— Джаррет! — позвала Ренни, В голосе ее звучало беспокойство.

— Я здесь, — ответил он.

— Что вы делаете?

— Собираюсь ложиться спать.

— Снаружи?

Он улегся на одеяла и повернулся лицом к огню.

— Таков мой план.

— Тогда я тоже лягу снаружи. Он сел и выпрямился.

— Оставайтесь там, где находитесь, Ренни. Снаружи слишком холодно. Вам будет удобнее в палатке, Ренни высунула голову наружу.

— И вам тоже.

— Мне очень хорошо.

Она покачала головой, повернулась и начала собирать свои одеяла. Ренни остановилась только тогда, когда полог палатки отодвинулся и Джаррет начал забрасывать свои вещи внутрь.

— Вы все же передумали, — сказала она, когда он, опустившись на корточки, появился у входа.

— У меня не было выбора. — Джаррет пробрался внутрь, и Ренни поспешно освободила ему место. — Вы уверены, что этого хотите?

Отведя в сторону взгляд, она разглаживала под собой одеяла. Волосы свесились через плечо, закрывая половину лица.

— Я не хочу оставаться одна, — прошептала Ренни. — Я боюсь.

От этого признания у Джаррета внутри все сжалось. Своенравная, гордая Мэри Рини Деннехи признается в том, что боится! Такого он никогда не ожидал от нее услышать.

— Все в порядке, — спокойно сказал он. — Ложитесь, я вас укрою.

Ренни тихо засмеялась.

— Вы говорите совсем как Джей Мак.

Она с готовностью вытянулась на одеялах.

— Я не ваш отец, Ренни.

— Я знаю. — Пока Джаррет ее укрывал, она застегнула на ночной рубашке верхнюю пуговицу. — Я не имела в виду, что…

— Я знаю, что вы имели в виду, — сердито сказал Джаррет, Он погасил фонарь и выставил его наружу, закрыл и завязал полог, а затем занялся устройством своей постели. Между собой они положили тяжелое меховое пальто Ренни и овчинный полушубок Джаррета.

Они лежали, повернувшись лицом друг к другу, не двигаясь и едва дыша. Оба испытывали скованность и неловкость, но не представляли, как от этого избавиться. Джаррет никогда не прикоснулся бы к Ренни без ее разрешения, а Ренни не знала, как попросить, чтобы он ее успокоил.

— Как вы меня нашли? — наконец спросила она.

— Джолин сказала мне, что вы уехали. — Его хриплый шепот успокаивал, снимал напряженность, установившуюся между ними. — Мне пришлось последовать за вами.

— Я не предполагала ничего такого, — сказала она. — Никогда бы не подумала, что вы поедете следом.

— Я знаю.

Она вздрогнула и совершенно безотчетно придвинулась к нему. Их колени соприкоснулись. Оробев, Ренни стала отодвигаться.

— Нет, — сказал он. — Все в порядке. Можете остаться там, где лежите. Вас бьет дрожь.

Согретая его тоном и его близостью, Ренни постепенно расслабилась. Слезы медленно потекли из ее глаз.

— Я иногда поступаю глупо. — Она говорила очень тихо, едва шевеля губами. — Но я не дура, мистер Салливан.

Она не могла его видеть, и Джаррет улыбнулся.

— Раньше вы называли меня по имени, — сказал он. — И я никогда не считал вас дурой.

Она недоверчиво покачала головой.

— Это вы из вежливости так говорите.

— Я не особенно вежлив, Ренни, и вы должны это знать. Так что я не собираюсь щадить ваши чувства. Сегодня вы действительно вели себя безрассудно, но это не значит, что вы вообще дура.

Частично он винил в случившемся и себя — за то, что недооценил всю глубину ее отчаяния. Если бы он это понял сразу, то смог бы предугадать ее дальнейшие действия. Эксперимент с Томом Брайтоном и Кларенсом Вестри можно было бы предотвратить.

— Теперь я знаю, что для вас значат поиски отца, раз вы готовы всем рисковать. Мне следовало понять это раньше.

На какой-то момент у нее появилась надежда.

— Значит, вы мне поможете?

— Я этого не говорил, — ответил Джаррет. — Мы обсудим это позже, — добавил он, почувствовав ее разочарование. — Сейчас вам нужно спать. Вам тепло?

— Более или менее.

— При такой погоде этого недостаточно. Вы можете придвинуться поближе, если хотите.

— Я не…

— Я не сделаю вам ничего плохого, Ренни.

— Вам не нужно было это говорить. — Она стала поспешно вытирать соленые дорожки на щеках. — Вы, наверно, единственный человек, кому я могу доверять.

Ему захотелось спросить ее о Холлисе, но это было не ко времени. Сделав свое загадочное замечание, Ренни повернулась спиной к Джаррету и крепко прижалась к нему всем телом. Она вздрогнула, когда Джаррет обнял ее рукой за талию, но как только он стал убирать свою руку, схватила его за запястье и удержала, переплетя его пальцы со своими. Через несколько минут Ренни уже крепко спала.

Джаррета разбудил крик раненого зверя. Снаружи лошади беспокойно били копытами о землю. Джаррет протянул руку, нащупывая пистолет, и стал ждать, когда крик повторится. Он особенно не задумывался о том, что будет делать. Обезумевшее от боли животное может не испугаться огня и атаковать лошадей или палатку. Единственный способ положить этому конец — это убить животное, и Джаррет был готов к такому повороту событий.

Пока до него не дошло, что это было не животное, а человек.

Когда Репин закричала снова, Джаррет отложил в сторону пистолет. Ночные страхи заставили девушку сжаться в тугой комок. Свернувшись под одеялами, она придвинула колени к груди и охватила их руками. Шея была согнута и вместе со спиной представляла собой одну непрерывную дугу.

На этот раз Джаррет не стал спрашивать у нее разрешения. Он обнял Ренни и привлек к себе. Его объятия были скорее сильными, чем нежными, давая ощущение спокойствия и надежности. Джаррет продолжал убаюкивать ее даже тогда, когда его правая рука полностью онемела — от плеча до кончиков пальцев. Ренни просыпалась, ощущая ужас и боль, и вновь проваливалась в замкнутую пустоту.

Она глотала ртом воздух, тело ее сотрясалось от рыданий. Слезы лились из глаз, пальцы вцепились в рубашку Джаррета так крепко, будто это был спасательный трос. Ренни прижалась головой к его плечу. Плач неудержимо вырывался из нее — плач раненой души и сломленной гордости.

Он гладил волосы девушки непослушными пальцами, прижав свой подбородок к ее макушке. Джаррет много раз повторял ее имя, называя сначала Ренни, затем Мэри Рини, подозревая, что в подобные минуты родные могут звать ее именно этим именем. Так или иначе, но наконец Ренте все же услышала его. Она захныкала и засопела. Джаррет вытащил из своего кармана носовой платок и вложил ей в руку. Она не сразу поняла, что с ним делать.

— Это вместо моей рубашки, — тихо сказал Джаррет. Слова скользили мимо нее, и Ренни понадобилось некоторое время, чтобы понять, что они означают. Она поняла, что тесно прижимается к Джаррету — настолько тесно, словно срослась с ним. Смущенная, Ренни стала отодвигаться.