после моих слов идут протяжные гудки.

Улыбка сразу же сползает с лица, и я смотрю на мигающий дисплей.

Пока говорила с братом, пришло одно сообщение. Последние цифры номера сразу же врезались в глаза, из которых начали вытекать горькие слёзы.

Я не хочу читать. Но мне приходится.

Открываю сообщение и снова смотрю в строки, напоминающие мне о том, что если не сделаю то, что автор хочет, придётся расплачиваться.

«Подойди к палате».

Телефон чуть не выскальзывает из рук.

Первая мысль, посетившая голову: откуда он знает?

Мы были в частной клинике. Здесь были люди из дома Адама, которые также сильно волновались за него и чувствовали свою вину. Это ведь они пропустили стрелявшего человека.

Бегу так, как не бегала никогда. Сломя голову, наплевав на всё.

Я боюсь. Боюсь, что сейчас он что-нибудь сделает.

Но в душе теплится тот огонёк надежды. Ребекка, наверняка, сидит у палаты, всё ещё плача о брате. Она не позволит никому постороннему появиться в поле зрения палаты Картера.

Только вот…

Замираю на месте, когда вижу пустующий коридор.

Ребекки нет, а дверь в палату Адама приоткрыта.

Страшные мысли посещают голову. Надеюсь, что это сестра зашла к своему брату, чтобы просто побыть рядом с ним, несмотря на запрет врача. Но нет.

Вся надежда разбивается вдребезги о пол, когда в прозрачном стекле вижу тёмный силуэт. В руках шприц, который он держит у бледной шеи Картера.

Хочу закричать, но не могу.

Мужчина в маске, в прорези которой видны только глаза, смотрит чётко на меня.

Понимаю сразу – одно неверное движение, шорох или слово, и эта игла войдёт в шею Адама.

И снова трель телефона, который так сильно сжимаю в руках. Пальцы болят, но в этот момент не соображаю, сразу же смотря на дисплей.

Не раздумывая, отвечаю на звонок, тихо шепча:

– Перестань, – солёные слёзы катятся по щекам, а голос дрожит. – Прошу, хватит. Скажи этому человеку уйти.

На том конце провода слышится безумный смех Итана.

– Не скажу, – он усмехается, а я не могу поверить в то, что вижу. – Я дал тебе время, Алиса. Ты не послушалась, сделала всё по-своему. Мне нужен конверт. Найди его и потом позвони мне. И не смей никому об этом рассказывать. Ни о нём, ни о том, что видишь сейчас. Одно неверное слово, и можешь попрощаться с Картером.

Ублюдок. Мерзкое животное.

– Почему ты сам не возьмёшь его? – голос переполняет злоба на человека, который всё это устроил. – Сейчас ты запросто можешь войти в дом. Забрать нужные тебе документы и уйти. Так почему ты заставляешь меня сделать это?

– Если бы было всё так легко, я бы непременно всё сделал сам, – шипит недовольно. – Но эта участь выпала тебе. Или можешь попрощаться со своим женихом, киска. Или…

Рука мужчины передо мной дёргается. И, казалось, даже отсюда я чувствую, как острая игла входит в вену.

– Хорошо! – отчаянно кричу, делая шаг вперёд. – Я сделаю! Только перестань! Скажи ему отойти!

– Молодец, Алиса, – его противный голос убивает. Медленно. Тихо. С особым наслаждением. – У тебя есть время до конца дня. И если ты вдруг передумаешь, мне будет несложно убить Картера. У тебя, кажется, есть брат и тётя в России? Так ведь?

Сердце останавливается, пульс не отбивает от волнения чечётку, а кровь в венах перестаёт циркулировать.

– Я сделаю. Только никого не трогай.

Говорю из последних сил. Хочу упасть на колени и взвыть от отчаяния, но держусь на подрагивающих ногах.

– Жду.

Глава 52

Захожу в кабинет Адама и сразу же иду к его рабочему месту. Итан сказал поискать у него в столе, что и я собираюсь сделать.

Сажусь в кресло, открываю ящик и перебираю его содержимое. На глаза снова попадается наша фотография, но сейчас мне не до неё.

Тысяча ненужных бумаг, и всё не то.

Переворошив весь ящик, открываю другой. Снова очередные документы, до которых мне нет никакого дела.

Что мне делать, если не найду конверт? У меня нет времени на его поиски.

Когда второй отсек оказывается пустым, ищу дальше. Но всё безрезультатно.

– Да где же ты?.. – раздумываю, снова проводя проверку.

Может, здесь было двойное дно? Я часто видела такое в фильмах. И большинство людей из разряда Адама покупают похожие столы.

Исследую каждую дощечку на наличие потайного отсека.

И уже сдаюсь, пока рукой не натыкаюсь на какой-то выступ. Поддеваю его ноготком и тяну на себя.

Чувство радости растекается по груди, потому что дно поднимается, и я снова вижу белые бумаги, которые начинают раздражать.

Почему именно в столе? А не в сейфе, например? Он у Картера точно есть, поскольку даже спрятан. Спокойно стоит в шкафу под тремя сигнализациями и защитами. Может, конверт именно там? И я зря теряю время?

Нет, Итан сказал, что он здесь.

Разгребаю стопку бумаг, но ничего не нахожу.

– Да ладно, – разочарованно произношу, не веря своим глазам. – И где мне его искать?

Господи, я схожу с ума. Говорю сама с собой.

Запускаю пальцы в волосы и запрокидываю голову назад.

Дыши, только дыши.

Выдыхаю и смотрю вперёд. Провожу рукой по листам, распрямляя их.

Краем глаза хватаюсь за заметного цвета краешек и берусь за него, притягивая к себе. Тонкий коричневый конверт. Настолько, что просто затерялся между бумаг.

Нашла!

И из-за этой чёртовой бумажки весь сыр-бор?

Ерунда!

Встаю с места и шустро иду на выход. Чем быстрее отдам ему это, тем раньше всё закончится.

Подхожу к двери, дотрагиваюсь до ручки и только хочу выйти из кабинета, как останавливаюсь.

И всё-таки, что скрывает этот конверт?

Из-за него Итан угрожает мне. Подстреливает Адама. Что там может быть такого важного?

Закусываю губу, сминая бумагу в пальцах.

Это не моё дело. От него только одни проблемы. Но…

Интерес перебарывает.

Аккуратно раскрываю и так вскрытый давно конверт и достаю тонкий лист, сложенный вдвое.

Не тороплюсь его разворачивать, раздумывая, что там могло быть.

Возможно, что-то связанное с бизнесом?

Чёрт, зачем гадать, если просто можно открыть?

Что и делаю. Смотрю на печатные английские буквы. Письмо в официальном стиле. Значит, всё-таки что-то связано с руководством над городом, или из одной из деятельностей Адама.

Так я и думаю, пока не вижу, что заставляет моё тело и разум полностью отключиться и перестать функционировать.

Не верю в написанные слова, поскольку они могут быть неправдой, клеветой. Или и вовсе путают меня, вынуждая верить в это.

До сих пор сомневаюсь и шепчу