нотариус, и делу конец. Сасунян получит по завещанию долю своей компаньонки Пекаловой без всяких проблем и вопросов.

Пятый штрих: Кто убил самого Сасуняна?

Людмила. Опасалась, что он ее под статью подведет. А он здорово взялся за родную жену, даже Далилу привлек: «фартук в крови, капот «Опеля» теплый». Было чего опасаться.

Шестой штрих: Кто убил Марину Калоеву?

Тоже Людмила.

Зачем? Из ненависти. Слишком много Марина ей бед принесла, невольно, одним своим существованием.

Седьмой штрих: Кто прислал письмо, указывающее, что убийца Анфисы Миша Калоев? Кому эта версия выгодна?

Только Людмиле. За Самсоновой укрепилась хорошая слава, она расследует преступления, недоступные профессионалам. Ясное дело, что Людмила боялась Далилу больше, чем следователей прокуратуры. Поэтому она хотела убедить подругу, что Сасунян никого не убивал. Почему? Боялась, что его осудят и конфискуют имущество. Она больна и плохо соображает. Психическое расстройство делает взрослого человека ребенком.

И последний, восьмой штрих: кто убил Светлану Михайловну?

Не окажись у нее телефона Анфисы, можно было бы предположить, что Светлана Михайловна сама умерла. Но телефон был, значит, Светлану Михайловну убил Сасунян. Почему? Она что-то знала, порочащее Сасуняна. Скорей всего то, что Миша Калоев к Анфисе отношения не имеет. Светлана Михайловна знала: любовник Пекаловой — Сасунян.

«Да, Светлану Михайловну убил Сасунян, — заключила Далила, разминая руками затекшую шею. — Устала, на воздухе мало бываю, — мысленно поругала она себя. — Надо бы выйти на улицу, прогуляться да перед сном подышать. Заодно и поразмышляю, все ли правильно собрала».

Хотела пойти в Таврический сад, но передумала и не спеша побрела по Кирочной.

В голове одна мысль: «Что же делать с Людмилой?» Тетушка Мара твердит:

— Людмилу не трогай.

— Я же не «милиционэрам» сдать Людмилу хочу, — сердясь и передразнивая старушку, возражала Далила. — Людмилу нужно лечить.

Тетушка незамедлительно отвечала:

— Вот ты ее и лечи.

— Я? Ей нужен опытный психиатр, а я специализируюсь на психоанализе.

— Ерунда, не нужен ей психиатр. У Людмилы обычный невроз после стресса.

— Хорошо, — соглашалась Далила, — пусть невроз, но как я буду ее лечить, когда она видеть меня не желает? Прячется, трубку бросает. Кстати, ты не знаешь, почему Людмила так зла на меня?

— Возможно, из-за Марины. Узнала, что ты подружилась с Мариной, вот и посчитала вашу дружбу твоим предательством.

Такой ответ поразил Далилу:

— Она же Марину убила, она же и сердится на меня! Потрясающе!

— Никого Людмила не убивала. На убийство она не способна.

— Кому знать, как не тебе: на убийство способны все. Даже я. Даже ты.

Такой разговор между тетушкой и племянницей проходил всякий раз, как они встречались. А встречались они в последнее, время часто. Никогда в жизни столько не спорили, не ругались и все равно виделись чуть ли не каждый день. Их тянуло друг к другу, словно магнитом. Вот и сейчас, размышляя об этом, Далила шагает по Кирочной. Ноги сами несут ее к старинному дому тетушки.

— Ну, нет! — рассердилась Далила и повернула обратно. — Я туда не пойду! Снова ругаться? Зачем? Видите ли, Людмила у нее не убийца! Еще не известно, что произошло со Светланой Михайловной. Может, и Светлану Михайловну убила она! И мотив был у Людмилы. Убивая Светлану Михайловну, Людмила выгораживала своего Сасуняна. И, разумеется, ради наследства.

