Мужчины долго засиделись за столом, обсуждая все эти события. Они гордились своим лордом, который знал так много и был близок к королевской семье. Сэр Эндрю с ужасом вспоминал то время, когда алчный и жестокий Симон де Бре рвался к власти в этом замке, который так ему приглянулся. Это счастье, что леди Лорен решилась поехать в столицу, чтобы привезти помощь. Смелая женщина! И очень любит свой замок и людей. Эндлгоу повезло с наследницей. Ну, а о недавних событиях, связанных с Жилем де Бриером, и говорить нечего. Что делают с людьми зависть и злость!

Когда Ранальд поднялся в опочивальню, было уже поздно. А сам он был слегка навеселе. Но Лорен ждала его, свернувшись клубочком на широкой кровати и глядя на огонь. Мюррею стало неловко. Он так рвался к жене, а поди ж ты, засиделся с мужчинами, заговорился.

– Не сердись, любовь моя, – голос звучал виновато.

– Я понимаю, дорогой, – жена не обижалась, и это его утешило, – тебе нужно было поговорить с ними, ты ведь хозяин.

Ранальд быстро пересёк комнату, в мгновение ока скинул одежду, и им стало не до разговоров.

Дни бежали быстро, как хорошие породистые кони после долгого отдыха.

Пришло время возвращаться на юг, и у Ранальда щемила душа от сознания предстоящей разлуки, опять, скорей всего, на несколько лет. Неугомонный принц Уэльский всё время носился то на континент, то по стране. Но Мюррей даже и представить себе не мог, какие события его ожидают впереди.

В оставленном им замке жизнь шла заведенным порядком. Дети росли. Однако следующий год выдался очень сухим и неурожайным. Пришлось подтянуть пояса. Пытались поправить дела охотой и рыбной ловлей. Но и здесь было не слишком вольготно. Все понимали, что их ждёт голодная и, скорей всего, лютая зима. Так оно и случилось. И снова люди были заперты за стенами замка, а голодные волки подбирались всё ближе. За эту зиму потеряли немало скота. Погибло несколько селян. Один замёрз в поле, пытаясь отыскать потерянную в метель дорогу, двоих задрали волки, один умер от тяжёлой болезни, которую местная знахарка не могла определить. Весны ждали как искупления. А когда она пришла, полили дожди, и трудно было выбраться за стены замка. Только к середине мая погода установилась, и люди кинулись навёрстывать упущенное время.

Ранальд Мюррей тоже не знал покоя. Поездки на континент продолжались, но главным было появление в окружении принца Джоанны Кентской. Красавица к этому времени овдовела и была совершенно свободна. Она всё чаще, как бы случайно, попадала туда, где был в это время молодой Эдуард. Джоанна по-прежнему была очень хороша собой и свежа, а принц, как и раньше, совершенно терял голову в её присутствии. С шотландцем же красавица не желала иметь никаких дел. Если он попадался ей на глаза, она окидывала его таким ледяным, можно сказать, замораживающим взглядом, что Ранальду становилось не по себе. Хуже всего было то, что принц уловил это отношение своей дамы сердца к капитану собственной гвардии и, случалось, отказывался брать его с собой в некоторые поездки. Тогда воинов охраны возглавлял Гай Флинт, который становился всё ближе к принцу. Это было тяжело для гордого шотландца и сердце его наполняла обида.

Положение изменилось, когда они снова отправились на континент. И Ранальд готов был торчать тут до бесконечности, лишь бы только быть подальше от капризной красавицы. Потом Джоанна на какое-то время исчезла с горизонта, и Мюррей вздохнул с облегчением. Принц же и думать забыл о том, что отстранял от дела своего самого верного и надёжного охранника.

Политическая обстановка оставалась напряжённой. Французский король пребывал в заточении, хотя условия его содержания никто не назвал бы тяжёлыми. Эдуард Английский нередко общался с королём Иоанном и находил даже его общество приятным. Француз был настоящим рыцарем. Однако сбор средств для его выкупа продвигался медленно, хотя дофин Карл был искренне озабочен освобождением отца из плена. Сумма была огромной – четыре миллиона золотых экю, а положение разорённой войной страны плачевное. К тому же нарастало народное волнение, а Карл Наваррский становился всё настойчивее в стремлении получить вожделенную французскую корону.

