Из-за ветвей плакучих ив, спускающихся к воде словно зеленыезанавеси, Цири увидела дворцы. Никогда в жизни ей не встречалось ничегоподобного. Построенные из мрамора и алебастра, они больше походили на ажурныебеседки и казались столь нежными, воздушными и легкими, словно это были нездания, а призраки зданий. Цири так и казалось, что вот-вот повеет ветер, идворцы-игрушки исчезнут вместе с заволакивающим реку туманом. Но когда ветерповеял, туман исчез, зашевелились ветви ив и по реке пошла рябь, дворцы вовсене исчезли и исчезать, судя по всему, не собирались. Они только стали ещекрасивее.

Цири восхищенно смотрела на террасы, на выступающие из водыподобно цветам водяных лилий башенки, на висящие над рекой мосточки, на фестоныплюща, на лесенки, ступеньки, изящные балюстрады, на арки и галереи, перистилы,колонны и колонки, на большие и маленькие купола, на стройные, напоминающиеспаржу зубцы и башенки на крышах.

— Тир на Лиа, — тихо сказал Аваллак'х.

Чем ближе они подъезжали, тем сильнее щемило сердце отпрелести этого места, сильнее стискивало горло, и слезы наворачивались наглаза. Цири смотрела на фонтаны, на мозаики и терракоты, на статуи и памятники.На ажурные элементы строений, предназначения которых не понимала. И наконструкции, относительно которых была уверена, что они не служили ничему. Кромеэстетики и гармонии.

— Тир на Лиа, — повторил Аваллак'х. — Тебекогда-нибудь доводилось видеть подобное?

— Конечно. — Она пересилила спазм в горле. —Когда-то я видела остатки чего-то очень похожего. В Шаэраведде.

Теперь долго молчать пришла очередь эльфа.

* * *

Они переехали на другой берег по изогнутому дугой ажурномумостку, казавшемуся таким хрупким, что Кэльпи долго сторонилась и пофыркивала,прежде чем отважилась ступить на него.

Цири внимательно смотрела, стараясь не упустить ничего изтой красоты, изящества и прелести, которые являл взору сказочный город Тир наЛиа. Во-первых, она прямо-таки сгорала от любопытства, во-вторых, непереставала думать о бегстве и внимательно искала малейшую возможность.

На мостах и террасах, в аллейках и перистилях, на балконах ивнутренних галерейках она видела прогуливающихся длинноволосых эльфов воблегающих одеждах и коротких плащах, вышитых диковинными лиственными мотивами.Видела красиво причесанных и ярко накрашенных эльфок в воздушных платьях или жемужских костюмах.

Перед портиком одного из дворцов их встретил Эредин БреаккГлас. По его краткому приказу вокруг них заклубились маленькие, одетые в сероеэльфочки. Аваллак'х, Эредин и другие встреченные до сих пор эльфы быличрезвычайно высокого роста. Чтобы заглянуть им в глаза, ей приходилось задиратьголову. Серые эльфочки были гораздо ниже. «Другая раса, — подумалаона. — Раса слуг. Даже здесь, в сказочном мире, должен быть кто-то, кто вкалывает,пока бездельничают хозяева».

Вошли во дворец. Цири вздохнула. Она была королевскихкровей, воспитывалась во дворцах. Но таких мраморов и малахитов, такогоалебастра, подделанного под мрамор, паркета, мозаик, зеркал и канделябров невидела никогда. В этом блистательном чреве дворца она почувствовала себяскверно, неловко, не на месте, пыльной, потной и дурно пахнущей послепроделанного пути.

Аваллак'х же, наоборот, вообще не обращал ни на чтовнимания. Отряхнул перчаткой брюки и голенища сапог, оставив без внимания тотфакт, что пыль осела на зеркала. Потом по-барски бросил перчатки склонившейсяперед ним эльфочке.

— Ауберон? — спросил кратко. — Ждет? Эрединулыбнулся:

— Ждет. Ему не терпится. Он требовал, чтобы Ласточкаявилась незамедлительно, не теряя ни минуты. Я отговорил его. Аваллак'х поднялброви.

— Зиреаэль, — очень спокойно пояснилЭредин, — должна пойти к королю без какого-либо волнения и без давления снашей стороны, отдохнувшая, спокойная, в хорошем настроении. Хорошее настроениеей обеспечат ванна, новая одежда, новая прическа и макияж. Столько времениАуберон, надо думать, еще выдержит. Мне кажется.

Цири глубоко вздохнула и взглянула на эльфа. Простопоразительно, каким симпатичным он ей сейчас показался. Эредин выставил напоказсвои ровные, без клыков, зубы.

— Одно только тревожит меня, — проговорилон. — Соболиный блеск в глазах нашей Ласточки. Наша Ласточка стреляетглазками налево и направо что твой горностай, высматривающий дырку в клетке.Ласточка, я это вижу, еще далека от соития без каких-либо предварительныхусловий.

Аваллак'х смолчал. Цири, разумеется, тоже.

— Я нисколько не удивляюсь, — продолжалЭредин. — Иначе и быть не может. Это же кровь Шиадаль и Лары Доррен однаковыслушай меня очень внимательно, Зиреаэль. Отсюда убежать невозможно. Нетникаких способов преодолеть Geas Cratadh. Заклинание Барьера.

Взгляд Цири явно говорил, что она не поверит, пока неубедится лично.

— Если даже каким-то чудом ты выйдешь за Барьер, —Эредин не спускал с нее глаз, — то знай, это приведет к твоей гибели. Нашмир только выглядит красиво. Но несет смерть, в особенности несведущим. Раны,нанесенные рогом единорога, не залечивает даже магия. Знай также, —продолжал он, не дождавшись комментариев, — что тебе никак не поможет твойстихийный дар. Ты не выскочишь, даже не пытайся. А если тебе все же как-тоудастся, знай: мои Deard Ruadhri, Красные Всадники, сумеют догнать тебя даже вбездне времени и пространства.

Она не очень поняла, что он имеет в виду. Но ее насторожилото, что Аваллак'х вдруг нахмурился и поморщился, явно недовольный речьюЭредина. Так, словно Эредин сказал слишком много.

— Идем, — бросил он. — Следуй за мной. Сейчасмы отдадим тебя в руки дам. Надо, чтобы ты выглядела привлекательно. Первоевпечатление важнее всего.

* * *

Сердце било молотом, кровь шумела в висках, руки слегкадрожали. Она сдержала дрожь, сжав кулаки. Успокоилась, сделав несколькоглубоких вдохов и медленных выдохов. Расслабила плечи, пошевелила занемевшей отволнения шеей.

Еще раз осмотрела себя в огромном зеркале. Картинка ейпонравилась. Еще влажные после купания волосы были подстрижены и зачесаны так,чтобы хоть немного прикрыть шрам. Макияж удачно подчеркивал глаза и губы,неплохо смотрелись разрезанная до середины бедра серебристо-серая юбка, черныйжилетик и тоненькая блузка из жемчужного крепа. Картину завершал фуляр на шее.

Цири поправила и выровняла фуляровый платок, сунула руку межляжек, поправляя и там все, что требовалось. А под юбкой у нее былидействительно поразительные вещи — трусики, тонкие как паутинка, и доходившиепочти до трусиков чулочки, совершенно непостижимым образом державшиеся безподвязок.