И едва так Далила подумала, как в трех шагах от нее затормозила машина. Высокий симпатичный мужчина вышел из-за руля, обошел автомобиль, галантно распахнул переднюю дверцу и подал спутнице руку. На тротуар выпорхнула невысокая стройная женщина.

Далила глазам своим не поверила.

— Светлана Михайловна! — закричала она.

Глава 37

Светлана Михайловна оглянулась на оклик Самсоновой, но не испугалась. Даже не удивилась.

— Дорогая моя! — радостно закричала она, бросая своего спутника и устремляясь к оторопевшей Далиле. — Как я вам рада! Какая встреча!

Еле слышно Далила промямлила:

— Да уж, встреча у нас еще та. Прям пришелица из преисподней.

А Светлана Михайловна к ней подлетела, чмокнула в щеку, обняла и вдохновенно защебетала:

— Я знала, что вас встречу сегодня. Я же думала сегодня о вас. Вы мне снились. Да-да, у меня был сон, как видите, в руку.

— Так вы вернулись уже, — язвительно перебила ее Далила.

— О да, мы вернулись!

Самсонова ухмыльнулась и, кивая на небеса, спросила:

— И как оно там?

— Вы о чем? — опешила Светлана Михайловна.

Самсонова не унималась:

— Это был ад или рай?

Светлана Михайловна просветлела:

— Ах, вот вы о чем! Это был рай! Я так благодарна подруге! Мы отдохнули по высшему классу, как никогда. Испания прекраснейшая страна! Чтобы это понять, надо там жить. А вернулись мы три дня назад.

— Что же мне не позвонили? — ядовито поинтересовалась Далила.

— У меня проблема была. Впрочем, проблема осталась.

Светлана Михайловна оглянулась и позвала своего спутника:

— Анатолий, не стой там, иди сюда. Это муж мой, — сообщила она Далиле. — Мы домой, мы здесь рядом живем, за Таврическим садом.

Самсонова вставила:

— Значит, соседи.

— Тем более, — восторженно воскликнула Светлана Михайловна. — Вы немедленно в гости к нам! Прямо сейчас! У нас в холодильнике торт и шампанское! И никаких возражений!

Подошел Анатолий, смущенно представился, галантно приложился к руке поцелуем. Далила тоже соблюла ритуал, сказала «очень приятно», после чего удивленно осведомилась:

— Что ж вы здесь остановились, если вам за Таврический сад?

Анатолий махнул рукой в сторону дома Далилы и сообщил:

— Наш гараж за музеем Суворова.

Самсонова ахнула:

— Прямо в моем дворе! Как же мы ни разу не встретились?

— Почему, я вас частенько видел, — с улыбкой сказал Анатолий и, разом отбросив смущение, пошутил: — Правда, не знал, что вы подруга жены. Знал бы, не глазел бы на вас откровенно.

Далила кокетливо осведомилась:

— Ах, так вы еще и глазели?

— Вы уж простите, на такую эффектную даму, как вы, нельзя не глазеть.

Светлана Михайловна сморщила носик, игриво шлепнула мужа по руке и, рассмеявшись, сказала:

— Спасибо, негодник, хоть признаешься при мне. Терпеть не могу, когда лгут.

Анатолий хотел ей ответить, и скорей всего тоже нечто шутливое, но Светлана Михайловна ему не позволила.

— Все, ловелас, иди, ставь машину в гараж, — приказала она. — А мы с Далилой Максимовной легким прогулочным шагом домой. Здесь рядом совсем, — пояснила она Самсоновой.

Пока они шли, Далила задавалась вопросом: «Неужели этот Анатолий, добрый веселый сангвиник, Светлану Михайловну капризами изводил? Не похож он на женоненавистника, не похож».

Далила подумала: «Анатолий — обладатель здоровых мужских инстинктов, любитель женщин, весел, игрив. Он не способен никого изводить недовольством, капризами. Его трудно вывести из себя. Он из тех сильных мужчин,