– Мистер Реверю?

– Мне кажется, оставшуюся часть их истории должен рассказать он, поскольку мне она неизвестна. По какой-то причине твоя мама держала все в тайне даже от меня.

– Может быть, дедушка и дяди решили взять меня к себе, когда узнали, что он человек благородного происхождения?

Успокаивающая ложь уже вертелась у Хлои на языке, но она сдержалась и покачала головой:

– Я подозреваю, что они и раньше это знали и постарались разлучить его с твоей мамой. Мой отец жестокий человек, и старший брат не многим лучше.

– Значит, я жила лучше, чем ты, мама. – Практичное замечание Верити удивило Хлою. – Леди Виржиния нас любила, и у меня была ты. Мне гораздо больше нравится быть собой, чем жить так, как жили вы в моем возрасте.

– Мы жили не так уж плохо. Каждое лето наши тетушки, сестры нашей матери, снисходили до того, чтобы уделить нам свое внимание, боясь, как бы мы не выросли дикарками.

– Значит, вас ничему не учили, а мне приходится мучиться с алгеброй, логикой и географией?

– Такова несправедливость земной жизни.

– Вы с лордом Фарензе могли бы давно пожениться, если бы ради меня ты не превратилась в миссис Уитен. Я считаю, что это несправедливо.

– Его светлость не появляется в обществе, и я не думаю, что мой отец стал бы оплачивать мой выезд в свет. Но даже если бы он согласился, маловероятно, что нам с лордом Фарензе довелось бы встретиться в свете, дорогая.

– И все же он встретил тебя, и я думаю, он тебя любит, мама.

– И я люблю его, Верити. – Теперь, когда все вышло наружу, она признавалась в этом совершенно спокойно.

Временами Хлое хотелось, чтобы ее не по годам развитая племянница не так хорошо разбиралась в делах окружавших ее взрослых. Возможно, девочка слишком много времени проводила с Виржинией и научилась видеть людей сквозь их светскую оболочку. Нелегко придется светским франтам, когда через несколько лет мисс Верити Реверю-Тиссели войдет в их изысканный мир.

– Вы ведь поженитесь, как леди Виржиния и ее лорд Фарензе, правда? – прямо спросила она.

– Леди Виржиния была невероятно красива в молодости.

– Совсем как ты. Мы с Ив считаем, что нынешний лорд Фарензе любит тебя так же сильно, как предыдущий любил леди Виржинию, – упрямо настаивала Верити.

– Я вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь, Верити. Он не может жениться на экономке.

– Он может поступать так, как хочет, и ты тоже, если очень захочешь.

– А вам, юная леди, я думаю, надо хорошенько поесть и как следует выспаться ночью после всех ваших сегодняшних приключений, – сказала Хлоя, заметив, что веки Верити начали тяжелеть. – Ложись в постель, а я пойду посмотреть, может ли кухарка прислать тебе обед прямо сюда.

– Я не больна.

– Может, и нет, но у тебя был трудный день. Будет совсем неплохо, если завтра ты проведешь в постели до полудня, изображая из себя юную леди.

– Но я и есть юная леди, если все, о чем ты мне рассказала, правда и мой отец намерен признать меня своей дочерью.

– Безусловно. Капитан Реверю храбрый джентльмен, – сказала Хлоя, постаравшись скрыть неприятный укол ревности. Красивый геройский капитан Реверю быстро завоюет любовь и восхищение своей дочери, и что тогда останется леди Хлое Тиссели?

– Мне все равно больше нравится лорд Фарензе. Он никому не позволил бы меня обидеть, если бы стал моим приемным отцом, – сонным голосом возразила Верити, и Хлоя обрадовалась, что может сменить тему разговора, когда в дверь постучала горничная с подносом, который, не дожидаясь приказания, прислала кухарка.

Хлоя дождалась, когда Верити покончила с супом и молочным напитком, а потом немного посидела, борясь со сном, и, наконец, облегченно вздохнув, свернулась в своей теплой постели. Хлоя задумалась, не остаться ли ей здесь на случай, если Верити приснится страшный сон после всех сегодняшних происшествий.

– Я посижу с ней, а вам сегодня нужно быть в другом месте, – сказала Брэн, бесшумно войдя в комнату с тихой улыбкой.

– Дайте мне немного времени, чтобы я могла убедиться, все ли в порядке в доме и получила ли мисс Тибетт сообщение, что Верити в безопасности. Потом я вернусь и сама посижу с ней, – прошептала Хлоя, на что Брэн отрицательно покачала головой и взмахнула рукой, как делают фермерские жены, выгоняя цыплят из кухни.

– Тоже мне командирша, – буркнула Хлоя, выйдя из комнаты Верити и остановившись у высокой отполированной двери.

– Рыбак рыбака… – проворчал Люк, поднимаясь из кресла, стоявшего в коридоре неподалеку.

Он взял Хлою за руку и отвел подальше, чтобы они не побеспокоили Верити.

– Значит, вы считаете, что я слишком люблю командовать? – рассеянно спросила она. Как приятно было снова почувствовать рядом теплое и сильное мужское плечо.

– Конечно, любовь моя. Вы занимались этим все последние десять лет, а может, и дольше. Едва ли из вас вышла бы хорошая экономка, если бы вы не научились командовать и временами не перегибали палку, верно?

Люк так хорошо понимал ее и все же хотел связать с ней жизнь. Это было так странно и необъяснимо, но вместе с тем так восхитительно, что умный, упрямый, непростой Люк Уинтерли, бывший предметом мечтаний юной Хлои, в своем нынешнем немного мрачном обличье превращал ее мечты в реальность.

– И вас не волнует, что я никогда не смогу стать вам тихой, покладистой женой?

– Я был бы очень разочарован, если бы это произошло, моя несдержанная, вспыльчивая любовь. Означает ли это, что вы наконец решили сказать мне «да»?

– Я отказываюсь обсуждать это сейчас, потому что вы до смерти устали и вам следовало бы лежать в постели. Вы ведь мчались сюда так, что чуть не уморили и себя, и своих бедных лошадей.

– Моя постель не кажется мне особенно привлекательной, пока в ней нет вас, Хлоя. Но я даже сказать вам не могу, как мне не терпелось поскорей вернуться сюда к вам.

– А мне так хотелось, чтобы вы были здесь, – ответила ему Хлоя, и в ее словах Люк услышал обещание. – Как там наш раненый? – рассеянно спросила она, когда они остановились у лестницы, ведущей с верхнего этажа того крыла, где находились детские комнаты, и стараясь оторвать восхищенный взор от потемневших, затуманившихся глаз Люка.

– Реверю отказывается идти спать. Если мы не убедим его, что Верити в полной безопасности и ему не надо ее охранять, как мастиф охраняет свою кость, то к завтрашнему утру у него начнется сильная лихорадка.

– Какой несносный человек, – сказала Хлоя. Мысль о том, что капитан будет настаивать на том, чтобы признать Верити своей дочерью, по-прежнему преследовала ее, как ночной кошмар.

– Вы так часто бранили меня этим словом, что было бы странно ждать от меня проклятий в его адрес. Кстати, вы ведь знаете, что старшая сестра Виржинии вышла замуж за одного из Реверю, моя дорогая? – нежно спросил Люк.