– Сделаю все, что в моих силах, – заверила его Марианна. – Только не знаю, сколько времени мне потребуется, возможно, несколько дней.

Она позвонила ему спустя трое суток. Макс с нетерпением ждал новостей.

– Я узнала! – воскликнула девушка. – Пришлось задержаться в редакции допоздна под предлогом работы над срочной статьей и проникнуть в кабинет главного. В столе его секретарши, этой мегеры, я обнаружила журнал с записями телефонных звонков. В день твоего ареста с ним говорил министр внутренних дел республики полковник Рауль Бартарьега.

– Спасибо, золотце, – шепнул Макс. – С меня ужин в ресторане.

Вот оно что! К делу причастен его высокопревосходительство сеньор министр! Тогда становится понятно, отчего главный так перепугался – Бартарьега крайне жестокий и двуличный тип. И под его командованием находится несколько спецслужб, в которых, как утверждают, существуют тайные отряды киллеров. Его родителей убили профессионалы – они могли застрелить только отца, но решили уничтожить всю семью, не пожалели даже ребенка. Макс добавил в список имя «Рауль Бартарьега». Но ведь к министру не подступиться! Теперь он – бывший журналист – не сможет обратиться к нему за интервью и задать следующий вопрос: «Правда ли, ваше высокопревосходительство, что вы покрываете преступников и манипулируете правосудием?»

Макс знал, что ему предстоит большая работа. Судя по всему, о журналистской стезе придется забыть. Ему нужно быть крайне осторожным и не привлекать к себе излишнего внимания, иначе расследование, едва успев начаться, бесславно завершится – он умрет от взрыва газа, утонет в ванне, погибнет от рук грабителя на улице или станет жертвой несчастного случая в метро, упав на рельсы. Но никакая опасность не остановит его! Он узнает, кто убил его родителей и организовал ограбление музея. А когда ему станет все известно, то он поможет и Софье. Бедная девочка, подумалось Максимилиану, несладко же ей придется в тюрьме! Ее отправили в далекий штат, где располагалась женская колония, знаменитая на всю республику. Ее часто называли «фабрикой смерти».

* * *

После того как Софью задержали, ее доставили в один из следственных изоляторов столицы. Девушку усиленно охраняли, и когда она попыталась заикнуться о том, что ей надо в туалет, охранники нагло ответили:

– Придется потерпеть! Ты уже один раз оставила с носом наших коллег, мы второй раз на эту уловку не попадемся!

Ее допрашивал комиссар Варгас, который после гибели Умберто Гарсиа занял его место, получив повышение по службе. Он задал Софье несколько вопросов, затем пододвинул к ней заранее приготовленный протокол допроса и сказал:

– А теперь ты все подпишешь!

– Сеньор комиссар, я не сделаю этого, – возразила Софья. – Мой допрос даже не протоколировался, вы заранее приготовили фальшивую стенограмму. Откуда я знаю, что там написано? Однажды из меня уже выбили признание в преступлении, которого я не совершала!

Варгас загадочно улыбнулся:

– А ты сообразительная, Софья! Но какая тебе разница, что стоит в протоколе? Ты все равно получила пожизненное, так что все плохое еще впереди. Подписывай, я сказал!

Он пододвинул к ней листы бумаги и ручку. Софья упрямо ответила:

– Нет, сеньор комиссар, не буду. И вообще, я хочу пожаловаться на обращение со мной! Вы нарушаете все мыслимые нормы...

Она не успела договорить, потому что Варгас, нависший над ней, наотмашь ударил ее по лицу. Софья упала со стула на холодный цементный пол. Варгас усадил ее назад и... ударил еще раз по голове. Софья жалобно закричала, пытаясь закрыть лицо. И снова скатилась на пол. Варгас принялся избивать ее ногами.

– Ну ничего, дрянь, ты у меня все подпишешь! – орал он, брызжа слюной. – Она еще будет мне угрожать черт знает чем! Тоже мне, недотрога!

Софья потеряла сознание от боли. Когда она пришла в себя, то увидела, что по-прежнему лежит на полу в кабинете комиссара Варгаса. Она была не в состоянии подняться. Девушка с большим трудом доползла до стула и вцепилась руками в ножки, а затем снова отключилась.

Очнулась она от того, что кто-то плеснул ей в лицо холодной водой. Приоткрыв распухшие веки, Софья заметила комиссара Варгаса. Около него стояли два охранника, каждый из них держал в руках резиновую дубинку.

– Ребята позаботятся о тебе, – сказал Варгас. – Мне требуется признание, а ты не хочешь подписывать его, так что придется вправить тебе мозги. Ну, приступайте!

– Я... все... подпишу, – прошептала Софья. – Пожалуйста, только не бейте меня!

– Ты что-то сказала? – усмехнулся комиссар. – Хочешь все подписать? Давно бы так! А то строишь тут из себя героиню!

Он всунул ей в пальцы ручку и поднес протокол. Софья нацарапала свою подпись, и Варгас с удовлетворением произнес:

– Вот и хорошо, министр будет доволен. А теперь приступайте к своим обязанностям!

Охранники придвинулись к Софье, она хрипло закричала:

– Сеньор комиссар, я же все подписала!

– А не стоило сопротивляться с самого начала, детка, если бы сделала это сразу, то я, так и быть, пощадил бы тебя, но таких строптивиц, как ты, надо учить! – заявил он и вышел из кабинета.

Один из полицейских заявил:

– Ну что, грабительница, мы тебя накажем! Будешь знать, как сбегать из-под стражи и хамить следователю!

И он размахнулся резиновой дубинкой...

Софье повезло: она потеряла сознание после нескольких ударов. Потом изредка приходила в себя и тотчас снова впадала в забытье. Когда она в очередной раз открыла глаза, то поняла, что находится в лазарете. Тюремные врачи кое-как перевязали ей раны и выделили койку. Софья ощущала себя на седьмом небе от блаженства – исчез цементный пол, сгинули охранники с дубинками, все прошло, все прошло...

И только несколькими днями позже она поняла, что все только начинается.

Раны зажили, тело еще ныло, синяки пожелтели, когда Софье сообщили, что ее отправляют к месту отбытия наказания. Она отчего-то была уверена, что ее оставят в Эльпараисо, но тюремный врач объяснил, что это не так.

– Вас переведут в одну из тюрем в провинции, – сказал он. – Не завидую я вам! Та, в которую вас поместят, называется «фабрикой смерти». Туда направляются только самые закоренелые преступницы. Но вы ведь и есть именно такая!

Софья провела в тюремном лазарете полторы недели. Но настал день, когда ее посетил комиссар Варгас. Фамильярно потрепав девушку по щеке (она инстинктивно попыталась уклониться), он заявил:

– Тебя ждет продолжительный отпуск, малышка! Судьба твоя решена!

– Сеньор, я хочу подать апелляцию, – сказала Софья. – Я не согласна с решением суда! У меня же имеется право в течение четырех недель после вынесения приговора...

– Забудь о своих правах! – отрезал Варгас. – Никакую апелляцию ты подавать не будешь, потому что в бумагах, которые ты подписала, имеется твой добровольный отказ от обжалования приговора и согласие со справедливым решением суда.