Полевые укрепления не впечатляли. Обрывистый речной берег в тылу армии исключал маневры силами. К тому же широкое предполье давало неприятелю хорошие возможности для маневренных действий, для демонстрации тактической выучки. Лагерь был удален от осажденной Полтавской крепости.

Военный совет перед битвой состоялся и в стане русской армии. Хотя предложения генералов разнились в способах продолжения войны со шведами на своей территории, все высказались за сражение, потому что Полтава и ее гарнизон «находились в опасности быть взятыми упорством шведского короля».

Последнее слово на «консилии», естественно, оставалось за царем-самодержцем. Петр I, ранее склонявшийся к тактике «выжженной земли», под Полтавой был преисполнен самых решительных намерений. Он сказал на военном совете, как это описано полководцем Морицем Саксонским в его сочинении «Мои мечтанья», увидевшего свет в 1732 году, следующее: «Так как мы решили сражаться со шведским королем, то надо договориться о способе, избрав наилучший. Шведы стремительны, хорошо дисциплинированы, хорошо обучены и подвижны. В наших войсках нет недостатка в твердости, но они не имеют этих преимуществ: надо попытаться обезвредить эти преимущества шведов.

Они часто брали наши ретраншементы и в открытом поле наши войска были всегда биты (оставим это утверждение на совести фельдмаршала Морица Саксонского. – А.Ш.) искусством и ловкостью, с которым они маневрируют: надо, следовательно, расстроить этот маневр и сделать его бесполезным.

Я того мнения, что для этого надо приблизиться к шведскому королю, возвести вдоль всего фронта нашей пехоты несколько редутов с глубокими рвами, занять их пехотой, укрепить их и обнести палисадом; это требует только несколько часов работы (?) и мы будем ждать противника позади этих редутов. Ему нужно будет разделиться, чтобы их атаковать. Он потеряет здесь много людей и ко времени атаки будет ослаблен и в беспорядке.

Нет сомнения, что, увидев нас близко от себя, он снимет осаду и нас атакует. Надо двинуться с таким расчетом, чтобы быть в виду его к концу дня, дабы он отложил атаку на следующий день, а за ночь мы и возведем эти редуты».

Петр I, обсудив ситуацию с генералитетом на военном совете, решил перенести походный лагерь ближе к осажденной Полтаве, на более удобное для битвы двух армий место. Таковым оказалось широкое поле близ деревни Яковцы, всего в пяти километрах от шведского лагеря.

19 июня в один час ночи вся русская армия снялась со своего лагеря у деревни Крутой Берег и двинулась вверх по Ворскле к деревне Черняхово. 20-го она перешла через Ворсклу по заранее построенным мостам и бродом у деревни Семеновка.

Новый лагерь был разбит на более короткой (2,5 километра), но широкой (около 5 километров) равнине, представлявшей из себя прямоугольник. Он был ограничен с трех сторон земляными укреплениями реданного типа. Тыл прикрывал крутой обрыв к долине Ворсклы. Правый фланг позиции прикрывался глубокой лощиной, левый – лесной опушкой. То есть обход выбранной Петром I новой позиции беспрепятственно исключался.

На юго-западе от русского лагеря виделся проход между сблизившимися здесь с двух сторон лесами. Проход, шириной до двух километров, вел на другую равнину, простиравшуюся до самой Полтавы. Там и находился неприятельский осадный лагерь во всем его многолюдстве.

Петра I не случайно называли большим знатоком фортификации. Он ясно понимал, что в случае атаки неприятельской армии любое полевое укрепление обязательно на какое-то время расстроит ряды шведов. Проведя рекогносцировку поля битвы, он приказал построить перед полевым лагерем линию из шести земляных редутов, на расстоянии ружейного выстрела один от другого.

К вечеру редуты были закончены. Они перекрывали проход между лесами. Каждое из этих укреплений было рассчитано на гарнизон силою до роты пехоты с (возможно) несколькими полковыми пушками.

26 июня царь обозрел неприятельские позиции. Тогда у него и возникла мысль в предстоящей битве сделать еще больший упор на полевую фортификацию. Петра I осенила гениальная полководческая мысль: построить перпендикулярно, под прямым углом к первой линии редутов вторую, состоявшую из четырех таких же земляных укреплений. Но полностью выстроить успели только два из этих редутов. Недостроенными оказались редуты № 9 и № 10. Сами шведы писали, что эти два русских укрепления были «маленькими».

Устройство редутов (или других фортификационных сооружений) на поле битвы всегда считалось одной из вершин военно-инженерного искусства. В одной из лекций, которые читались в Императорской Николаевской военной академии в начале ХХ века, о роли системы редутов в Полтавской битве говорилось следующее: «Вся система редутов, построенная Петром на наиболее удобном подступе для обеих сторон в зависимости от того, кто будет атаковать, имела громадное значение: в случае наступления Петра редуты, не мешая пройти по подступу, могли служить точкой опоры, а в случае неудачи – сильной тыловой позицией. В случае наступления шведов они давали возможность Петру вести не пассивно-оборонительный бой, а активно-оборонительный (выжидательный).

Не позволяя шведской армии выстроить хорошо ею изученный обычный линейный боевой порядок, продольные редуты (4) вынуждали шведов при наступлении разделиться и притом, из боязни попасть внутренними флангами под фланговый огонь, сжаться к наружным флангам, что в значительной мере стесняло движение. При необходимости далее продвинуться за линию поперечных редутов (6) они должны были еще более мешать наступлению шведов, тем более, что, проходя в промежутки между редутами, шведы обстреливались перекрестным в них огнем.

В общем вся система редутов в высшей степени затрудняла наступление шведской армии, расстраивала его и замедляла, что, в свою очередь, должно было, с одной стороны, обессилить шведов ко времени их выхода на открытую площадку перед укрепленным лагерем, в котором находилась почти вся русская армия, а с другой стороны, дать время Петру изготовить свои главные силы к бою.

Это придавало всей системе возведенных Петром редутов значение передовой позиции, дававшей возможность Петру разыграть выжидательный бой, то есть небольшой частью своих войск задержать противника, расстроить его материально и морально, насколько возможно обессилить, а затем остальными своими силами нанести ему решительный удар в наиболее тяжелую для него минуту».

Генералы Карла XII тоже провели рекогносцировку поля битвы. Они осмотрели издалека шесть поперечных редутов. До этого шведская разведка (лейтенант Лит с двумя валахами) донесла, что русские тщательно окопались валами и шанцами и прикрыли себя с фронта большими силами регулярной кавалерии. Тот же лейтенант Лит сообщил, что болотистые леса делают невозможным фланговый обход русской позиции.

Фельдмаршал Реншильд посчитал, что проведенной рекогносцировки вполне достаточно. Перепроверять увиденное лично он не стал. Историки Швеции считают, что именно Реншильд проигнорировал полевое военно-инженерное искусство противника. И от этого, по их мнению, и произошла катастрофа королевской армии под Полтавой. Российские исследователи такого мнения не придерживаются.