Вода тихо плескалась о бревна. Небо светлело с каждой минутой. На востоке над горным хребтом начала проступать светящаяся полоска. Сам хребет уже не казался размытой черной полосой на фоне чуть более светлого неба. Он четко оконтурился. Две остроконечные заснеженные вершины отчетливо вырисовывались на фоне светлеющего неба. Сначала яркими белыми точками вспыхнул снег на их кончиках. Насыщенность этого белого с розоватым оттенком цвета была настолько яркой, что казалось, будто два маленьких светящихся конуса парят в воздухе. Светлая полоса на востоке розовела, приобретала насыщенность. Ослепительно-белые конусы горных вершин на глазах удлинялись, превращаясь в иглы и приобретая опору. За ночь мы здорово продвинулись. Воображаемая линия, проведенная от моих глаз к точке, расположенной между этими вершинами, отклонялась от направления движения нашего плота на угол в 70 градусов. Начиналось утро пятого из семи дней, отпущенных нам на исследование континента.

Когда окончательно рассвело и Н-Солнце приподнялось над вершинами гор, мы разбудили Раджива и Дианту и улеглись спать.

Плот тихо покачивался, о бревна плескалась вода, начало пригревать Н-Солнце. Все это вместе действовало расслабляюще и убаюкивало, поэтому заснул я быстро. И проспал до полудня. Когда проснулся, мы уже находились на траверзе снежных вершин. Окружающий ландшафт изменился. Теперь по обоим берегам расстилалась бескрайняя степь.

Река упорно не желала сворачивать к океану, и дальше нам с ней было уже не по пути. Причалили к берегу. На всякий случай привязали плот к кусту. Скорее всего, мы сюда уже не вернемся, но случиться может всякое. Пусть некоторое время постоит, закрытый сверху ветками прибрежного кустарника.

Пообедали остатками еды и принялись сортировать вещи, избавляясь от того, без чего можно обойтись. Станковый рюкзак я решил с собой не брать. Как и большую часть оружия. Надел разгрузку и распихал все, что можно, по ее многочисленным карманам. К поясу пристегнул тесак и флягу с водой, а за спиной пристроил арбалет и скатанный в рулон спальник, внутрь которого поместил несколько болтов для арбалета. Иннокентия посадил на плечи. Все остальное, включая оборудование, алмазы и запасы консервов, сложили кучкой возле плота.

— Ну что, все готовы? Тогда пошли. Двигаемся строго на запад.

— Сергей, а ты не заведешь нас куда-нибудь в другую сторону? — решил подколоть меня By. — Уже обещал раз по реке до самого океана доплыть.

— А ко мне какие претензии, — отшучиваюсь, — вы сами крокодилов испугались. Вон плот стоит, возвращайтесь, садитесь на него и по течению. Гарантирую, что до самого океана доплывете. Если не съедят, конечно.

— Ну ладно, — думаю, — сейчас я тоже поприкалываюсь.

И начинаю напевать себе под нос:

Он шел на Одессу,

А вышел к Херсону —

В засаду попался отряд.

Налево — застава,

Махновцы — направо,

И десять осталось гранат.

— Что это за песня? — заинтересовалась Дианта. — И как можно идти в один город, а выйти к другому?

— Это очень старая песня. Лет двести назад была написана. Про матроса Железняка. Я ее от прадеда слышал, а он от своей бабушки. Ну а как он умудрился так заплутать, так ничего удивительного — второе место по ориентированию на местности.

— А кто чемпион? — спросил By.

— Чемпион — Иван Сусанин. Он поляков в лес на экскурсию водил.

— И как?

— Назад ни один не вышел!

— Какой молодец! А вы на какое место претендуете?

— Ни на какое. Я возглавляю жюри!

— Сергей, а с чего вдруг ты эту песню вспомнил? — продолжила разговор Дианта. — И не мог бы ты ее всю спеть?

— Ассоциация со степью. Под Херсоном степь очень похожая на эту. А исполнить… Не певец я. Но если обещаете не освистывать и закидывать помидорами, то попробую.

— Обещаем. Исключительно по причине отсутствия помидоров.

— Ну, тогда слушайте:

В степи под Херсоном —

Высокие травы,

В степи под Херсоном — курган.

Лежит под курганом,

Заросшим бурьяном

Матрос Железняк, партизан.

Он шел на Одессу,

А вышел к Херсону, —

В засаду попался отряд.

Налево — застава,

Махновцы — направо,

И десять осталось гранат.

«Ребята, — сказал,

Обращаясь к отряду,

Матрос-партизан Железняк, —

Херсон перед нами,

Пробьемся штыками,

И десять гранат не пустяк!»

Сказали ребята:

«Пробьемся штыками,

И десять гранат не пустяк!»

Штыком и гранатой

Пробились ребята…

Остался в степи Железняк.

Веселые песни

Поет Украина,

Счастливая юность цветет,

Подсолнух высокий,

И в небе далеком

Над степью кружит самолет.

В степи под Херсоном —

Высокие травы,

В степи под Херсоном — курган.

Лежит под курганом,

Заросшим бурьяном

Матрос Железняк, партизан.

— Кстати, за небом присматривайте. Не кружит ли дельтаплан над степью.

Помолчали.

— Хорошая песня, — нарушила тишину Дианта, — а что такое Украина?

— Изначально — окраина России. Крайняя Русь. А последние двести лет входит в Союз Российских Государств.

— Ну ладно, а как вы на самом деле собираетесь выйти к нашему плато? — спросил By.

— Да элементарно. Идем строго на запад. Если упремся в лес, обходим его слева, если в океан — поворачиваем направо. Промахнуться мы можем не более чем на пяток километров. А вот засветиться в пути нам никак нельзя. Поэтому нужно постоянное наблюдение за небом. Для ночевки желательно найти рощицу. В открытой степи ночью костер сверху можно и за полста километров заметить. Кстати, есть соображения, когда Вильям полетит на плато?

— Тут два варианта, — подумав, высказался Раджив. — Если у него крепкие нервы, то следующей ночью. А если нет, то может вылететь заранее — этой ночью или завтра утром.

— Думаю, что нервы у него ни к черту, — предположила Дианта. — Не усидит он в кальдере до последней ночи. Раньше должен рвануть. Он ведь считает, что остался на континенте один. Вдруг, например, ветер задует встречный, или с дельтапланом что-нибудь случится. Не будет он рисковать, заранее прилетит.

— Скорее всего, так и будет, — согласился с ней я. — Сегодня мы находимся еще в стороне от его маршрута, а ночью или завтрашним днем наши пути легко могут пересечься. Так что у нас сейчас две задачи. Изыскать мясо на ужин и найти место для ночевки.