Зуббу, одиннадцатилетняя дочь владельца борделя, лучше других понимала Манджу, когда та сетовала на всеобщую материальную одержимость. Собственные родители пытались продать Зуббу, и это сводило девочку с ума. Манджу оставалось лишь молиться о том, что эти попытки будут столь же неудачными, как все другие предприятия хозяина публичного дома и его жены.

Общаясь с такими детьми, Манджу понимала, как ей повезло в жизни. Следующей весной она сдаст выпускные экзамены и получит степень бакалавра искусств[80]. Потом можно подписаться еще на год учебы, оплатив его за счет продажи одной из комнат в семейном доме (сейчас это помещение сдавали в аренду). Тогда она станет дипломированным педагогом с дипломом бакалавра образования[81]. Конечно, не стоит даже надеяться на то, что удастся получить постоянную работу в государственной школе. Для этого, как правило, нужно раздать невероятное количество взяток чиновникам от образования. Шансы устроиться в маленькую частную школу были несколько выше. Но зарплата в них была такой мизерной, что большинство однокурсников Манджу, готовящихся получить степень бакалавра искусств и образования, заранее разочаровались в выбранной профессии. Одна из девушек собиралась после окончания колледжа добиваться места оператора в колл-центре, другая уже выяснила, что будет зарабатывать больше в должности повара. Из всей группы только Манджу продолжала мечтать о преподавании. Но домашняя школа, в которой девушка оттачивала свои навыки, все больше мешала матери. Айша считала, что так долго возиться с детьми из бедных семей бесперспективно.

Власти финансировали «промежуточную школу» в Аннавади и сотни таких же курсов в Мумбаи, переводя средства на их содержание через некоммерческие организации. Благодаря росту индийской экономики государственная казна пополнялась, в том числе росли и ассигнования на образование. Однако эти деньги первым делом распределялись по карманам правящей элиты. Родственники и друзья политических деятелей и городских чиновников создавали негосударственные фонды: там и оседала большая часть правительственных средств. Участников этого процесса мало заботило, являются ли фигурирующие в их отчетах школы реально действующими или виртуальными.

Занятия, которые вела Манджу, курировала католическая благотворительная организация, проводившая программу «Доступное образование для всех»[82]. Этот спонсор более ответственно подходил к обучению детей из бедных семей, чем представители многих других некоммерческих фондов. Возглавлявший католическую миссию священник категорически не желал платить откаты чиновникам, поэтому его школы в разных районах Мумбаи стали постепенно прикрывать. Школа в Аннавади была одной из немногих, продолжавших существование. Ежемесячно сюда приезжал проверяющий, который сидел на уроках, а также просматривал журнал с отметками маленьких подопечных Манджу. Он давно понял, что вместо Айши, формально отвечавшей за работу с детьми в районе, уроки ведет ее дочь. Однако куратор предпочитал не акцентировать на этом внимание своего руководства, потому что видел: юные ученики все-таки получают здесь какие-то знания.

Однажды днем, когда дети заучивали английские слова «колесница», «колено», «зеркало», «рыба» и «рука», Манджу спросила:

– Что вы делаете руками?

– Едим!

– Стираем!

– Носим воду!

– Танцуем.

– Поднимаем их вверх, чтобы побить кое-кого…

Все головы повернулись на звук этого голоса. В дверях стояла разъяренная мать семейства.

– Тебе обязательно надо проводить урок именно сейчас? – спросила Айша дочь. – Что для тебя важнее – чтобы они выучили слова или чтобы в доме бы порядок, необходимый мне для работы?

На полу сидели грязные дети, вокруг были разбросаны карандаши и тетради. Посетителям ни к чему было наблюдать такую картину в доме потенциальной старосты и будущего депутата. А ведь просители вот-вот придут, чтобы рассказать Айше о своих проблемах. Она пощупала висящее на веревке полотенце. Постиранные рано утром вещи были еще сырыми.

– Отлично! – сказала она Манджу. – Ты развесила белье в доме, в то время как на улице светит солнце. Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально в мое отсутствие?

Манджу отвернулась, чтобы дети не видели ее лица.

После этой сцены девушка стала собирать учеников через день, а то и раз в три дня. Ее питомцы понимали, что она так поступает не по своей воле. Когда в розовом храме возле сточного пруда открылась новая школа, многие из них записались туда. Но учебное заведение вскоре прекратило существование: директор спонсирующей его некоммерческой организации вдоволь пофотографировал детей за партами. Этого было достаточно, чтобы получить государственное финансирование, а дальше можно и не работать.

У Манджу появилось свободное время, и она решила осуществить свой второй план, который должен был расширить ее круг общения. Девушка записалась в Индийский корпус гражданской обороны. В эту организацию вступали в основном представители среднего класса, обучавшиеся спасению людей в чрезвычайных ситуациях, например, во время наводнений и террористических актов.

Как и многие жители Мумбаи, она все больше опасалась нападения террористов. В июле прогремели взрывы в Бангалоре, а вскоре после этого – девятнадцать взрывов в самом центре Ахмедабада. Это не было делом рук маоистов: те орудовали в основном в сельских районах Индии. Теракты в городах готовили в основном исламские боевики – «во имя Аллаха», как они писали в электронных письмах, посылаемых в газеты.

Мумбаи, финансовая столица страны, вполне могла вызвать интерес у экстремистов, поэтому в пятизвездочных отелях появились особые группы безопасности с натасканными на поиск взрывчатки собаками. В аэропорту создали бункеры, заваленные мешками с песком. На Западном скоростном шоссе[83] засветились электронные табло с предупреждающей бегущей строкой: «Вы заметили незнакомца в вашем микрорайоне? Вызовите полицию!»

Обучение гражданской обороне казалось Манджу более надежным способом защиты города от террористов, чем ежедневные звонки в полицию по поводу появления на улице любого неизвестного тебе человека.

Во время одной из тренировок Манджу и еще человек сорок заперли в похожем на лабиринт подвальном помещении некоего административного здания. В эту группу входили в основном женщины средних лет и среди них – два студента, прекраснодушных идеалиста. Все они должны были изображать попавших под завалы: кричать, звать на помощь и отрабатывать навыки спасения жизни – своей и соседа. Инструкция гласила: «После взрыва бомбы постарайтесь сохранять спокойствие и добраться до безопасного места. Затем успокойте других и проводите их в укрытие. Во время наводнения можно использовать тыквы и пустые бутылки от воды, чтобы легче было удержаться на плаву. Если рядом с вами оказался тот, кто не в состоянии плыть самостоятельно, обвяжите его тело шарфом и тяните за собой».