В конце концов, обе страны устали от этой нескончаемой войны, и начались переговоры о заключении мира. Весной 1360 года герцог Ланкастер дважды встречался с французами – в страстную пятницу третьего апреля и через неделю, десятого апреля. Герцог, всегда стремящийся к победам с применением силы и оружия, тоже стал склоняться к миру. А французы всегда искренне восхищались Генрихом Ланкастером как отменным воином и истинным рыцарем. Сторонам, похоже, удалось достичь взаимопонимания. И хотя переговоры были строго конфиденциальными, было понятно, что они проходили успешно.

Трудность заключалась в том, что каждая из сторон стремилась получить максимум возможных выгод для себя. Однако положение Франции было не таким, чтобы диктовать условия англичанам. В итоге старый английский доминион Аквитания отходил Англии целиком, и за него отныне не нужно было приносить присягу французскому королю, как это было раньше. Кале и Понтье тоже отходили Англии. Король Эдуард же, со своей стороны, отказывался от притязаний на французский трон.

Торжественное событие произошло восьмого мая. Возле небольшой фран-цузской деревушки Бретиньи был подписан мир между Англией и Францией. Поскольку король Иоанн был в плену и не мог лично подписать договор, главными действующими лицами это важного события были французский регент дофин Карл и наследник английского престола Эдуард, принц Уэльский. Король Эдуард, как и его армия, всё ещё находился на континенте. Но как только договор был подписан, он оставил герцога Ланкастера ответственным за возвращение армии на родину, а сам устремился в Лондон. Там он встретился с Иоанном Валуа, обнял его и растрогался, чуть ли не до слёз.

– Вы и я, мы оба должны благодарить Господа за подписанный договор. И теперь, пока мы живы, наши страны будут пребывать в мире.

Пленённый французский король был тоже тронут, и раскрыл объятия английскому монарху.

Осенью того же года, двадцать четвёртого октября был ратифицирован подписанный ранее договор о мире, теперь уже в Кале. Эдуард III и Иоанн II поставили свои подписи под историческим документом. Оба наследника были рядом. А после окончания торжества счастливый Карл увёз отца в Париж. Французский король был условно освобождён из плена до полной выплаты выкупа, а его заменили другие заложники.

Ранальд Мюррей был, конечно же, рядом со своим господином. Но ему и в голову не приходило, что эта поездка в Кале – его последний выезд на континент, а блестящая карьера при дворе обрывается на этом важном международном событии.

Напрасно он думал, что своевольная красавица исчезла насовсем. Она, как оказалось, просто проявила женскую хитрость и тем подогрела чувства потерявшего от любви голову принца. Не успели они пересечь пролив, как встречи начались вновь, да так бурно, что вскоре разговор пошёл о заключении брака. Король и королева были в недоумении. Они никак не ожидали такого поворота событий. Эдуард был хорошим сыном, и не доставлял родителям особых беспокойств, разве что отбрасывал одно за другим брачные предложения, которые желали бы рассмотреть отец и мать. И теперь причина этого стала ясна. Король Эдуард жаловался жене, что они упустили старшего сына, дали ему слишком много воли в вопросе брака. Молодой Эдуард очень много воевал, и они относили его нежелание вступать в брак к излишней приверженности принца к битвам и сражениям, в которых он блистал как талантливый и удачливый военачальник. А оказывается, дело-то было в другом. Они пытались разубедить сына. Куда это годится, когда принц крови, наследник престола, женится на женщине, дважды побывавшей замужем и родившей пятерых детей, и при этом без всякой пользы для страны и короны?! Однако принц Уэльский в этом вопросе не желал слушать никого. Ни родители, ни архиепископ Кентерберийский не сумели отговорить его от этого брака. Наследник стоял на своём, и был твёрд как скала.