и сыновья, перевозили все, что требовалось их соседям. Разносная торговля, естественно, привела их к торговле лошадьми. Большинство этих сделок происходило в баре местной гостиницы «Лангхэм», единственном в городе заведении, и для некоторых из них Экиль брал с собой своего младшего сына Сэма. Сэма усаживали на барный стул, говорили, чтобы он держал рот на замке, уши открытыми и учился бизнесу. Юный Сэм, видимо, заметил, что во время этих долгих торгов лошадьми в баре «Лангхэм» употреблялось много спиртного, причем с большим удовольствием.

Однажды, как гласит семейная история, одиннадцатилетний Сэм Бронфман, направляясь вместе с отцом в бар «Лангхэм», чтобы заключить сделку за выпивкой, сказал: «Бар «Лангхэм» приносит больше прибыли, чем мы, отец. Вместо того чтобы продавать лошадей, мы должны продавать выпивку».

Если эта история правдива, то это было проницательное наблюдение. В начале 1900-х годов гостиничный и барный бизнес в Канаде был очень прибыльным. Железные дороги стремительно открывали западную часть страны, и места в гостиницах были нарасхват. Гостиница не могла выжить без бара, на котором она и зарабатывала основную часть своих денег. Экиль Бронфман, судя по всему, откликнулся на предложение своего сына. В конце концов, произошло любопытное совпадение. Фамилия «Бронфман» в переводе с идиша означает «коньячник». Хотя ни один из известных предков Бронфманов не занимался ликеро-водочным бизнесом, они торговали зерном — ингредиентом виски.

Финансирование гостиничного бизнеса, как оказалось, не представляет большой проблемы. Стремясь к развитию баров, винокуры и владельцы ликеро-водочных магазинов охотно давали деньги в долг перспективным гостиничным операторам. Именно таким образом в 1902 г. Экилю Бронфману удалось собрать деньги на покупку своего первого отеля — Anglo American в Эмерсоне (Манитоба).

Anglo American, как и ожидалось, процветала. Экиль смог выплатить кредит, и теперь Бронфманы могли снова расширить свои интересы, вложив деньги в серию скромных многоквартирных домов. Вскоре в Виннипеге появилось еще три гостиницы.

Конечно, качество клиентов гостиниц на западе Канады в те пионерские времена не было одинаково высоким, и впоследствии утверждалось, что караван-салоны Бронфманов были не более чем замаскированными публичными домами. На это Сэм Бронфман любил отвечать: «Если это так, то они были лучшими на Западе!». Но несомненно то, что с самого начала именно Сэм был руководящим духом гостиничного бизнеса, а его главной сферой деятельности была барная выручка.

К 1916 г. эти поступления выросли настолько, что Сэм смог приобрести свой первый розничный магазин по продаже спиртных напитков — Bonaventure Liquor Store Company в Монреале, который в то время был крупнейшим городом Канады. Магазин был небольшим, но удачно расположенным, рядом с железнодорожной станцией, где путешественники, отправляющиеся в западные провинции, многие из которых пересыхали, могли получить свои запасы. Кроме того, это позволяло Сэму Бронфману быть собственным поставщиком, что избавляло его от расходов на посредников.

Тем временем к югу от границы сторонники запрета собирали свои силы. Повсеместно «Кэрри Нэшнл оф Америка» выходили на трибуну с лекциями, заявляя, что алкоголь подрывает американскую промышленность, дом, семью, учение Иисуса, волю Бога. Антисалунная лига Нью-Йорка даже утверждала, что за русской революцией стоял алкоголь. «Большевизм расцветает на влажной почве», — предупреждала одна из ее листовок. «Неспособность обеспечить соблюдение запрета в России привела к большевизму. Неспособность обеспечить соблюдение запрета у нас будет способствовать неуважению к закону и приведет к промышленной катастрофе. Вспышки радикализма и большевизма практически неизвестны в штатах, где запрет действует уже много лет. Большевизм живет на выпивке».

В связи с подобными событиями в США, а также с тем, что принятие Восемнадцатой поправки стало казаться гарантированным, Сэму Бронфману пришло в голову, что сейчас вполне можно перейти от барменской и розничной торговли спиртным к производству. Еще один посредник будет устранен.

«Дистилляция» — слишком вежливое слово для обозначения первых усилий Сэма. Скорее, это была простая миксология. В США ему удалось закупить несколько сотен тысяч галлонов спирта-сырца повышенной крепости по бросовым ценам во время панических распродаж перед запретом. Его просто разбавляли равным количеством воды, добавляли примерно вдвое меньше настоящего виски, добавляли немного карамели для цвета и серную кислоту. Серная кислота использовалась для ускорения процесса старения. Если настоящий шотландский виски выдерживался от двух до двенадцати лет, то виски Bronfman выдерживался около двух дней. Конечно, на первых порах не обошлось без казусов. Одна партия «скотча» вышла из чана тревожного фиолетового цвета. Но после дополнительного разбавления настоящим скотчем и добавлением карамели удалось добиться нужного цвета и тем самым спасти партию. Далее Сэму оставалось только разлить результат по бутылкам и наклеить этикетки. Был найден печатник, который пообещал, что сможет изготовить убедительную подделку. Правда, некоторые из его работ были либо дилетантскими, либо намеренно вводящими в заблуждение. Johnnie Walker оказался Johnny Walker, Glenlivet — Glen Levitt, а Haig and Haig — Hague and Hague. Но, похоже, мало кто из покупателей обратил на это внимание.

Никто не заметил и сам Сэм Бронфман: бессистемно смешивая спирт, настоящий виски и другие ингредиенты, Бронфман изобрел совершенно новую категорию алкогольных напитков — купажированный виски. Мог ли он знать уже в 1920 г., что однажды самыми популярными и продаваемыми виски на североамериканском континенте станут купажи? Или что он сам однажды возведет купажирование в ранг искусства, заявив: «Дистилляция — это наука, купажирование — это искусство»? Но что Сэм Бронфман, несомненно, заметил — и это стало известно в 1922 г., когда канадское правительство начало интересоваться, почему никто из Бронфманов не подал декларацию о доходах, — так это то, что смесь, производство которой обходилось всего в 5,25 долл. за галлон, можно было разливать в бутылки и продавать по 25 долл. за галлон. При хорошей работе ликеро-водочного завода он мог перерабатывать пять тысяч галлонов в неделю, что позволяло получать прибыль в размере полумиллиона долларов в месяц, или более 4 500 000 долларов в год.

В условиях запрета Мейер Лански, который теперь был прекрасно осведомлен о деятельности Сэма Бронфмана, поначалу отмахнулся от него как от дилетанта: его продукция просто была недостаточно хороша для тех клиентов, которых хотел обслуживать Лански. Но Сэм, поставив своего брата Гарри во главе винокурни, деловито носился по сельской местности и мотался в Британию, чтобы найти канадских и шотландских винокуров, и убедить их позволить ему стать их дистрибьютором. Кроме того, благодаря своим отчетам о прибылях он смог убедительно доказать свою правоту канадским банкам и получить кредиты, что дало ему дополнительный капитал для совершенствования процесса купажирования, чтобы каждая бутылка виски, выпущенная под одной и той же этикеткой, была одинаковой на