хлеба, достала литровую банку маринованных огурцов, нарезала колбаски и сыра. Выставила на стол рюмки и чашки, собираясь запивать это вино огуречным рассолом. Когда яичница поджарилась, Злата разложила ее по тарелкам и, наконец, уселась за стол.

Маринка открыла бутылку и налила им в рюмки вино.

— Ну давай, Златуль, выпьем, — торжественно произнесла Маринка, поднимая рюмку и с вожделением поглядывая на золотисто-коричневую жидкость.

— За что? — спросила девушка, опасливо косясь на свою рюмку. Вино это выглядело каким-то паленым, и девушка беспокоилась, не опасно ли оно для здоровья.

— За нас красивых и их неверных, — произнесла тост Маринка и протянула руку Злате, чтобы чокнуться с ней.

Маринка одним махом опрокинула содержимое рюмки в рот, даже не поморщившись, а Полянская поднесла к губам, понюхала, скривилась и стала пить или, вернее сказать, цедить маленькими глоточками. Спиртное обожгло желудок и, как ни странно, чуточку согрело. Злата потянулась к банке с огурцами.

— Маринка, а про «них» тебе откуда известно? — спросила Злата, отправляя в рот кусочек жаренного мяса.

— Ой, ну а с кем ты здесь еще могла бы замутить? Не с Сашкой же моим! Да я уже давно поняла: он явно к тебе неравнодушен! Из деревни не вылезает, теперь вот Сашку уволок, наверняка ж затем, чтобы тот ненароком не затеял с тобой скандал!

— Ты думаешь?

— Сто процентов! Он никогда не увозил его отсюда, а тут… Ну, а ты? Как так получилось? Ты ж его на дух не переносила? Ты ж ему отстрелить что-то там собиралась и все такое, а теперь…

— Вот так и получилось! — девушка устало потерла лоб, чувствуя легкий шум в голове. — Сама не знаю, когда все переменилось. но только он мне нужен! Он мне очень нужен, а он взял и уехал! — горестно выдохнула девушка.

— Бросил, что ли? — возмущенно воскликнула Маринка. Злата пожала плечами, сейчас уже ни в чем до конца не уверенная, а потом все же покачала головой. Нет, он не мог ее бросить. но и когда вернется в деревню, не сказал.

— Так, знаешь что, подруга, давай-ка ты мне все расскажешь только сначала наполнила рюмки, а то я чувствую, что без ста грамм мы во всей этой истории не разберемся!

Злата послушно налила им еще вина. Они снова выпили, и Полянская стала рассказывать… Когда рассказ подошел к концу, бутылка вина оказалась пуста, а Злата всхлипывала и размазывала по лицу пьяные слезы.

Некоторое время Маринка молчала: то ли переваривала услышанное, то ли просто пыталась собрать в кучу разбегающиеся мысли.

— Ну… так… это… — начала она, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Златы. — Он же оставил тебе номер мобильного. Вот возьми и позвони ему!

— Ага! Унижаться и просить его? — всхлипнула девушка — Вряд ли ему понравится, если я стану бегать за ним! Он бросит меня … Женька мой бросил же меня… А я ведь за ним тоже все бегала…

— Ну, ты, Златуль, нашла, кого вспомнить! Придурка какого-то! А Дорош, ты ж сама говорила, он любит тебя. Что такого случится, если ты позвонишь и скажешь, что соскучилась?

— Ты думаешь?

Полянская подняла глаза на Маринку, огромные, влажные, в которых зажглись огоньки надежды, и слезы как-то сразу перестали струиться по щекам.

— Да чего проще! — заверила подружку Маринка и с тоской глянула на пустую бутылку: мало взяла, надо было брать две.

Полянская встала из-за стола и нетвердой походкой побрела в прихожую. Надо было еще вспомнить, где она в расстройстве оставила ту бумажку с телефоном, которую дал ей Дорош. И еще мобильный телефон.

Все нашлось не сразу, а когда она вернулась на кухню, Маринка дремала, подперев голову рукой.

— Эй! — окликнула ее Злата.

Маринка встрепенулась и уставилась на Полянскую осоловевшими голубыми глазами.

— Позвонила?

— Нет, сейчас! Дай с духом собраться! Черт, что ж так страшно?… — пробормотала она, набирая номер.

— Для храбрости надо еще выпить! — внесла предложение Маринка.

— Так выпили ж уже все…

— А я видела, у тебя там, в холодильнике, стояло, может.

— Так там водка.

— И что?

— Ладно, тащи! — махнула рукой Полянская.

Маринка мигом метнулась к холодильнику и извлекла на свет божий початую бутылку водки. Быстро разлив ее по стопкам, они чокнулись на удачу и выпили. Злата закашлялась, а внутренности обожгло огнем.

— Что ж она крепкая такая?! — выдохнула она.

— Нормальная!

Перед глазами все поплыло, и Злате пришлось ухватиться за край стола, чтобы остановить это невообразимое головокружение. Она сделала Маринке знак, призывая ее к тишине, и нажала кнопку вызова. Пошли гудки, а сердце покатилось куда-то вниз.

— Да! — раздалось в трубке. Коротко, резко, серьезно.

Злата вздрогнула, открыла рот, чтобы что-то сказать, и не смогла произнести и слова.

— Алло! — теперь в голосе звучало раздражение.

— Это я… — наконец, смогла произнести она.

Несколько бесконечно долгих секунд на другом конце провода царило молчание.

— Чего молчала?

Его голос изменился. Стал добрее, нежнее. Злата отчетливо слышала в нем улыбку, знала: там, где-то у себя дома, он прижимает трубку к уху и улыбается. И ей до боли, до слез захотелось увидеть его улыбку.

— Испугалась! — честно призналась она. — Ты такой…

— Какой?

— И ты Сашку увез. Ты боялся за меня?

Мужчина засмеялся.

— Золотая моя, а что это голос у тебя как-то странно звучит?

— Странно? Правда? Вообще-то я и чувствую себя немного странно…

— Это отчего ж?

— Э-э-э…

— Ты там не пьяная случайно?

— Нет-нет! — поспешно заверила Злата. — Мне просто плохо! Мне так плохо, просто сил нет!

— Что-то случилось? Ты там не заболела?

— Нет, только ты мне так нужен! Мне так плохо без тебя! Давай, ты приедешь! Пожалуйста, приезжай! — всхлипнула она, и слезы снова покатились по щекам.

— Та-а-ак… — протянул мужчина, а девушка отключила телефон.

— Ну? — спросила Маринка.

— Он не приедет! Кажется, он разозлился! Мой звонок определенно ему не понравился! Ой, Маринка, и зачем я звонила? Кажется, я все испортила! Он бросит меня, точно бросит! — заголосила девушка.

— Эй, Златуль, ты чего это, а? Как же, бросит! Да где ж он лучше тебя найдет? Ты ж умница какая и красавица! Перестань реветь! Да приедет он! Вот я тебе говорю, точно приедет! — утешала ее Маринка, а Злата упрямо качала головой.

Они пили водку, запивая ее рассолом. Так сказать, горе заливали. Маринка вырубилась прямо на стуле, уронив голову на стол. А 3лата едва держась на ногах, спотыкаясь и хватаясь за стены и все что попадалось на пути, все же добрела до дивана в столовой и упала на него. Собираясь провалиться в бездну алкогольного беспамятства, Полянская закрыла глаза и…