А еще в уме заприметил, решить вопрос с оборотнями, которые могут сболтнуть что-нибудь лишнего. Определенно. Уж если кулаки на них не действуют, возьму глефу или же арбалет с посеребренными стрелами. Ради таких, как они, диких и необузданных тварей, готовых человека разорвать на куски, если что-то им не понравится, я и наладил производство серебряных стрел в одной из своих артелей.

Мила же в моих объятьях присмирела и, показалось ли, но даже сама прижалась ко мне. Руку положила мне на грудь.

Ох, что же она творила со мной. Что же! Так бы стиснул и не отпустил, спрятался бы в одном из своих замков вместе с ней. Стал бы затворником. Отдал бы короне назад все свои прииски, должности, обязанности, всё! Лишь бы нас оставили в покое...

Жаль только, сама Эмилия вряд ли на это согласится.

Вздохнул, прежде чем с полпинка открыл незапертую дверь комнаты коменданта тюремных стражей.

— Там, в углу, что-то шевелится, — предупредила Эмилия со страхом в голосе.

Видно было, что она не просто так убежала отсюда. И сейчас отчаянно чего-то боялась. Посадил её на стол. Стул отодвигать долго.

После призвал магию света. Плевать на запрет. Мне можно. По крайней мере сейчас.

Огромный светлый шар моментально возник в центре комнаты и высветил какую-то черную пакость, ползающую по полу в поисках чего-то. Чего именно — не понятно. А едва эта маленькая сущность поняла, что её заметили, то она юркнула за осколок глиняной чашки, в тень ею создаваемый.

Не долго думая, достал из карманов целый веер серебряных метательных ножей. Быстрым движением ноги раздавил остатки чашки, в мелкие черепки, поднял сапог и запустил в место на полу ножами: одним, вторым, третьим. Да не проняло её. Сущность распластавшись на камне обтекла ножи, как ни в чем не бывало, и устремилась к столу. Она искала Эмилию?!

Мгновение, и в комнату влетел какой-то маг, которого я чуть не задушил, выставив ему навстречу руку.

Но он оказался проворнее. Выпустив из рук кроваво-красное облачко, он словно сжег эту черную гадость на месте.

— Нешш-ш-зрагатма, — просипел он. — Ведьмы опаивают пряной гадостью всех в городе с частицей их праматери, чтобы подчинить волю, а женщин инициировать.

— А вы кто? — я недоуменно уставился на мужчину в капюшоне. Его голос показался мне смутно знакомым.

— Папа? — спросила вдруг Эмилия, заставляя меня переживать еще больше.

Опустил руку, освобождая шею, как оказалось, Алода Шеннода.

Сам же был готов рвать и метать на месте от такой несостоятельности стражей тюремного форта. И чем они там все заняты?! Проходной двор тут устроили?!

Поняв ход моих мыслей, артефактор, вначале стиснув свою дочь в радостных объятьях, медленно опустил капюшон с головы на плечи. А после протянул ко мне руку для приветственного рукопожатия.

— Мистер Родгар, вы бы занялись заключенными, стражники внизу спят, все до одного. И даже один из директоров академии некромантов, Осберн Кирхард с какой-то девушкой, сидят на полу, я уж было подумал, что это Эмилия. Перепугался вначале. Что же до реликвии, — Алод слегка нахмурился, расчерчивая лоб тоненькой сеточкой морщин на добродушного вида лице с такими же лазурно голубыми глазами, как и у его дочери. — То мой приятель Дутти принесет её вам завтра в королевский замок, когда вы пожалуете к Хеймилю на аудиенцию. Встретьте его у привратника.

— Но откуда вы знаете? — только и вырвалось у меня, прежде чем я заметил в руках Шеннода блеснувшую червонно-красную монетку.

Артефакт возврата?!

Быстро отпустив мою руку, артефактор исчез вместе с дочерью, оставив после себя просто целую кучу вопросов, прежде чем я, опомнившись, призвал на помощь весь городской гарнизон и даже постовых. Видимо, кто-то напал на тюремный форт, в попытке освободить своих оборотней. И теперь я догадываюсь кто. Или же Алод меня провел и сам всех усыпил, из-за чего его точно ждет эшафот. Одно из двух. Одно из двух.

Все! Надоело. Перехватил ножи в другую руку и вышел из комнаты, желая любой ценой доискаться правды в этом балагане, а после найти Эмилию и любыми правдами неправдами уговорить её стать моей любовницей. Ведь о женитьбе и речи быть не может. Особенно, если она все-таки окажется ведьмой.

Этот бесконечный день грозился стать рекордным на события за всю мою не очень долгую жизнь. С одной стороны, я безумно обрадовалась моему папа, который сам меня нашел, с другой стороны, обстоятельства, при которых он меня нашел — глубоко удручали. Не говоря уже о том, что стоило лишь на мгновение расстаться с Келриком Родгаром, как я вдруг начала ощущать острую тоску и апатию, а еще желание вновь его увидеть. Но вместо этого была вынуждена терпеть сжатие и магическое скручивание при переносе куда-то артефактом, а после разглядывать какое-то полуподсобное, полурабочее помещение, заставленное всякой всячиной, от полупустых колб в стеллажах, до металлических слитков внизу эдакой этажерки, стоящей рядом со шкафом забитым книгами до самого потолка. В целом, еще через секунду пришла к неутешительному выводу, что мы оказались в какой-то комнате с забитыми деревянной фанерой окнами.

Но, что больше всего поражало, так это…

— О-о-го! — не выдержала я и зажмурилась.

От вида сверкающих реликвий из мерцающего лунного хрустанита, стоящих на столике в центре эдакого рабочего хаоса, аж в глазах зарябило. Следующим вылетело:

— А почему их две?

— О, дочка, так ты добралась до моих записей, я подозреваю? — с этими словами отец меня отпустил из своих объятий, но только лишь для того, чтобы спрятать какую-то червонно-красную монетку в карман, а затем снять со своего плеча мой, между прочим, рюкзак. — Ты их захватила же с собой?

С этими словами он быстро залез внутрь и вынул наружу булочки хлеба и кусок буженины. И тут же накинулся на еду, словно сто лет не ел. Правда, и мне протянул, но я отказалась. Мне сейчас попросту и кусок в горло не полезет.

— Папа-а? — спросила я, намекая на некоторые подробности, которые он мне просто обязан пояснить.

— Дорогая Эми, — выдал он, изрядно чавкая и всё так же обретаясь взглядом в моем рюкзаке. — Вначале я кое-что гляну, а после отвечу на все твои вопросы, идет?

— Нет, папочка, нет… — я покачала головой, прекрасно зная, к чему ведет его такое воодушевленное поведение. Обычно он мог часами уходить в себя и разглядывать артефакт магическим зрением. Проверять баланс заклинания, концентрацию чар в том или ином узле. Поэтому мой следующий вопрос не заставил себя ждать. Собственно, с него и стоило начать: — Почему ты сбежал?

— Из-за Руалы, естественно, — как ни в чем небывало признался он. — Я думал, что потеряв меня из виду, она кинется на поиски в Истмарк, а заодно заберет с собой Раффаэля. Но вместо этого, она попыталась устроить твою инициацию. Ведь так и было? Да?