Когда же песочные часы времени, застывшие было в нерешительности у ложа подлинной любви, начали вновь, песчинка за песчинкой, сыпать все новые и новые секунды в уже и без того спрессованные немыслимые дюны пустынь мировой истории, Владимир, отдышавшись и полежав молча еще недолго — холодный воздух опять давал о себе знать первыми мурашками, погладив и поцеловав прищурившую свои такие прекрасные глаза Лею, спросил:

— Прости меня, пожалуйста, но я хотел бы задать тебе вопрос — пойми, это ни на что не влияет, я просто хотел бы знать о твоей прежней личной жизни.

Лея, чуть погрустневшая сразу, но не слишком, сказала Владимиру, садясь напротив:

— Ну ты давай одевайся — вы, земляне, от художественных фильмов и наркотиков стали совсем мерзлявыми, несмотря на то что дикари, — и слушай. Вопрос, конечно, законный. Мне даже приятно, что ты задаешь мне его уже после того, как фактически объявил меня своей женой. Знаешь, тебе будет вдвойне интересно услышать ответ на него по некоторым, неизвестным пока еще тебе причинам.

Владимир, вконец заинтригованный, приготовился слушать, даже забыв надеть на себя что-либо, кроме нательного крестика, футболки и свитера.

— Итак, — начала Лея, поджав колени и замкнув их сверху кольцом рук, — на Землю я прилетела девушкой. Моим единственным любовником был анданорский офицер, с которым я имела близость впервые уже в третью ночь с момента оккупации.

— Ну и как он тебе как мужчина? — почти непроизвольно спросил Владимир, чувствуя, что задает опасный вопрос.

Лея в ответ одарила Володю хитрым, как показалось тому, словно немного оценивающим взглядом и сказала:

— Ну, не знаю, как и сказать. Тебе это очень важно?

Владимир сжал зубы, чувствуя, какой сильной может быть ревность, когда это касается по-настоящему ТВОЕЙ женщины, и напряженным, незнакомым ему самому голосом ответил:

— Да, очень.

— Милый, он доставлял мне удовольствие, ты же даришь мне блаженство. Ну как тут можно сравнивать?

Владимир почувствовал, как у него отлегло от сердца. Лея же продолжала:

— Так вот, Володенька, а сейчас я тебе скажу нечто такое, что, как я думаю, произведет на тебя неизгладимое впечатление. Я хочу рассказать тебе, как умер мой любовник. Ты ведь хочешь услышать об этом?

— Да, расскажи, пожалуйста, — отозвался Володя, замирая.

— Представляешь, на него, загораживаясь мною, напал один дикарь. Стор растерялся и даже потерял равновесие. И тут его ударили огромным молотом — к слову, чисто земное изобретение, таких «инструментов» не было на Анданоре даже в самые древние времена. А потом, когда Стор сперва включил сирену, а следовало бы выстрелить — Стор всегда был немного рассеян, я ругала его за это, — дикарь тошнотворно долго пилил ему шею своим ножиком, а я вынуждена была смотреть на все это, я же была связана. Я не отвернулась и не закрыла глаза. В сущности, я собиралась к тому моменту расстаться со Стором — он уже сделал свою работу, благодаря ему я почувствовала себя женщиной и разобралась, что именно мне нужно. Стор, к слову, мне нужен не был. Разумеется, я и не предполагала, что наше расставание будет столь драматическим, и я вовсе не была тебе признательна тогда за то, что ты избавил меня от неприятной обязанности финальных объяснений. Так что не удивляйся, — с нежной, чуть печальной улыбкой сказала Лея, — если я и впредь буду называть тебя порой дикарем. У меня вчера непроизвольно возникло чувство, что ты убил Стора, чтобы завладеть мною, — так уж развивались наши отношения. Правда, интересно?!

Владимир потупил взор, переваривая сказанное Леей. И ответил, бросив взгляд прямо в глубины ее глаз:

— А ты вот была первой и, надеюсь, теперь будешь единственной женщиной в моей жизни. Ваш прилет сорвал мне свидание. Если бы не вторжение, то моей первой девушкой была бы не ты. Скажи, ты случайно прилетела не на той летающей тарелке, что приземлилась в трех домах отсюда?

— На той, — задумчиво отозвалась Лея, дотронувшись до все еще голого Володиного колена. — Странно, — сказала она, — у тебя все тело покрыто волосами. И одна — как это называется по-земному? — ямочка на животе. Это так у всех землян или ты один такой особенный?

— У всех, — ответил Володя. — Ты не хочешь одеться? — спросил он.

Один вид обнаженной Леи на таком холоде вызывал у него морозную дрожь.

— Ну что ты, любимый, — улыбнулась Лея. — Если бы я захотела одеться, я бы лучше закрыла окно, я ведь вижу, как тебе теперь холодно. А вот чего я действительно хочу — так это плотно поесть. Ведь ты покормишь меня с ложечки, как раньше, — для тебя ведь это тоже было волнующим, правда, милый?

Следующие четыре дня Володя с Леей чувствовали себя настоящими молодоженами. За это время они задали друг другу множество мыслимых и немыслимых вопросов, и если бы Владимир задался целью систематизировать сумбурно размещавшиеся у него в голове главные результаты их бесед, то у него получилось бы примерно следующее:

1. Продолжительность жизни анданорцев, без посторонней помощи, составляет около 80 земных лет. Так что теоретически у Володи и Леи был шанс доползти, докарабкаться до совместной глубокой старости.

2. По анданорской классификации все браки делятся на первостепенные и второстепенные. Первостепенным называется такой, когда хотя бы у одного из супругов не было интимных связей до самой свадьбы. Так что если забыть, что Владимир землянин, то Лея могла бы гордиться таким редким супружеством перед подругами.

3. Лея на родине у себя была последним отпрыском древней аристократической династии. Браки с инопланетянами в истории Анданора встречались, но крайне редко и обыкновенно осуждались анданорским светом.

4. Брак с врагом, которыми испокон века были силлурийцы, карался смертью, брак с жителем покоренной планеты был просто унизителен — если бы о нем узнали, перед Леей никогда бы не отворили дверей приличных домов.

5. Климат Анданора действительно был, по ее словам, несколько прохладным для землян, но казался вполне благодатным самой Лее.

6. Силлур и Анданор уже много тысячелетий находятся в состоянии войны. Ни анданорцы, ни силлурийцы ни разу не встречались с превосходящими их технически и, по выражению Леи, интеллектуально расами. Все обнаруженные в просторах галактики расы были гуманоидными, кроме удивительных людей-рыб с планеты Антарлиск — точная копия человеческих представлений о русалках, тем более что антарлисцы и дышали—то жабрами, и вполне сухопутных жителей планеты Драгрон, которые и вовсе имели вид массивных десятилапых осьминогов, — Лея схематически набросала портрет драгронца на листочке, — что не мешало им быть в самыми искусными художниками и скульпторами в обозримой Вселенной. Их произведения всегда весьма ценились в прочих цивилизованных мирах. Сама Лея, как то заметил Володя, рисовала весьма посредственно, на уровне пятилетней девочки. Она объяснила это тем, что рисование, в отличие, скажем, от черчения, не прeподают в анданорских школах, и никакому взрослому в и своем уме не придет в голову тратить время столь бессмысленно.