Итак, об изолированном друг от друга развитии цивилизаций речь идти не может. Вместе с тем для этого периода не следует преувеличивать роль миграций больших масс людей. Кочевое скотоводство развивается позднее. «В качестве вьючных животных в то время использовался осёл, реже вол, — пишет польский историк Юлия Заблоцкая. — Это значит, что племя в своих передвижениях не могло удаляться от мест водопоя. Племя не могло также быть слишком многочисленным: встречавшихся на пути пастбищ должно было хватать для прокорма скота. Только при соблюдении этих условий можно было добраться до новых территорий. Лишь со второй половины II тысячелетия до н. э., когда на Ближнем Востоке одомашнили лошадь, а позднее верблюда, племена стали передвигаться быстрее и большими группами. В IV тысячелетии до н. э. таких возможностей ещё не было». Но цитированный автор не исключает ограниченных миграций. В частности, в результате каких-то из них в конце IV тысячелетия до н. э. временно приходит в упадок Элам. По-видимому, такого антагонизма между земледельческими и скотоводческими племенами, которое характерно начиная со II тысячелетия и даже нашло отражение в Библии, мы в IV–III тысячелетиях до н. э. ещё не наблюдаем.

Нам известно и об экспансии древних цивилизаций, хотя она носила характер не завоеваний, а эпизодических военных рейдов за добычей, а то и торговых экспедиций (впрочем, для той стадии развития нет чёткой грани между войной и торговлей). Лишь хараппцы основывали свои временные колонии далеко за пределами долины Инда, достигая среднего течения Ганга, юга Индостана, острова Шри-Ланки и даже (см. выше), по-видимому, Мальдивов, а также и Средней Азии (городище Шортугай в Горном Бадахшане). Эламиты в своих странствиях изучили Иранское нагорье, проникли к берегам Каспийского моря.

Во внешних связях Шумера заметную роль играла некая страна Аратга, местоположение которой не выяснено.

Аратта относится к числу увлекательных загадок исторической географии. В шумерском эпосе Аратта связывается со сказочным богатством — золотом, драгоценными и поделочными камнями. Аратта — страна высокоразвитого ремесла. Согласно легендам шумеров, Арапу в конце концов завоевал Энмеркар, царь Урука (XXVII в. до н. э.).

Некоторым исследователям созвучие названия Аратта с именем народа ариев и страной Ариана (Иран) служит указанием на арийскую прародину. Возможно, что это сопоставление не лишено смысла. Хотя на этой почве родилось немало домыслов. Так, самопровозглашённый академик Юрий Шилов из Киева пишет: «Общность арийских племён возникла как специфическое явление в рамках более обширной и древней по своему происхождению “индоевропейской общности”, которая в VII–IV тысячелетиях до н. э. формировалась преимущественно в Циркумпонтийской зоне [вокруг Чёрного моря. — Я.Б.]. Этнокультурным ядром индоевропейцев и зоны было древнейшее в мире государство Аратта, основанное не на воинской силе — а на жреческой мудрости, не на насилии — а на самопожертвовании». Эти и подобные характеристики способны сами по себе подорвать всякое доверие к такому отождествлению.

В.А. Сафронов и Н.А. Николаева тоже считают Аратту регионом земледельческо-скотоводческих культур, созданных древними индоевропейцами, но сформировавшихся в Малой Азии. Однако никаких доводов в пользу своей позиции они не приводят, кроме тех, что Аратта, по легендам шумеров, была более высокоразвитой страной, чем сам Шумер. На локализацию Аратты в Малой Азии, по их мнению, якобы указывает то, что царевич Гильгамеш, герой шумерских сказаний, отплывал в Аратту из Ливана. На самом деле в эпосе о Гильгамеше Аратта не упоминается вообще!

