первого. Раздался грохот, пробирающий до самых костей, и сейчас впервые со времени встречи с Ториром Буревестником я ощутил натуральный животный страх.

— Все… живы? — осмотрелся и убедился в том, что мои генералы в относительном порядке. Лишь на щеке Семёна появилась крупная припорошенная пылью ссадина.

Только дракона нигде не было видно. Сначала вообще забыл про этого мелкого ящера, путающегося под ногами, а теперь его и вовсе не было рядом.

Лишь когда мы спустились, глазам моим предстали масштабы проблемы под названием «вражеские катапульты» или же «казармы третьего уровня». С завидной периодичностью и точностью зажженные снаряды прилетали в стену, поднимая в воздух клубы пыли и дыма. Деревянная крыша лестницы уже тлела и вот-вот намеревалась вспыхнуть, обрушившись окончательно. Лучников, запоздало кинувшихся следом за нами прочь с опасного участка, заваливало обломками.

— Мы если и дальше здесь торчать будем, не изменится ничего! — взял слово Семён с раскрасневшейся и перекошенной от гнева физиономией. — Выпускаем пехоту и к катапультам ее! Сдохнут, но доберутся!

— И тогда за нее встанут другие! — постарался перекричать его Даниил, хотя под грохот обваливающихся стен сделать это ему удалось с большим трудом.

— Конницу им в любом случае не обойти! — добавила Тамара, попутно занимаясь тушением подпаленных волос. — Вариант — дрянь!

— Так предложи другой! — парировал тот, играя желваками. — Или вали вязать носки, если в авангарде выступить зассала!

Твою мать… Только вот этого сейчас не хватало! Понимал, что адреналин сейчас на волю так и рвется, но если мы не придем к обоюдному решению…

— МА-МА-ША! — прогремело над нашими головами и, разом заткнувшись, мы все задрали головы в сторону источника пронзительных звуков. — МА! МА! ША!

А раздавались они с полуразрушенной стены. Самого мальца видно не было, зато слышно прекрасно. Значит, жив. Жив и отчаянно зовет меня на помощь, потому что застрял там один одинешенек.

Я уж было собрал волю в кулак, подавил вновь накатившие на меня волны страха и решился вернуться за ним, несмотря на продолжавшийся обстрел, но…

— Стой! Слышишь?.. — перехватил меня Даня за запястье. Ткнул пальцем в небо, поморщился.

И стоило мне хорошенько прислушаться, игнорируя грохот камня, треск дерева и свист снарядов, я и впрямь различил какие-то новые, странные звуки. То ли рёв, то ли визг…

Вскоре массивная тень заслонила собою солнце. Нет, это была не птица. Не человек и не вертолет. Это был…

— … дракон, — прошептал я одними губами, и будто бы в подтверждение моих слов раздался такой силы рёв, что притихла даже армия леди Погодиной.

А я, раз уж представилась такая возможность, преодолел путь по полуразваленной крытой лестнице до стены и застал на ней моего питомца в гордом одиночестве, давящего лыбу и размахивающего когтистыми лапами, подобно сигнальщику. Мол, посадочная полоса готова! Приземляйся… мамаша.

Драконья матерь габаритами отличалась впечатляющими. Раза в три крупнее Чёрного Ужаса, а о размахе крыльев вообще молчу. И вот эта вот здоровенная туша, описав над городом и его окрестностями ровную окружность, резко пошла на снижение.

Неудивительно, что для вражеских генералов, у которых совсем недавно всё было схвачено, дело запахло керосином. На ходу выкрикивая команды, они ринулись к границе сектора вместе с болванчиками.

Не успели.

Я ожидал, что праведный огонь ящера-переростка сейчас спалит их всех дотла, когда дракон спустится чуть ниже, но никакого пламени не было и в помине. Стоило драконице распахнуть пасть, вырвался из нее не поток огня, а вихрь поблескивающей на солнце пыли. Пыли, оседающей на телах бегущих и с поразительной скоростью заковывающей их в плен сияющих гранями алых минералов. Кристаллов?.. Один за другим, независимо от принадлежности к определенным родам войск, болванчики замирали в кристальном плену.

А разделавшись со всеми до единого, гигантская туша приземлилась посреди поля боя, засучила когтями по земле, подгребая ее под себя.

Затаив дыхание, я прислушивался к звукам впереди. Как будто хрупкую посуду со всей дури били об пол. Треск, раскол. Треск, раскол. Брызги алых кристаллов взрывались за телом драконицы, покрытым бордовой чешуей. Взлетали в воздух, осыпая местность мириадами осколков.

Никаких мыслей в голове не было, помимо откровенной нецензурщины. Трехтысячное войско, включая леди, ее генералов и пресловутые катапульты, в прямом смысле… разбиты вдребезги.

Внимание, Юрий Родионов! Нападение Евгении Погодиной на Ваши владения завершилось победой.

Итоги:

— Постройки разрушены: 2

— Жертвы:

Армия: 113

— Ваши ресурсы пополнены:

Золото: 23 755

Бриллианты: 8

Камень: 4 260

Древесина: 5 115

Продовольствие: 2

Система поздравляет Вас с победой, Юрий Родионов!

Награда: 10 000 престижа

Внимание, Юрий Родионов! Мирный режим включен и отключится через: 23:59:59…

Честно? Ощущения от этой победы у меня были примерно такие же, как после липового нападения Цибульского. Двоякие. Вообще ни хрена не понял, что произошло, и что теперь делать с этим дальше. Особенно сейчас, когда башка драконицы, явившейся на зов о помощи своего сыночка, была повернута ко мне. Красные глаза с вертикальными зрачками, не мигая, смотрели на меня, а из двух огромных ноздрей при тяжелом дыхании твари вылетала блестящая пыль.

— Ма-ма-ша! — положил малец когтистую лапку на мою ногу, затыкал в драконицу второй лапкой и радостно заурчал.

— Ага, — нехотя кивнул, сам не отрывая взгляд от громадины. — Я уже понял.

А когда ко мне вскарабкались любопытные генералы, ящер-переросток широко распахнул пасть и взревел так, что аж земля задрожала. Волосы встали дыбом от мощного порыва воздуха с запахом озона, но никто не решался сделать лишнее движение. Даже Семён свою прыткость поглубже засунул и замер за моей спиной, шумно сглотнув.

Затем, развернувшись и снеся несколько деревьев шипастым хвостом, драконица вразвалочку потопала к нам. Пары шагов ей хватило, чтобы ее морда до меня дотянулась. В это время малой громко лепетал ей что-то нечленораздельное. Поглаживал меня по ноге, прыгал вокруг, поднимал и опускал лапы. Прищурившись, тварь тщательно обнюхала сперва мальца, затем меня. Застыл, как статуя, ощущая ее горячее дыхание на себе и касания носа. Наверное, еще никогда раньше я не ходил по столь тонкому льду, как сейчас.

Вся жизнь перед глазами пронеслась к тому моменту, как драконица фыркнула мне в лицо, попятилась, развернулась и, несколько раз помахав хвостом, рывком оттолкнулась лапами от земли. Расправила крылья она уже в воздухе и с каждой секундой принялась удаляться от города всё дальше и дальше, оставляя после себя покрытое кроваво-красными осколками поле битвы.

— Ма-ма-ша,