— Хорошо, я распоряжусь, чтобы начали приготовления — ответил Виктор, разглядывая милое выражение лица жены, которое та, пыталась выдать за гнев.

Девушка окинула кабинет взглядом, словно предупреждая присутствующих и развернувшись, пошла на выход, с гордо поднятой головой.

Лорд смотрел в спину удаляющейся девушки, которая грациозно покидала кабинет, затем всё также заложив руки за спину, повернулся к архимагам, которые вообще не слушали их разговор и продолжали работать.

— А с чего такой интерес к газам? — спросил Виктор, не понимая, как они пришли от рун и магии к химии.

На этот раз Свейн всё-таки отвлёкся от своей работы и повернувшись к нему лицом, решил объяснить.

— Неделю назад, на шахте по добыче железа, погибло сорок человек и всё опять свалили на проклятье или некроманта — начал архимаг, однако тут же был остановлен лордом, который услышал важные новости для себя.

— На моей шахте погибло столько людей, а мне никто не сообщил? — руны на его костях горели огнём, словно хотели сжечь его живьём.

Но Ротмайер, лишь махнул рукой, словно гибель стольких людей, была ерундой.

— Это случается регулярно и до сих пор, никто не знал, как это происходит. Часто находили мёртвых людей, без признаков насилия, а в других случаях, в шахтах происходили взрывы, и никто не понимал почему, пока я не узнал из книги, что существуют легковоспламеняющиеся газы, без цвета и запаха — в голосе Свейна чувствовалось возбуждение, словно он сделал величайшее открытие.

Однако в голове Виктора крутилась лишь одна мысль.

«Канарейки! Они сделали из людей, чёртовых канареек!»

На Земле шахтёры использовали эту шумную птицу как сигнализацию. В шахте её держали в клетке, на переднем крае и благодаря тому, что она постоянно пела, люди понимали, что все в безопасности. Смолкала данная птица, только когда умирала, а из-за высокой чувствительности к газу, она начинала кричать ещё громче. В обоих случаях, будь то усилившееся пение птицы или её смерть, люди могли вовремя понять, что происходит и покинуть опасную зону.

К сожалению, в этом мире, такой канарейкой сделали людей. Их просто посылали добывать руду и, если они погибали, через какое-то время на их место отправляли других шахтёров.

Не все люди даже на Земле понимали, что бытовой газ — метан, которым они пользуются, в природе не имеет запаха. А то, что они чувствуют, пользуясь им дома, похожее на запах тухлых яиц, получается в результате добавления к нему одоранта.

Которого в этом мире нет и не может быть, так как это сложный химический реактив, который является ядовитым в больших концентрациях.

— По всей видимости, древние называли этот газ «Метан», и именно он убивает шахтёров, но, что важнее, при охлаждении из него можно получить некий газ под названием «Гелий» — добавил Свейн, игнорируя задумчивого Виктора.

Лорд слышал, что говорил архимаг и именно ради получения гелия, была написана данная книга. Только вот все его мысли, сейчас были заняты решением вопроса с шахтёрами.

Получить инертный газ, который можно будет использовать в дирижаблях было хорошо, но это не так просто, как думают, два мага и им придётся ещё долго возиться с созданием необходимого оборудования.

На Земле в этом использовались специальные устройства, улавливающие гелий, а также жидкий азот.

Хотя магия могла заменить азот, но вот оборудование придётся создавать с нуля, а Виктор понятия не имел, как оно должно выглядеть даже примерно.

Но, что важнее, прямо сейчас, его волновали не гелий или что-то другое, а погибшие шахтёры из-за его невнимательности. Ведь он точно знал, как решить проблему в шахтах, просто не подумал, насколько тут отсталое оборудование и насколько пренебрежительно аристократы относятся к жизни людей.

— Продолжайте работать, а мне необходимо вернуться к гостям — отдав приказ, лорд развернулся и направился к выходу, под удивлённые взгляды двух магов.

Свейн чуть не задохнулся от негодования, когда за аристократом, закрылась дверь и, посмотрев на своего товарища, он задал ему вопрос, хотя сам не верил, что спрашивает такое.

— Этот малец, только что приказал нам работать? — в его голосе чувствовался невероятный гнев и злоба.

С того дня, как Свейн перестал быть учеником мага, никто не смел ему приказывать и за последние сотни лет, даже Верховный маг, мог лишь просить его, что-то сделать.

Но этот дворянин нагло отдавал ему приказы, как какому-то крепостному.

Лами усмехнулся, в ответ на реакцию друга.

— Ага, только не нам, а тебе — подначивал архимаг.

В этот момент перед Свейном появилось более десятка магических кругов, направленных на Лами и в того в одно мгновение полетели огненные шары, врезавшиеся в барьер архимага.

После взрыва, уничтожившего половину лаборатории, Ротмайер смотрел, как его товарищ продолжает смеяться.

— Когда-нибудь! Когда-нибудь… — не знал, что он собирался сделать, потому что не мог придумать ужасные вещи, которые хотел сотворить с Виктором. Ему казалось, что не существует таких пыток в этом мире, которые смогли бы погасить его гнев, когда этот дворянин пройдёт через них.

* * *

Виктор, идя по коридору, услышал взрывы в кабинете, однако не придал этому значения.

Пока такое не выходит за пределы помещения, можно было их игнорировать.

Сейчас он проклинал прибывающих аристократов, которые не давали ему работать.

В голове крутилось множество идей, что требовали реализации. Одной из них, помимо шахтёров, была судоверфь, что только заложена, но даже не спроектирована полностью. В том числе необходимо было проработать оборудование, для строительства кораблей.

Самым простым был клепальный молот. Он действовал по тому же принципу, что и отбойный молот, только вместо пики, там устанавливался тупой железный пресс, вогнутый внутрь.

Раскалённые клёпки, продевались в заранее проделанные в металлических листах отверстия и молотом прессовались с обратной стороны. Таким образом, у клёпки появлялась шляпка, как у гвоздя, только с двух сторон.

Данный тип работ проводился не только в судостроении, но и при строительстве высотных зданий в Нью-Йорке и многих других городах.

В отсутствии сварочного аппарата этот инструмент, мог решить многие вопросы судостроения.

Так же, требовалось перенести заводы из Ривенхолла, потому что они начали влиять на окружающую среду в вотчине.

Когда с востока на запад дул ветер, дым труб цехов, накрывал особняк и, проходя дальше, покрывал Акирон на побережье и новый курортный район, который строили, как молодёжный центр.

Если бы это были только те заводы, что уже стояли в деревне, можно было найти