В том же институте учился и брат Александры – Петр. Так что после школы у юной выпускницы сомнений не было, куда дальше идти учиться – только в кораблестроительный!

Уже непосредственно на судостроительном производстве у молодого корабела, что называется, «сработали гены». Она сразу же, буквально с первых шагов в полной мере проявила инженерные способности. Мастерство и опыт росли с каждым новым проектом. Вскоре Александра возглавила группу проектировщиков. Какие бы сложные и срочные проекты ни выдавались группе Донченко, задания выполнялись всегда четко и в срок. В ее послужном списке тех лет уже были десятки наград и поощрений.

В марте 1939 года Александра Донченко с отличием защитила дипломную работу в Военно-морской академии, и ей было присвоено звание военинженера 3-го ранга. Она была аттестована как научно-исследовательский работник, и Наркомат обороны доверил женщине-судостроителю контролировать проектирование новых кораблей Рабоче-крестьянского Красного флота.

* * *

Новым вызовом для женщины-корабела стали создание и постройка нового класса боевого корабля – бронированного морского охотника. Собственно, этот корабль и был создан – но только в следующем, 1942 году, а серия из 66 кораблей была построена уже в 1943 году. Но стараниями капитан-лейтенанта Чайки, который рассказал о концепции БМО вице-адмиралу Трибуцу, такая задача перед коллективом ленинградских корабелов была поставлена уже в 1941 году.

Нужно было в минимально короткий срок создать быстроходный, хорошо вооруженный бронированный катер. Такой кораблик должен быть способен атаковать надводные цели и подлодки противника, а также эффективно отражать атаки с воздуха, участвовать в десантных операциях и поддерживать высадку огнем бортового вооружения.

В составе советского флота уже был подобный корабль – морской охотник «МО-4». Но они были сделаны из дерева и имели лишь слабое бронирование. Деревянные охотники становились легкой добычей даже вооруженных пулеметами самолетов. Не говоря уже об автоматических авиационных пушках…

Линкоры, крейсеры и эсминцы Балтфлота оказались запертыми немецкими и финскими плавучими минами в Финском заливе, поэтому основное бремя службы легло на небольшие корабли – охотники, тральщики и торпедные катера.

Поэтому и потребовалось создать более защищенный, бронированный корабль. Такая задача была поставлена перед конструкторами Юрием Деревянко и Дмитрием Мудровым. Проект нового корабля был подготовлен ими всего лишь за 15 дней. А общий надзор за постройкой был возложен именно на Александру Донченко.

* * *

Сами по себе проектирование и постройка, по сути, нового боевого корабля в осажденном Ленинграде стали подвигом. Здесь не хватало буквально всего: металла, оборудования, квалифицированных технологов и опытных рабочих и даже – электроэнергии.

Бронированный морской охотник спроектировали с упрощенными прямолинейными обводами, что позволило максимально упростить всю конструкцию и технологию производства. К тому же была полностью исключена горячая гибка металла, которую в Ленинграде было просто невозможно реализовать. В конструкторском бюро инженеры по 14–16 часов не отходили от столов и чертежных досок, разрабатывая технический проект. Электричества катастрофически не хватало – приходилось работать при тусклом свете самодельных коптилок, под неутихавшую по нескольку часов подряд артиллерийскую канонаду.

Однажды, когда был особенно сильный обстрел, инженеры должны были спуститься в убежище. От близких разрывов снарядов ходуном ходили стены, сыпалась с потолка штукатурка.

Когда наконец все стихло, инженеры поднялись к себе – помещение конструкторского бюро было не узнать. В окнах все рамы вышибло взрывной волной, на полу валялись несколько кульманов, пробитых осколками, осенний ветер кружил по комнате листы с расчетами, эскизами, набросками вперемешку с желтыми листьями деревьев…

А в углу разгромленной комнаты один из конструкторов Григорий Алексеевич Фитенко что-то увлеченно подсчитывал на логарифмической линейке.

– Тебе жить надоело?! – набросились коллеги на него. – Почему не пошел вместе со всеми в убежище?.. Целых полчаса гитлеровцы завод обстреливали!..

Только сейчас, увлеченный своими расчетами, он заметил царящий кругом хаос и, смущенно улыбаясь, констатировал:

– Действительно, сильно гады пошумели… Но ты понимаешь, никак мне не удавался расчет фундамента под 45-миллиметровое орудие, слишком тяжелым получался. А ведь я эту пушку уже стреляющей по фашистам вижу! Мог ли я в подвале отсиживаться?..

Корпус корабля в постройке был разбит на три блока и выполнялся сварным. Сначала хотели забронировать его полностью и получить эдакий неуязвимый «морской танк». Но какие он в таком случае покажет мореходные качества? Да и сроки строительства в этом случае неоправданно затягивались бы. В конце концов, было решено защитить броней лишь наиболее важные части корабля: моторное отделение, погреба, топливные отсеки, ходовую рубку и палубу.

На среднюю – защищенную – часть морского охотника и боевую рубку пошли бронелисты от легких танков толщиной от 8 до 12 миллиметров, но это было лучше, чем ничего.

Но если проектирование было подвигом, то постройка корабля – и подавно! Ведь на полуразрушенных заводах, которые постоянно обстреливали гитлеровцы, вчерашние школьники, домохозяйки и краснофлотцы должны были построить десятки бронированных катеров, и притом в кратчайшие сроки[21].

Люди работали по-фронтовому. Каждый день постройки головного корабля был расписан по часам и каждый напряжен до предела. Поражало, откуда только берутся силы у рабочих, инженеров и технологов. Оставаясь сверхурочно, они говорили: «Ночью-то удобнее работать – фрицы меньше беспокоят, да и уж очень хочется «броневичок» побыстрее построить».

Вскоре начали сборку секций, а еще через неделю установили их на стапеле. Правда, перед этим пришлось немало снова преодолевать внезапные трудности – на заводе закончились электроды, а на скорую доставку новых рассчитывать в осажденном городе не приходилось. Они были в страшном дефиците. Спасла – в который уже раз – смекалка! Сварщики нарубили проволоку и обмазали куски металла мелом – получились весьма неплохие электроды, которыми мы пользовались почти все время, пока Ленинград оставался на осадном положении.

Во время постройки головного БМО рабочими, мастерами и инженерами было подано около 200 рационализаторских предложений, которые значительно сократили сроки постройки корабля, упростили и удешевили сам процесс. Например, по предложению старшего строителя Евгения Корсака носовой блок корабля собирали вообще килем вверх! Это позволило вести сварку в нижнем положении, что улучшало качество сварных швов и исключало частое перемещение блоков.