– Пошли. – Тима дернул Ромова за рукав.

– К-куда?

– В гости к тебе... Вместе диск поищем... А то вдруг ты забыл, куда положил...

– Но я правда...

Мишка пытался объяснить, что это какая-то ошибка. Но Тима замахнулся на него открытой ладонью:

– Лучше молчи! Ты меня уже напрягаешь!

Втянув голову в плечи и ссутулившись, Мишка побрел мимо вахты, возле которой Донец, перегнувшись через стойку, уже что-то нашептывал в Лидкино ушко.

...Сколько может длиться обыск в двенадцатиметровой комнате общежития, где из мебели только стол, стул и кровать? Минут пятнадцать-двадцать, не больше... Особенно если шмонают трое – минут через десять в Мишкину комнату поднялись еще два угрюмых и молчаливых типа.

Здесь же обыск продолжался почти полтора часа. Бандиты не церемонились: телевизор – на пол, подушку – пополам... Мишке тоже перепало слегка – в процессе шмона его несколько раз ударили по лицу. Не больно, просто для устрашения... Чтобы не расслаблялся...

Когда в комнатушке не осталось ни одного целого предмета, когда даже дешевенькие обои были отодраны от стен, Тима устало опустился на стоящий в центре разгрома стул.

– Может, сам отдашь, козел? – беззлобно поинтересовался он у Мишки.

Ответом был только жалобный взгляд.

– Ну, ты сам этого хотел... – тяжело вздохнул Тима и вытащил из кармана сотовый. – Никитич?.. Тут такое дело... Товарищ не понимает... Что?.. Понял, добро...

Встал, хлопнул Мишку по плечу тяжелой ладонью:

– Поехали, прокатимся кое-куда...

– Пацаны не нашли диск, – сообщил Зуб Мезенцеву.

– Тогда где он?.. – За несколько прошедших часов спикер заметно оправился. На лицо вернулись краски, в движениях появилась уверенность. Он больше не метался по кабинету, подобно загнанному зверю, – сидел в кресле, забросив ногу на ногу. Курил, картинно отставив руку с сигаретой.

Все шло хорошо. Вся эта нелепая катавасия заканчивалась. Последние носители опасной для него информации либо уже были устранены, либо должны были отправиться в лучший мир в самое ближайшее время.

– А вот этого я не знаю... – покачал головой Зуб, неодобрительно косясь на дымящуюся сигарету. Бывший боксер вел здоровый образ жизни – не пил и не курил, по утрам иногда делал пробежку.

– А кто он вообще, этот гнус? – Андрея Валерьевича интересовала личность вымогателя.

– Никто, – отмахнулся "авторитет". – И звать его никак. Охранник какой-то...

– И как же он взял диск, если "никто"? – лениво поинтересовался спикер, делая очередную затяжку.

– Это ты у меня спрашиваешь?! – удивился Зуб. – Ну, знаешь!

– Ладно, успокойся! – отмахнулся Андрей Валерьевич. – Понятно, что ему помог кто-то из моих сотрудничав, мать их так! Вот только кто? Слушай!

Спикер аж подпрыгнул в кресле.

– Если он охранник, то ему, сто процентов, помог Димка! Ах, сученыш! Ах, тварь!

– Не кипятись, – осадил политика Зуб. – Через часок-другой будем знать точно... Пацаны этого козла на дачу повезли... Там поговорят.

– Поехали! – Мезенцев выбрался из кресла.

– Куда?! – удивился "авторитет".

– На эту твою дачу! – Спикер подтягивал галстук. – Я сам, лично, хочу у этого урода спросить!

"Точно, конченый шиз", – глядя на возбужденного партнера, думал Зуб. Осторожно, чтобы не раздражать собеседника – а ну как кусаться начнет? – поинтересовался:

– Оно тебе надо, Валерьевич?

– Надо, Слава, надо! – Мезенцев доставал из шкафа плащ. – Сам хочу, своими руками!..

"Авторитет" только головой покачал. Да уж...

– Ладно, поехали, – согласился он.

– На твоей поедем, – деловито сказал спикер. – Я не знаю, где эта твоя дача.

"Конечно, – ухмыльнулся Зуб. – Это ты засветиться боишься. Тачка у тебя больно приметная". Но вслух произнес совсем другое:

– Не вопрос. На моей так на моей. Только по дороге еще в одно местечко заскочим... Минут на десять...

В конце недолгого путешествия Татьяна оказалась в трехкомнатной квартире в тихом окраинном районе города. Она не пыталась бежать или звать на помощь – один из бандитов, тот, которого остальные звали Джоном, не спускал с рук Настеньку... И, прекрасно понимая, что ничего хорошего ей этот поход не сулит, Сумина послушно шла туда, куда ей говорили.

Поднимавшийся первым Аким остановился у мощной глухой металлической двери. Оглядевшись по сторонам, достал из кармана ключи, но вставлять какой-нибудь из них в замочную скважину не спешил. Собственно, ее и не было... А ключи использовались в других целях – ими "бригадир" выбил на дверном полотне довольно затейливую дробь. Через несколько секунд дверь приоткрылась. В образовавшейся щели появился чей-то настороженный глаз.

– Аким! – опознал стоящего перед ним обладатель недреманного ока. – Вползай, брателла!

Дверь широко распахнулась, стоящий на пороге парень шагнул в сторону и гостеприимно сделал ручкой – проходите, дескать. Под мышкой у хозяина болталась открытая оперативная кобура, из которой выглядывала рукоятка пистолета. Явно не Макарова – размеры не те... Больше бы подошли артиллерийскому орудию среднего калибра. Пистолет был снабжен глушителем, поэтому выглядел более чем внушительно.

"Брателла" Аким, в свою очередь, чуть сдвинулся в сторону и галантно предложил Татьяне:

– Заходи.

Правда, на этом его галантность и закончилась – когда женщина, понимающая, что из этой квартиры она вряд ли уже выйдет живой, замешкалась на пороге, ее сильно толкнули в спину. Так что она пулей влетела в прихожую.

– Кто такая? – подозрительно поинтересовался страж ворот у входящего следом за Татьяной Акима.

– Так надо, – ответил тот. – Никитич в курсе.

– Базара – ноль. – Страж подхватил женщину под локоть сильными пальцами. – Вперед, курица!

– И это... – Аким придержал его за плечо. – Без дури. Никитич не одобрит.

– Поал! – откликнулся бандит. Правда, хватка его не стала мягче.

Обычная трехкомнатная квартира, превращенная в офис. Евроремонт, кожаная мебель, паркет... В длинном коридоре – офисное кресло. Видимо, в нем и сидел охраняющий дверь бандит.

В комнате стоял большой письменный стол – вероятно, это был кабинет хозяина офиса. Правда, ни оргтехники, ни книжных шкафов – обязательных атрибутов рабочего места сегодняшнего делового человека – не было.

В кабинете сидел еще один охранник, вооруженный точно так же, как и привратник. При виде входящего Акима выбрался из кресла и шагнул навстречу: