class="p1">И она нажала кнопку отбоя, но тут же снова схватилась за телефон. На этот раз она звонила Ольге Максимовой.

После взаимных приветствий, ахов и охов она поинтересовалась, как себя чувствует Гильгамеш. Судя по басовитому лаю, дог чувствовал себя превосходно. Неизвестно, прониклась ли Ольга Марининой заботой о собаке или же просто сумела разглядеть в новой знакомой что-то хорошее, она говорила с ней доверительно, так что Марина решилась попросить ее описать незваных гостей.

— Один такой здоровый, плечи широченные, квадратные, голова в зачаточном состоянии — ну, типичный такой браток, только очень уж крупный, — заговорила Ольга занудным учительским голосом, как будто рассказывала шестиклассникам о завоевательных походах Александра Македонского или о восстании Спартака. — Второй, наоборот, худой как жердь, и волосики на голове прилизанные, а голос высокий, как у женщины. А самый главный у них — третий, худощавый такой, смуглый, глаза узкие, голос шипящий.

— Он мне звонил… — не удержалась Марина. — Точно, голос шипящий, как у змеи…

— Девочка, это очень опасные люди! — встревожилась Ольга. — Они ни перед чем не остановятся! Хотела бы я знать, зачем им все это? Ты ведь знаешь больше, чем Георгий?

— Ненамного, — призналась Марина и подумала, что этой женщине она могла бы рассказать все. От начала и до конца. Та все поймет совершенно правильно.

Но сейчас не время, все потом, потом. И она поскорее распрощалась.

Следующим этапом был звонок заместителю директора по безопасности фирмы «Анкор».

Марина долго искала его визитку и даже испугалась, что потеряла ее. Наконец нашла завалившийся за подкладку сумки картонный прямоугольник и долго сидела, положив его на стол.

Она вспомнила холодные глаза этого Веретенникова, его жесткий взгляд и поняла, что провести его будет очень непросто. И шутить с ним не стоило, не тот это человек. Однако другого выхода у нее не было, нужно решаться.

С замиранием сердца она набрала номер. Ответили сразу.

— Господин Веретенников? — Марина уже не скрывала дрожи в голосе. — Вячеслав Петрович?

— Да, это я.

— А это… это Ершова, Марина Ершова… помните, вы дали мне визитку…

— Я помню, — холодно перебил он. — В чем дело?

— Дело в том, что я… я вспомнила…

— И что же? — теперь он не сумел скрыть прорвавшийся в голосе интерес.

— Тогда, когда случился взрыв… потом приехали пожарные, началась суматоха, вокруг столпились люди… но еще раньше я заметила там одного подозрительного человека… он стоял на другой стороне улицы и смотрел на горящую машину… очень странно смотрел. Он не был похож на простого зеваку.

— Что за человек?

— Мужчина, — с готовностью отвечала Марина, — довольно высокого роста, худощавый, смуглый, глаза такие узкие… в общем, он смотрел, потом ушел. И я забыла совсем о нем, а сегодня он пришел на студию и сказал, что расследует смерть Борецкого. Но он не из полиции, там я уже всех в лицо знаю! — заторопилась она. — И держался как-то странно, сказал, что нам нужно побеседовать приватно… А эти, из полиции, к себе бы вызвали… И все чего-то опасался. Я тогда и спросила прямо: «Вы из «Анкора»?» А он сказал: «Я частный сыщик» — и удостоверением каким-то помахал, но я ничего не разглядела.

— Частный сыщик, говорите… — пробормотал Веретенников, — кто же его нанял…

— Он не сказал, а только мы с ним встречаемся сегодня в семь часов в Екатерининском садике, он сказал, что я важный свидетель и он должен меня допросить. Только чтобы я про это никому не говорила… — Марина потихоньку входила в роль дурочки. — А я и думаю — что еще за тайны? Почему надо встречаться на улице и скрываться?.. Вот, решила вам позвонить…

— Правильно сделали, Марина Викторовна, что позвонили, — сказал Веретенников после некоторого молчания. — Значит, езжайте на встречу, как договорились, а мы уж вас подстрахуем. И выясним, что это за человек и какое отношение он имеет к расследованию смерти господина Борецкого.

— Вот так вот, — сказала она, глядя на темный экран мобильника, — вы все будете делать, что я скажу.

И тут же испуганно закрыла рот рукой — вдруг кто услышит? Хотя никого рядом не было…

В эту минуту открылась дверь, на пороге стоял оператор Андрей, удивленно оглядывая пустую комнату.

— С кем это ты разговариваешь?

— Микрофон проверяла. — Марина смотрела на него совершенно спокойно. — Тебе что-нибудь надо?

— Надо, — он улыбнулся, — слушай, такое дело… у нас помреж уволилась.

— Светка, что ли?

— Ага, точнее, Олег ее выгнал.

У Светки на студии было прозвище Балаболка, которое очень ей подходило. Помреж вечно болталась по коридорам и комнатам, ничего не делала, только беспрерывно болтала, отвлекая всех от работы. Наконец у кого-то лопнуло терпение.

— Маришка, помоги! Будешь вместо Светки пока…

— Слушай, ну у меня же своя работа… — Марина кивнула на разбросанные по столу части микрофонов. — Завхоз опять же вечно привлекает.

— Этого Неуловимого Джо пошли подальше! — рассмеялся Андрей. — Пускай себе новую девочку ищет. А тебя временно оформим помрежем на эту передачу.

— Ой, а я справлюсь?

— Да что там делать! Уж не глупее ты Светки! Главное — ни с кем не конфликтовать, а это ты умеешь! Гляди, карьеру сделаешь, начальником будешь! Тогда не забудь меня! — Андрей обнял ее за плечи и повел по коридору.

* * *

В Катькином садике, как называют его жители Петербурга, в эти дни было многолюднее, чем всегда. Обычно летом там на скамеечках сидят пожилые шахматисты, мамы с детьми, болтают студенты. Теперь же вокруг стояли разноцветные палатки, заполненные яркими книжками, играла жизнерадостная музыка, сновали озабоченные люди и просто гуляющие. И на все это с олимпийским спокойствием взирала со своего пьедестала Екатерина Вторая.

Марина назначила встречу на книжной ярмарке не просто так. Именно во второй палатке справа работала ее знакомая Лара Коровина. Они были из одного города, только Ларка постарше года на два. Она окончила библиотечный институт и устроилась в детское издательство. Вот как раз недавно позвонила и велела приходить на ярмарку — дескать, книжки хорошие и недорогие, без наценки, она для Марины отложит. Конечно, это свинство — впутывать в свои неприятности Лариску, но Марина знала одну вещь, которая могла ей помочь.

Без десяти семь она подошла к памятнику Екатерине. Было такое чувство, что за ней наблюдают сотни глаз, хотя на самом деле обычным людям не было до нее никакого дела. Жара спала, дул легкий ветерок, колыхая еще свежие листья на деревьях. Цветы на клумбе, называемые душистый табак, сильно и приторно пахли. Марина незаметно огляделась. Все как обычно — родители с детьми, влюбленные парочки. Рядом с