class="p1">– Извини, Ханна. Такого не должно было случиться. В будущем стану следить за дверью. И ты запирайся, если остаешься одна. Скажу сотрудникам, чтобы следили, не появятся ли чужаки, и Шимуса с Питером попрошу патрулировать. Что-то не так. Обычно у нас таких казусов не случается. И мне это не нравится. В полицию я тоже сообщу.

– Хорошо.

Конор вытаращил глаза.

– Ничего себе – хорошо!

– Да. Я немного испугалась, но не собираюсь строить из себя дамочку, которой срочно нужны обнимашки.

– Как раз обнимашки – это пожалуйста. Иди сюда. – Он обвил ее руками. – У тебя потрясающая выдержка. Мало какая женщина смогла бы так держаться.

Она пожала плечами. Надо мыслить здраво и логично.

– Какой смысл закатывать истерики. Все уже случилось. Мне, конечно, не по себе, что здесь кто-то шнырял, но они уже ушли и ничего не взяли. Вошли просто потому, что смогли. Может, это дети были. И, как ты сам говоришь, ты же со мной.

– Хорошо, что я в юности карате занимался.

– Что, правда?

– Три недели, – признался он и добавил уже серьезнее: – Но с Шимусом и Питером шутки плохи. Ростом невелики, но лучше с ними не связываться.

Ханна хохотнула, хотя на самом деле ей было не до смеха. Мутило при одной мысли, что кто-то залез в ее спальню. Но от того, что Конор рядом, действительно становилось легче.

– Тогда давай запирать дверь.

– Ты и правда потрясающая, – произнес Конор, целуя ее в лоб. Ханну охватило блаженное тепло. Хорошо быть потрясающей. И Конору вовсе незачем знать, что она себя такой не чувствует.

– Выпьем за что-нибудь? – Конор кивнул на откупоренную бутылку и принялся шинковать лук со своим обычным проворством. Ханна разлила бархатистое, сливового цвета вино в округлые бокалы, попутно любуясь их элегантной формой. Обычно она на такие детали внимания не обращала, но общение с Конором ее испортило. Почему-то наслаждаться вином теперь хотелось в изящном бокале.

– И почему так происходит? – пробормотала она, поднимая бокал на свет.

– Как – так? – Конор быстро поднял голову.

– У вина вкус становится лучше в красивом бокале.

– Это проявление любви к себе, – произнес Конор. Он отложил нож, взял второй бокал и осторожно чокнулся с ней. – Получать удовольствие от таких вещей – это умение радоваться мелочам. То же самое – когда тратишь больше времени на готовку и используешь лучшие ингредиенты. Люди готовы спустить целое состояние на шмотки, косметику, средства по уходу, а в себя запихивают что попало. По мне, так это идиотизм. – И он пожал плечами.

– Никогда раньше об этом не задумывалась. По крайней мере, до приезда сюда. – Для Ханны еда была не более чем топливом. И казалось, что чем быстрей ее сварганишь, тем лучше. – Что у нас в меню на этот вечер?

– Старое доброе ирландское рагу.

Она кивнула, слегка удивленная и разочарованная: ну вот, что-то обыкновенное. И тут же едва не расхохоталась над собой. Вот так и привыкаешь к хорошей жизни! Когда-то было вполне достаточно того, что для нее готовил кто-то другой. Но, возможно, горячее ирландское рагу было как нельзя более кстати этим пасмурным вечером.

Словно прочитав ее мысли, Конор сказал:

– Буря приближается.

– Да? – Ханна выглянула в окно. Небо потемнело, померк солнечный свет. Это, конечно, отпугнет всяких любителей подглядывать, но занавески лучше задернуть. – Надо же, как быстро погода испортилась. Нам повезло сегодня днем.

«Вот почему он растопил камин», – подумала Ханна, с ногами забираясь на диван и обхватывая ладонями бокал. По стеклянной перегородке, за которой вились языки пламени, метались золотистые отблески.

– Тебе помочь?

– Нет, это легкое блюдо. Вся хитрость в том, как именно его готовить. – Он обернулся, уголки рта подергивались. – Долго и медленно.

Она закатила глаза.

– Ты именно о готовке, конечно.

– Конечно. Это займет время. Но мне кажется, что ты такое любишь.

– Грязные намеки делаем, Конор Бирн?

– Еще нет. – И опять эта неотразимая улыбка.

Ханна снова пригубила вино и попыталась проанализировать вкус – несколько недель назад ей бы такое и в голову не пришло. Черешня. Кожа? Нет, быть не может.

Конор подошел и постучал пальцем по ее наморщенному лбу.

– Что стряслось?

Она принюхалась к бокалу.

– Кожа?

– Да. Точно. Отчетливый привкус.

– Серьезно?

– Абсолютно. – Он поцеловал ее в нос, словно в награду за столь искреннее изумление. – Это Бароло из Италии. Я оттуда еще черный чай и табак получаю.

– Выпендриваешься.

– Само собой. – Конор вернулся к столу, и Ханна снова услышала стук ножа по доске. Она со вздохом откинулась на спинку дивана, чувствуя, как слегка горят обветренные щеки. День был прекрасный, и она еще слегка (ну ладно, не слегка, а с головой) пребывала в дурмане от фантастического секса. В памяти всплывала то одна картина, то другая, и она обхватила себя за плечи, с трудом сдерживая улыбку. Конор хорошо знал, что и, главное, как нужно делать. Она все еще слышала его стоны.

– Чего это ты такая довольная? – спросил Конор, игриво вскинув бровь.

– Все-то тебе знать нужно, – ухмыльнулась она.

– Это на два часа, – сказал Конор, закрывая дверцу духовки. – Чем займемся?

– Н-ну… – протянула Ханна.

– Давай, не томи.

Она засмеялась.

– Я могу просто сидеть и любоваться, как ты… – она сделала многозначительную паузу, – готовишь.

– Это займет время. Я думал, может, в соседнюю комнату пойдем? Разведем камин, поболтаем.

– Поболтаем? Что мы, подростки? И вообще тебе надо отдохнуть, набраться сил для дальнейшего.

– Для дальнейшего? Ханна Кэмпбелл!

Она закусила губу, и радуясь, и изумляясь собственной напористости. Ирландская Ханна вернулась, и правильно сделала. Хотя надо помнить: когда-нибудь ей придется снова стать Ханной английской.

– Конор?

– Да? – откликнулся он.

– Это… – Она неопределенно помахала рукой. Вдруг стало неловко. Все-таки не настолько она раскрепощенная.

– Это? – поддразнил он, и она покраснела.

– Ну, ты знаешь.

– Знаю. – Он подсел к ней на диван и поцеловал в губы.

Ханна подыскивала слова.

– Я… Я понимаю, что все это временно. В смысле, мне скоро уезжать, и ты говорил, что не заводишь романы с гостями…

Он скривился.

– Ну?

Она набрала побольше воздуха и бухнула:

– Я ничего от тебя не жду. Понимаю, что это просто интрижка.

– Интрижка может доставить немало радости. – Он наклонился и поцеловал ее снова. – У нас несколько недель впереди.

Он обвил ее рукой и привлек к себе.

– Вот для этого я диван на кухне и поставил. Хотя официальная причина – это что грешно сразу после еды выходить из комнаты, будто смотреть на нее не хочешь.

– Мне нравится на нее смотреть. И зачем разводить огонь в другой комнате, когда здесь так… –