Странно, но когда я смотрела на Элиаса, то видела совсем не того человека, что три недели назад. Что-то изменилось. Не могу отрицать, Элиас меня интересовал. Но раньше я все списывала на его внешность. Нелегко игнорировать бирюзовые глаза и красивое лицо, и это если забыть обо всем остальном. Но пока речь шла только о внешности, я могла быть стойкой. Можно было очаровать мои глаза, но не разум. Но если я сейчас начну думать о том, что мне нравится в его характере, то у меня возникнут серьезные проблемы…

* * *

Элиас сидел на диване и делал вид, что ничего не произошло. Вместо этого он начал рассказывать мне о своем последнем походе на концерт. Я расположилась на диване, положила ногу на ногу и слегка повернулась в его сторону. Он сидел вполоборота ко мне, закинув руку на спинку и положив одну ногу на диван. Расстояние между нами было идеальным, и я очень надеялась, что Элиас не попытается его сократить. Я внимательно его слушала, и у нас завязался разговор, причем совершенно нормальный, что было для нас довольно необычно. Он был лучшим собеседником, чем я могла себе представить. Может, потому что за те двадцать минут, что мы с ним общались, он ни разу не попытался распустить руки. Просто новый рекорд.

Элиас разбирался в музыке, и мы с ним любили одни и те же группы. Я выяснила это еще раньше, покопавшись в его дисках. Когда в разговоре возникла пауза, я снова отпила из бокала, а Элиас поднялся и подошел к столу. Он достал что-то небольшое из ящика стола и, вернувшись к дивану, снова уселся на старое место. Он сунул в рот тонкую самокрутку и прикурил от принесенной зажигалки. Мое подозрение, что речь идет не об обычной сигарете, подтвердилось, когда по комнате поплыл сладковатый дым.

Последний раз я курила травку несколько лет назад. Сколько мне было, семнадцать или восемнадцать? Тогдашний парень Алекс решил, что у слова «садовод» должно появиться новое значение. И хотя у меня сохранились о том времени веселые воспоминания, с тех пор я больше ни разу таким не занималась. Элиас протянул мне косяк. Соблазн был велик, но я задала себе вопрос, стоит ли курить травку на пару с Элиасом? В конце концов соблазн победил. Горячий дым прошелся по горлу и наполнил легкие, так что я слегка закашлялась.

Элиас усмехнулся.

— Ну что, тебе понравился диск?

— Какой диск? — переспросила я хрипло и вернула ему самокрутку.

— «Скиндред», — сказал Элиас.

Ах, тот диск. Как мило с его стороны снова напомнить мне об унизительной истории с бельем, которую я так хотела вытеснить из памяти. Судя по его ухмылке, он никогда о ней не забывал.

— Мне очень нравится. Я ее послушала уже, наверное, раз тридцать.

Элиас снова протянул мне косяк.

— И какая песня понравилась тебе больше всего?

Я затянулась и выпустила дым, на этот раз без того, чтобы закашляться.

— Сложно сказать, — ответила я раздумывая. — Наверное, первая.

— Первая? — переспросил он, поднимая брови.

— Да, а что?

— Да так, ничего.

После нескольких затяжек я почувствовала, наконец, что травка подействовала. Когда мы докурили, я вспомнила, почему бросила это занятие: я болтала без остановки. Это был какой-то кошмар, я не могла держать рот на замке. Любая мысль, пришедшая мне в голову, тут же оказывалась озвучена. А Элиас внимательно слушал поток слов и забавлялся.

Я пришла в отличное настроение и уселась на диване по-турецки, а Элиас положил голову на вытянутую руку и смотрел мне прямо в глаза. Но мне было на это совершенно наплевать. Ему ни разу не удалось вывести меня из себя, я была слишком занята болтовней.

— Элиас, ты меня слушаешь?

— Да, конечно.

— Хорошо. Так вот, СПИД среди геев распространен не потому, что они геи, а потому, что они мужчины. Понимаешь?

Элиас усмехнулся и покачал головой.

— Понятия не имею, о чем ты. Как мы вообще перешли на эту тему?

Я почесала голову.

— Так это ты вроде бы начал?

— Я не сказал об этом ни слова.

— Хм, — я задумалась. — Значит, оно само пришло мне в голову. Но ты понял, что я хотела сказать?

Элиас усмехнулся.

— Нет, но я не сомневаюсь, что ты мне сейчас объяснишь.

Тут он был совершенно прав.

— Так вот, когда гей встречает мужчину, то у них секс стоит на первом плане. Понимаешь?

Он неопределенно пожал плечами и продолжил слушать.

— Большинство мужчин просто прыгают в койку, не пытаясь узнать друг друга получше. Они сначала занимаются сексом, а потом смотрят, выйдет ли из этого что-нибудь серьезное.

Я посмотрела на него, дожидаясь кивка. И, получив его, продолжила.

— Но натуралы точно такие же. Мужчина есть мужчина — хоть он гей, хоть натурал. Разница в том, что женщины гораздо разборчивее. А когда дело доходит до секса, женщины больше озабочены предохранением. Понимаешь? — Я смотрела на него так, будто только что сделала открытие века.

— Да, я понимаю, но к чему ты клонишь?

Как можно быть таким тугодумом? Я вздохнула.

— СПИД распространяется среди геев не потому, что они геи, а потому, что они мужчины!

Элиас потер переносицу и рассмеялся.

— Ладно, ладно. Я понял.

Я не могла избавиться от ощущения, что он не воспринимает меня серьезно. Но в тот момент мне было все равно. Я схватила бокал и допила вино, но оно не утолило мою внезапную жажду. С каждым глотком мне казалось, что в горле пересыхает все сильнее. Мой взгляд сам собой остановился на стакане Элиаса, до краев наполненном колой. Никогда еще мне так не хотелось колы, я почти чувствовала во рту вкус этого темного, сладкого, освежающего напитка. Я все бы отдала за стакан колы! Я вздохнула. Но просить его об этом я не стану. Я легко могла бы отпить из чужого стакана, но с Элиасом все было иначе. Хотя это звучит довольно странно, но это было слишком… интимно.

— Эмили?

Я подняла на него взгляд.

— Да?

— Хочешь колы?

— Я? — спросила я, запинаясь. — Нет… А что?

— Потому что ты не сводишь с нее глаз последние минут пять.

Черт!

— Мне нравится смотреть на пузырьки! — пискнула я.

Элиас протянул мне стакан, и мне пришлось его взять.

— Не отравлена, — заверил он меня.

— Я на твоем месте тоже бы так сказала, — пробормотала я, поднося стакан к губам. Сделав первый глоток, я обо всем забыла.

— Так, значит, ты не хотела пить? — усмехнулся Элиас, когда я поставила пустой стакан на стол.

— Я не хотела быть невежливой, — ответила я, пожав плечами.