– Ты что творишь? Хочешь осложнений? – грубо рявкнул он, парализуя своим грозным взглядом. Забыла, как дышать и говорить. Хотела объяснить, но в голове была одна лишь каша. Одно успокаивало – я с ним. Раньше бы этот факт привел в замешательство, заставляя дрожать, а сейчас слезы подступали к глазам от волнения.

Глупо и странно.

– Прости, – нашла в себе силы говорить, выдохнув ему в лицо. Он был так близко. Такой холодный и в то же время обжигающий. Губы ужасно болели и когда начала говорить, почувствовала кровь. Лопнула в том месте, где была рана. – Я волновалась, – пролепетала совсем тихо, тут же начиная другую тему, – и хотела узнать…

Не получилось сказать – Вадим сильнее сдавил пальцами и придирчиво уточнил:

– За кого волновалась?

Облизнула губы, испытывая страх. Не хотела признаваться, но слова вырвались, чего не ожидала от себя.

– За тебя, – отмечая его расширенные зрачки, смутилась, и добавила: – Я ничего не помню, только мужчину, который стрелял в тебя.

Что-то изменилась. Ферязь продолжал держать подбородок, но ослабил хватку. На лице появилась ухмылка, в глазах опасный огонек. Он повел плечами и лениво протянул:

– Принцесса переживала обо мне?

Слова возмутили. Почему он так сказал? Хотела отвернуться, но мужчина не дал такой возможности. Неожиданно его ладонь легла на горло, а вторая пошла по коже, прикасаясь мягко, изучающее. Его действия пугали и вызывали восторг.

– Молчишь? – он скупо улыбнулся, отчего открыла рот, не представляя, что этот мужчина может улыбаться, и добавил: – Не стоило переживать.

– Нет, стоило. И прости, что написала тебе. Я не должна была.

Захват на шее на мгновение усилился, отчего растерялась, пытаясь убрать его руки, накрывая своими ладонями.

– Чтобы подобного больше не слышал. Поняла?

Кивнула, тут же чувствую свободу и, понимая, что я вновь разозлила мужчину. Замечая, что Вадим поднимается, чтобы уйти, вытянула руку и прикоснулась к груди, отчего он резко развернулся, на секунду заостряя внимание на моей ладони, вглядываясь в лицо.

«Зачем я так сделала?! Совсем уже?» – с отчаянием подумала, находясь в замешательстве от своих необъяснимых порывов.

– Где мы? – спросила как можно беззаботнее, чтобы не выдавать своего состояния. Чувствовала стыд.

– Там, где никто не сможет тебя найти. Ты в безопасности.

Он говорил, продолжая сканировать мое лицо. Горела от такого взгляда. Посмотрела на ногу и уточнила:

– Что со мной?

– Последствия аварии. Несколько дней – постельный режим, и все будет хорошо. Хирург тебя проверил. Не переживай.

За себя я не переживала, но беспокоила дочь и Егор. Алена ждала маму, и Ира, вероятно, волнуется. Ретохин… что с ним?

– Меня ищут. Ирина и Егор… Если он… – замялась, теряя нить рассуждения, а потом выпалила: – С ним все в порядке? – с надеждой смотрела на грозного мужчину и вновь задала вопрос: – Ты знаешь, как он?

Ферзь поднялся и сделал несколько шагов от кровати. Встал, расставив ноги на ширине плеч, сложив руки на груди, и с недовольством сообщил:

– Я отправил ему сообщение с твоего телефона, уведомив, что с тобой все в порядке, и потом ты ему напишешь.

– Но этого недостаточно! И Ирина волнуется. И ведь если Егор здоров, то ищет меня. Он не поверит. Нужно…

– Маша, успокойся, – процедил мужчина, безразлично принимая мои эмоции и панику, не скрывая, что это накаляет его. Я понимала, но верила в то, что говорю. Так нельзя!

– Я должна ему позвонить! – воскликнула, глазами умоляя понять.

Мужчина стиснул губы в прямую линию и, тяжело вздохнув, подошел к тумбочке, откуда достал мой смартфон. Включил его и бросил на кровать со словами:

– Две минуты. Говорить, где ты находишься и с кем – запрещено. Предупреди, что будешь через три дня, как полностью окрепнешь.

– Но я не могу остаться здесь… – начала, возмущаясь, что он не понимает этого. Мне необходимо вернуться домой.

– Можешь, – ледяным тоном ответил он, тут же глянув на часы и спокойно заметив: – Время пошло.

Не стала тратить время и быстро взяла телефон, обдумывая, как за две минуты расскажу обо всем. Или меньше, ведь первая уже пошла. Переживая, что со страху выделенное время так и просижу, набрала нужный номер. Гудок пошел, и уже через секунду я услышала взволнованный голос мужчины:

– Маша, где ты? Почему оказалась в другом месте? Я уже собрался подавать в розыск. Чуть с ума от беспокойства не сошел. Ты хоть представляешь, что я пережил, когда очнулся?

– Егор, пожалуйста, не переживай. Все хорошо. Меня забрал друг. Он… – замялась, понимая, что от растерянности начала говорить неправильно. Нельзя упоминать о Вадиме. Провела пальцами по забинтованному бедру, удивляясь, что так легко отделалась после аварии, и поспешно предупредила: – Через три дня буду. Все хорошо. Ты…

– Алена ждет тебя, скучает, – огорошил меня мужчина, и я сразу задохнулась, чувствуя, что нечем дышать, осознавая, что бросила свою девочку на большее количество дней, чем ей обещала. И еще останусь на три. Что я за мать?

– Я… – запнулась, с силой сжимая трубку, не в силах продолжать. С каждой секундой все больше корила себя, не представляя, как остановиться. В панике перевела взгляд на Вадима.

Красивый суровый мужчина стоял у большого окна, повернувшись ко мне спиной, задумчиво вглядываясь вперед. Тонкая ткань коричневого цвета была задернута в левую сторону и чуть волновалась от ветра. Можно было предположить, что он спокоен. Но по напряженной спине поняла, что это совсем не так. – Я сама позвоню Ирине.

– Маша, я беспокоюсь. Ты должна сказать мне, где находишься.

– Ты в порядке? – очень тихо спросила, стараясь уйти от ответа.

– Я? Ничего серьезного – царапины. Но это неважно. Тебя осмотрел врач?

Понимая, что больше времени нет, я выдавила улыбку, будто на том конце сети мужчина видел ее, и пролепетала:

– Да. Все нормально. Спасибо. Не беспокойся.

– Маша, не бросай трубку! С кем ты? Скажи мне! – послышались требовательные нотки. Ретохин был возмущен, и пусть старался быть вежливым, но на эмоциях сорвался на крик.

– Прости, не могу говорить, – пролепетала и отключилась, понимая, что поступаю плохо. Он заботится обо мне и моей девочке. Но тем не менее не могла ничего сказать Вадиму или попросить о дополнительных минутах. Мне еще нужно поговорить с Ириной и дочерью, если он разрешит.

Вадим вытащил нас с того света, помог, сделал все, поэтому не знала, чего он хочет, и одновременно боялась. Мне было неудобно вновь просить звонка, чтобы поговорить с подругой, но все же осмелилась. Ведь с ней моя девочка. Я хотела узнать, как она и объяснить.