сквозь слезы пропищала Галина, — и там я нашла…

Самсонова сухо спросила:

— Что нашла, мое объявление?

Узнав, что подруга не пошла на свидание с Голосом и после этого он пропал, Далила решила взяться за дело сама. В тот же вечер она, пользуясь связями, дала объявление в ряд популярных газет.

Содержание было следующим: «Разыскивается мужчина, принявший в своей машине роды у незнакомки. Я, подруга той женщины, обращаюсь к вам: «Вы нужны Ангелинке. Умоляю, зайдите ко мне в кабинет. Мы с вами виделись и разговаривали».

И адрес кабинета.

— Зачем ты дала объявление? — рыдая, спросила Галина.

— Да, я дала объявление, чтобы ты не сходила с ума.

— Бесполезно! Он не откликнется!

— Посмотрим.

Сквозь всхлипывания Семенова с надеждой спросила:

— Ты правда с ним виделась?

— А разве я тебе не говорила? — удивилась Далила.

— Какой он? Какой? — бросив рыдать, затрещала Галина. — Он правда красивый?

Слегка покривив душой, Далила заверила:

— Он супермен.

Семенова разволновалась:

— А если он не придет?

— Еще чего! Никуда он не денется.

— Ага, а если денется? — снова захлюпала носом Галина. — А если газету твою не прочтет?

— Таким объявлением я зарядила массу газет. Какую-нибудь да и прочтет.

— Ой, Далька, что-то худо у меня на душе. Приезжай! — взмолилась Галина.

В гостиную заглянула Калоева и спросила:

— Можно я пока ужин вам приготовлю?

— Спасибо, не надо, — поблагодарила Самсонова и, озабоченно взглянув на Марину, виновато промямлила в трубку: — У меня гости, Галь, я сейчас не могу.

С Семеновой мгновенно приключилась истерика.

— Какие гости еще?! — завопила она. — Тебе все дороже меня! К сумасшедшей Людке ты можешь носиться, ради Людки жизнью рискуешь, а как я попрошу, в ответ «не могу»! Спасибо тебе, подруженька! Я тут извелась! Никому не нужна! Мать одна ночка! Я, может, руки на себя наложу от тоски! Я, может…

«Надо ехать», — решила Далила и прикрикнула на подругу:

— Тише ты! Не галди! Минут через сорок приеду!

Возникал вопрос: куда деть Калоеву?

Дмитрий вернется поздно. Галина тоже, похоже, надолго расположится на теплом плече Далилы: слез скопилось немерено.

Марина не уходила, словно все поняла, стояла в дверях и ждала. Ждала без тревоги. Понимала, что не бросят ее одну. Мелькнувшую мысль взять Марину к Галине Далила убила в зародыше.

Как быть?

Ах, ну ясно же как!

— Тетушка Мара! — радостно возвестила Далила. — Я вынуждена отлучиться, а вас к ней отвезу. Если, конечно, вы не возражаете.

— А кто она, тетушка Мара? — настороженно поинтересовалась Марина, не испытывая желания ходить по гостям.

— Моя тетушка Мара, как сама она про себя говорит, «закоренелый холостяк и психиатр — неизвестно, что хуже». Вот с кем интересно поговорить. На лжи и