Сэр Джеймс Барри сказал: «Каждому занимающему высокий пост мужчине нравится мысль, что он всего достиг сам. Жена его тем временем улыбается и позволяет ему так думать».

Жена сэра Джеймса проболталась. Дура!

Некоторые из нас дуры. Мы сходим с ума по мужчинам. Наверное, не будь мы человеческими существами, такого бы не происходило.

Где же спрятался этот бездельник, мой муж? Я не собираюсь всю ночь барабанить по котлу. Механизмы! Ненавижу их. А они ненавидят нас.

– Джимми!

Иногда мне кажется, что с ним надо быть пожестче. Одно баловство – бульдозеры и небоскребы, заводы и атомные бомбы! До добра мужчин не доведет. Да и нас, возможно, тоже.

Все, пора заканчивать игру.

Знаю я, чем он там занимается. Подбирает высказывания, дабы убедить себя в том, что его бред вполне разумен. Я тоже могу привести цитаты. Если он сейчас же не спустится, прочитаю ему кое-что из Вордсворта о том, как я здесь жду:

На земле родилось не так много мужчин, настолько же хорошо нас понимающих. Почти точное попадание у Джеймса Стивенса. Он сказал: «Женщины мудрее мужчин, потому что знают меньше, а понимают больше».

Но лучше всех – будучи женщиной – понимала нас Вирджиния Вульф. «Все эти века женщины служили для мужчин зеркалами, обладающими волшебной и притягательной силой – увеличивать вдвое их фигуры».

– Джимми!

Он прекрасно меня слышит. Просто боится. Нет, вы только представьте! Боится меня! Хотя весит на целых сорок фунтов больше. К тому же я не умею пользоваться ни ружьем, ни ножом, ни битой.

Женщины – инопланетянки!

Да будет вам известно, что Гарри все перепутал.

Женщины никакие не инопланетяне. Инопланетяне – мужчины.

Мы были первыми.

Это же очевидно. В истории Гарри пробелов – как дырок в сетке для волос.

Можете вообразить себе мужчин, у которых хватило бы духу выбросить на Землю своих женщин? Разумеется, нет.

Сбежать – другое дело. Так на них похоже.

Я знаю, что сделали их женщины. Вздохнув, сказали: «Скатертью дорожка!» – и вновь принялись за работу. Они не пошли за мужьями. «Захотят – вернутся сами». Да и никаких кораблей у них не было – ни одна женщина в здравом уме не позволит себе настолько отдалиться от животворящей почвы. Работой нужно заниматься в непосредственной близости от планеты – чем ближе, тем лучше.

Получается, мы их тут приняли – такие уж мы мягкосердечные создания. И позволили думать, что мир принадлежит им, что им решать, жить в нем или разрушить. Они нас забавляли. Такие милые, недотепистые, безрассудные – эти грубые, примитивные, бесхитростные существа, которые считают, что всему наступает свой черед. Да только никак они не уразумеют, что мир живет по женскому времени.

Как и должно быть.

Я понимаю, почему Гарри слег. Люсиль сообщила ему, как на самом деле все обстоит. Слишком тяжелая ноша для его несчастного, испуганного сердца. И не стоит тут винить Люсиль. Заранее не знаешь, как отзовется слово и до какой степени нужно осторожничать с этими великовозрастными медвежатами с уязвимой психикой.

Дайте время, она научится.

Чего я не могу понять, так это опасений Гарри по поводу того, что сейчас женщины якобы избавляются от мужчин, дескать, и без них прекрасно обходятся. Вообще-то, мы в них никогда и не нуждались. Чем, они думают, мы занимались до их появления?

Что же касается рождения детей, тут мужчины совсем ничего не смыслят.

Вот спускается Джимми. Слышу его неуверенные шаги на лестнице. Тоже боится!

Разве не глупо? Кто же избавляется от милого старого пуделя только потому, что он не приносит пользы?

Мужчины не понимают своего места в мире. Придется прямо сейчас объяснить Джимми. Для него это будет страшным ударом.

– Джейн, – робко зовет он, стоя в дверном проеме у нижней ступеньки. – Ты здесь, Джейн?

– А, – отвечаю я, – наконец-то… домашнее ты животное!

В начале девятого периода счет сравнялся. Шел седьмой, решающий матч ежегодного первенства, играли Джайендроиды и Яндроиды. Базы были заняты. Бейб Рут на пластине питчера улыбался во весь рот и указывал на трибуны. Карл Хаббел начал замах…

Внезапно раздался бодрый голос дверобота:

– Посылка с оплатой наличными для хозяина.

Бойд Крэндал смиренно вздохнул и выключил телебот:

– Несите!

Дверь широко распахнулась, в проеме возникло эффектное рыжеволосое существо, каких Крэндал в жизни не видывал, с гораздо более женственной фигурой, чем сегодня это модно среди человекоподобных роботов, но Крэндалу понравилось.

– Посылка с оплатой наличными? – переспросил он сдавленным голосом, вырываясь из объятий креслобота.

Рыжая бестия ангельски улыбнулась.

– Не я! Я всего лишь показала курьерботу дорогу, он перепутал адрес. Вы ведь Бойд Крэндал?

Настоящая, живая женщина! Крэндал не видел женщин… он даже не смог припомнить, с каких времен.

Он молча кивнул.

– Тогда это вам, – сказала незнакомка. – Робот пытался доставить заказ соседям.

И ушла.

Прежде чем Крэндал успел добежать до двери, курьербот вкатился в комнату, перегородив путь. На передней его панели красовалась Главная Директива: «С.П.Э.».

Робот встал посреди комнаты и освободился от бремени – ни дать ни взять курица из зоопарка, отложившая большое, неудобное яйцо. Посылкой оказался удлиненный пластмассовый ящик, размером и формой напоминающий гроб.

– Десять тысяч банкнот, пожалуйста, – произнес курьербот.

– Десять тысяч чего?..

Рыжеволосое видение исчезло.

– Банкнот, сэр, банкнот.

– Разумеется, банкнот, но за что?

Шея курьербота изогнулась, будто он в раздумьях хотел заглянуть себе в пуп, но при этом продолжал оставаться хваленой машиной.

– Полный номер заказа: А тире МЦ скобка ТП скобка ноль ноль один три…

– А… – ошеломленно повторил Крэндал.

– «А» – значит «андроид», – подсказал курьербот.

– Я в курсе, что значит «А», – буркнул Крэндал. – Только никаких андроидов я не заказывал. – По крайней мере, – неуверенно добавил он, ощутив смутное сомнение, – не припомню такого.