Что касается странствий Гильгамеша помимо Ливана («гор, богатых кедром»), то он побывал ещё за горами Машу. Между этими горами, согласно мифу, находились охраняемые людьми-скорпионами врата, за которыми скрывалось солнце на западе. В шумерском мифе о горах Машу находят связи с арийским мифом о горах Меру, тоже расположенных на краю света. За горами Машу Гильгамеш оказался в стране, богатой поделочным камнем. Невозможно видеть в этом однозначное указание на посещение Гильгамешем Аратты. Кроме того, по мифу, Гильгамеш, прежде чем отправиться к горам Машу, вернулся из Ливана в родной Урук.

Про Аратту, если только она — не целиком поэтический вымысел, известно, что шумерское войско, чтобы дойти до неё, должно было пройти через Элам. Туда можно было также доплыть и морем из Шумера. Следовательно, лежала она где-то недалеко от побережья Персидского залива или Аравийского моря. Согласно общепринятым представлениям, Иранское нагорье было заселено ариями не ранее II тысячелетия до н. э. Однако нельзя исключать более раннего появления на этой территории отдельных группы индоевропейцев.

Языковое родство создателей большинства древнейших цивилизаций Азии до сих пор представляет собой загадку. Это относится даже к шумерам, надписи которых прочитаны. Тем более — к эламитам и хараппцам, чьё письмо пока — тайна за семью печатями. В отношении хараппцев чаще всего высказывается догадка, что этнически они были дравидами. Это предположение основано лишь на убеждении в доарийском характере их культуры и на том, что дравиды — наиболее вероятный кандидат на создание такой культуры.

Население Индостана до арийского завоевания включало в основном представителей двух языковых групп: монотипичной дравидской группы-семьи и группы мунда австроазиатской семьи. В Белуджистане, к северо-западу от региона индской цивилизации, до сих пор живут дравидоязычные брагуи. Большинство же дравидских народов проживает ныне на юге Индии. Ареал дравидской семьи выглядит разорванным вследствие арийского завоевания.

Однако как быть с тем обстоятельством, что население индской цивилизации принадлежало к европеоидной расе, меж тем как современные дравиды Южной Индии представляют собой метисную австралоидно-европеоидную расу? Что касается мунда, то, скорее всего, Веды именно их называли «плосконосыми дасью», с которыми арии сталкивались при завоевании Индии. Ныне народы мунда живут во многих местах востока Индии, в значительной мере сохраняя черты австралоидных предков. Они ещё меньше отвечают современным представлениям об антропологическом типе хараппцев.

Всё это служит многим индийским учёным причиной считать создателей цивилизации Хараппы и Мохенджо-Даро ариями, а их письменность — «архаическим санскритом» (следует заметить, что и в этом случае она всё равно остаётся пока непрочитанной). Но выше мы уже не раз говорили и снова подчеркнём: языковое деление что ныне, что в древности не обязательно совпадает с расовым. Афразийская, уральская, алтайская языковые семьи ещё в древности включали представителей разных рас. Другая очевидная вещь: расовый тип носителей одних и тех же языков может с течением времени меняться.

Исследования отдалённого родства языков выявили общие корни дравидских языков с… языками уральской семьи! Поскольку последние получили распространение в Северной Евразии, логично считать, что контакты протоуральцев и протодравидов могли происходить где-то в Средней Азии, на юге Урала, Сибири и/или Русской равнины. В Средней Азии в VI–IV тысячелетиях до н. э. складывался круг культур, оказавших влияние на ранние цивилизации Ирана и Индии. Известный отечественный археолог В.М. Массон на основании находок в Туркмении III тысячелетия до н. э. знаков хараппского письма считал, что этот район был в то время заселён племенами, этнически родственными хараппцам, т. е., вероятно, дравидами. Окончание климатического оптимума голоцена, начавшееся похолодание и усыхание, в результате чего возникли пустыни Средней Азии, побудило многих носителей этих культур мигрировать: кого на юг, кого на север. Дравидская и уральская семьи оказались обособлены друг от друга.