За его людьми я следил, и сейчас они далеко. Заказ на Лотову от другого заказчика. На адвоката и не думал. Не по его душу. Да и кому он нужен? Подозревал Слона. Решил показать, что вступил в игру, оставив мне сообщение?

Перевел взгляд на стекло, с раздражением отмечая, как мелькают деревья. Скорость – больше ста двадцати. Гнал, желая скорее добраться до больницы.

Постоянно оборачивался, злясь на себя, что оставил Лотову с адвокатом. Ее бледное лицо, кровавые следы на одежде заставляли сжиматься мои внутренности, не давая возможности нормально дышать. Пора заканчивать с заказчиками. Высоков и Слон (был уверен в этом) уже поперек горла. Если первого держал под прицелом только потому, что ждал оглашения судебного решения, то второго нужно еще найти. Проблема в том, что Слона вычислить сложно.

Бросил взгляд на айфон Бугая и конверт. Что же… скорее всего, мы встретимся быстрее, чем ему кажется. Пора бы уже.

Подъезжая к столице, услышал рев скорой помощи. Долго они. Перед тем как завести машину, я отправил Коню координаты и сообщение. И вот только сейчас они встретились мне на пути, спеша на место происшествия. Удар несильный, поэтому был уверен, что с адвокатом ничего не случится – родился в красной рубашке. А вот Маша…

Думал несколько секунд и нажал на руле кнопку, выбирая из телефонной книги Мрамова Михаила. Он всегда выручал, если требовалась его помощь.

– Тебя ранили? – услышал вместо приветствия.

– Не меня, – сухо произнес, тут же уточняя: – женщину. Примешь нас через двадцать минут?

– Что случилось? – Михаил всегда задавал правильные вопросы, не акцентируясь на том, что ему не нужно знать.

– ДТП, врезались в дерево.

– Понятно. Жду. Наберешь, как будешь на пороге больницы.

– Добро, – сказал и отключился.

Задумался. Мысли навеяли воспоминание, когда познакомился с Мрамовым. Мне было семнадцать. Буйный и отчаянный. В ту ночь меня подстрелили, и я на последних силах смог доползти до ближайшего дома. Сознание летело прочь, готов был сдаться, понимая, что обратиться в больницу не смогу. Меня бы сразу повязали. В коматозном состоянии лежал рядом с мусорным баком у пятиэтажного дома. Думал, там и останусь, но тут услышал проклятие человека, возвращавшегося после ночной пробежки. Михаил помог мне: притащил домой, вылечил, помог восстановиться, никогда ни о чем не спрашивая. Лишь когда волочил на себе, спросил про скорую помощь, но я отказался. На тот момент Мраморов окончил Медицинский институт и только начал работать в больнице. Сейчас он главный хирург и до сих пор мне помогает, когда это необходимо.

С силой сжал руль, настраивая себя на мысль, что все нормализуется. Пусть девчонка не надеется так просто от меня уйти, мы не закончили. И умирать ей рано. Еще малая есть, нуждающаяся в матери.

Совершенно не хотелось анализировать свои действия, признавая, что веду себя как собственник. Неважно. Вновь обернувшись, глянул на женщину и произнес:

– Потерпи, котенок…

⁂

Маша

Просыпалась тяжело. Открыла глаза только со второй попытки. Комната в темных тонах – довольно грубо и по-мужски. Была уверена, что нахожусь в гостинице, никак не в больнице. Где же я?

Последнее, что помнила – как начали стрелять по джипу, потом грохот, удар и нестерпимая боль. Моментально в сознании вспыхнуло воспоминание – белая подушка безопасности в крови. Боже.

Егор. Что с ним? Как себя чувствует? Кровь… Он ранен! Его состояние на тот момент свидетельствовало о том, что мужчина сильно поранился. Не находила себе места, обдумывая, представляя, анализируя, все больше и больше ругая себя, переживая, что если с ним что-то случится, виновата буду только я. Все из-за меня. Ненавидела себя.

Мне нужен телефон, чтобы позвонить. Обязательно. Сумка. Не знала, где я, отчего началась паника.

А может, меня привезли к Высокову? Я вновь пленница? Виски сжало от боли. Я помнила смеющегося мужчину, а потом… Что потом? Как же тяжело.

Ферзь! Он там был. Его глаза… И в него стреляли. Моментально затряслась от волнения. Сейчас верила, что его могли ранить или…

Закрыла глаза, сдерживая себя от паники. Там было столько машин, преследующих нас, а он один. И я позвала его. Вадим приехал на помощь… в ловушку.

Руки тряслись, в груди образовался ком. Не могла дышать. Боль такая, будто внутренности с силой сжимались железной рукой, ломая, оставляя кровь и куски плоти.

Хотелось закричать, а не могла. Тяжело дышала, понимая, что мне нужно узнать правду. Вдруг… может быть…

Не знала, что думать. Бессилие с растерянностью управляли разумом и телом. Но все же переборола себя и схватилась за спинку кровати, заставляя себя подняться и сесть.

Что-то не так.

Резко дернула за одеяло и откинула его в сторону, замечая, что левое бедро забинтовано, припоминая свои ощущения во время мощного удара. Сама же сидела в белоснежной рубашке без нижнего белья. Постаралась не думать о последнем.

«Я не могу ходить?»

Осторожно повела ногой, радостно осознавая, что чувствую и могу двигать. Закусила губу и продвинула конечность к краю, надеясь, что все будет хорошо. Понимала, что не полностью управляю своим телом, но тем не менее не могла сидеть спокойно, не зная, где нахожусь и с кем.

Медленно опустила ноги и пошевелила пальчиками. Схватилась двумя руками за спинку и поднялась, чувствуя неприятные ощущения. Получилось. Я стояла. Только вот нога… Но ничего, главное – могу передвигаться.

Появилась надежда. С опаской посмотрела по сторонам и медленно пошла вперед, удивляясь размеру комнаты. Невероятно огромная, как студия, но почти пустая. Кровать, кресло, столик и гардероб из темного стекла, за которым возвышался шкаф-купе черного цвета. Пока шла по длинному коридору, боязливо оглядываясь, ожидая нападения, чувствовала, как силы уходят. Но ничего… коридор же не может быть вечно, есть еще выход.

Волновал вопрос, чей это дом? Но в то же время подсознательно знала, что это не дом Высокова… скорее отшельника. Ферзя?

Прошла чуть дальше и увидела лестницу. Выдала стон, не сдерживая эмоций. Смогу ли я? Еще некоторое время отдыхала, надеясь, что я поступаю правильно, а потом вцепилась в перила лестницы, всю тяжесть концентрируя на руках, и начала спускаться.

Несколько шагов и не могла сдвинуться, ощущая невероятную тяжесть и боль в бедре. С каждым шагом становилось сложнее передвигаться. Подумала о том, чтобы вернуться, как услышала грубое ругательство. В выражениях не стеснялись. Подняла лицо и встретилась с черными глазами недовольного Ферзя.

Вадим! Жив и здоров. Не сдержала улыбки, радуясь, что с ним все хорошо. Но она быстро исчезла, замечая, что мужчина злится… на меня.

Ферзь повел челюстью, убивая взглядом, и быстро направился ко мне, без слов подхватывая на руки, двигаясь по направлению к спальне, где я проснулась. Уложив в постель, он присел, внимательно сканируя мои ноги, накрывая одеялом. Повел головой, а в следующее мгновение его пальцы ухватили мой подбородок, не давая возможности пошевелиться.