взоры Разумовская, Салтыкова и Велихвостова. Другие девчонки из нашего класса тоже поглядывали на меня, но я решил пока что внимание положить на эту троицу. Всё-таки мы уже виделись и немного знакомы.

Да, пока у меня не было информации на всех, но я надеялся, что гном притащит то, что я у него заказал. Однако, на гнома надейся, но и сам не плошай. Надо произвести разведку боем — пока Оксана охмуряет Василия Комовского и пока разводит его, пройдет немало времени. А время у меня поджимает. Осталось всего два землекопа, которых ещё не закопали. И если одного из них охраняют, то вот возле Василия Комовского я никакой охраны не заметил.

Значится, в скором времени на него насядут. Или насядет — там уж как получится.

Первой жертвой для своего обаяния и выплескивания харизмы я выбрал Разумовскую. А что? Рыженькая была вполне в моём вкусе. К тому же зеленые глаза и шаловливая улыбка показывали, что к ней можно подъехать и без хромой кобылы.

Ну что же, сказано — сделано! На второй перемене я оказался возле рыженькой красотки. Сделал это как будто случайно. Ну да, случайно проходил по коридору, случайно остановился возле окна и случайно оборонил носовой платок. Всё абсолютно случайно.

Разумовская увлеченно трещала о чем-то с Инной Михайловной Велихвостовой. Салтыковой нигде не было видно, ну что же, может это даже было и лучше. Всё-таки когда две девчонки, то они немного соревнуются между собой за мужское внимание. А когда их трое, то они объединяются в едином порыве постебаться над тем бедолагой, который осмелился подойти.

Поэтому я и уронил платок. Чтобы был повод остановиться на миг и дальше уже зацепиться языками.

Однако, мой подъем платка вкупе с жадным пожиранием глазами ножек стоящей рядом Разумовской не остался без внимания. Когда я выпрямился, то наткнулся на взгляд сверкающих зеленых глаз. Рыжие кудри чуть дернулись, когда губки растянулись в улыбке, а на свет показались жемчужины зубов:

— Господин Южский, что с вашими руками? Они после недавней драки не в состоянии удержать платок?

— Вы знаете, госпожа Разумовская, рядом с вами любой мужчина не в состоянии себя удержать… от комплимента!

Не переставая улыбаться, она кивнула:

— Что же, весьма грубовато, но сделаем сноску на то, что до этой поры вы комплименты отвешивали только медведицам.

— Ещё были лосихи, но рядом с вами их красота меркнет и забывается, как пожухлый осенний лист, упавший на воду промозглой лужи…

— Аха-ха-ха! — раскатилась хрустальным смехом Ирина и оглянулась на Велихвостову, словно приглашая её присоединиться к веселью. — Как неуклюже, но как поэтично! Сдается мне, что вы в своём захолустье не мало прочитали рыцарских романов, если пытаетесь так витиевато изъясняться.

— Что есть, то есть, — кивнул я в ответ. — Романтика на меня сходила только со страниц толстенных фолиантов. Но вот почему-то мне кажется, что за основу многих красавиц на этих страницах брали вашу фотографию.

— Мило, — снова рассмеялась Ирина. — Грубовато, но мило. Инна, как ты считаешь — достоин ли данный сударь быть приглашенным ко мне на вечер?

— Ирина, ну что ты меня спрашиваешь? Твой вечер — тебе и приглашать кавалеров, — обожгла меня взглядом Инна Велихвостова. — Мне кажется, что господин Южский придаст пикантности нашему скучному времяпрепровождению.

Во как! Меня уже приглашают на пьянку! То есть, их боярское величество подумало пригласить на светский раут. Да-а-а, давненько я не участвовал в параде пафоса среди разгула напыщенности. Там нужно и пальчик отгибать на бокале, и всем приветливо кивать китайским болванчиком.

— Польщен вашими словами. Я пока ещё не выходил в московский свет, — кивнул я с улыбкой. — И если получу такое приглашение, то с радостью приму его. Но только если вы там не вышиваете крестиком — никогда не любил эту мутотень. Вот медведю рыло начистить или кабану по клыкам настучать — это завсегда…

— Очаровательно, — всплеснула руками Ирина Разумовская. — Сдается мне, что вы будете гвоздем нашего вечера. Этакий дикарь из непроходимых лесов. Красивый и необузданный самец… Да познакомиться с вами соберется чуть ли не весь девичий сбор из высшего света. Да и молодым людям будет интересно узнать что-то новое.

Ага! Меня хотят использовать в качестве клоуна! Чтобы я там развлекал всех, ходил колесом и вообще делал всё, чтобы развлечь московскую скучающую публику. Ну что же, этот молодняк, который ходит с кислыми рожами, на которых можно прочитать: «Я видел в этой жизни всё! Ничем меня уже не удивишь!» ещё не знаком с игрищами портовых рыгаловок.

Вот там настоящее развлечение, там настоящий забег на выживание. Как же может быть иначе, если местные шлюхи ходили с таким набором заболеваний, что только от одного взгляда можно потерять содержимое штанов. И я говорю вовсе не о карманах!

Если этот молодняк пороха не нюхал, а уже корчит рожи, то почему бы и не устроить этому свету представление? Только бы взрослые не помешали…

— Я бы с радостью присоединился, — с легким поклоном произнес я. — Однако, там, откуда я приехал, молодежь веселится без надзора старшего поколения. Добавляется некоторая пикантность, знаете ли… У вас же этой пикантности не будет?

— Ну что вы, что вы! — замахала руками Разумовская. — Конечно же будет! Маменька и папенька доверяют мне и никогда не ставят никаких препонов. Мы соберемся только своим кругом — молодые и веселые. Будем играть в фанты, шарады и угадайку…

Я едва не блеванул! Фанты! Шарады!! Угадайку!!!

Нет, снаружи я остался всё таким же вежливо улыбающимся и кивающим. Но внутри меня клокотал вулкан. И из жерла всё-таки просочилась струйка лавы, как я не пытался её удержать:

— А ведь есть ещё игры в «Поганки», «Лещи», «Переверни стакашек»! Это гораздо веселее, чем фанты!

Девчонки с восторгом переглянулись. Они явно не знали этих игр, и предвкушали веселье. Я бы на их месте не был бы в таком восторге. Всё потому, что видел пару раундов «Лещей», которые заканчивались смертью одного из участников. Но это было у суровых мужчин, которые могли щелбаном быка завалить. А тут… Всего лишь хилый худосочный молодняк, который от ветерка падает.

Однако, если меня пригласят, то грех будет отказаться. Они хотят повеселиться, я тоже хочу расслабиться. Это всё равно что козла запустить в огород и ждать от него культурного поведения. Ждать, что он не будет жрать капусту, а станцует краковяк. Нет, у меня есть несколько зелий на такой случай, веселящих, бодрящих и вызывающих прилив энергии. Ничего запретного, всего лишь боевые энергетики. Но влияние оказывают такое, что все отведавшие станут носиться электровениками. Так что зря девчонки улыбаются раньше времени — «клоун из глубинки» приготовил бомонду веселый вечерок.

— Ох, такие названия… Мне уже не терпится сыграть во всё это. Надеюсь, что завтра в пять часов вы будете у нас и научите этим играм, — Ирина Разумовская достала из кармана телефон, написала сообщение и подняла на меня зеленые глаза. — На какой номер посылать адрес?

Я продиктовал. Через пару секунд телефон дзинькнул сообщением. Я официально приглашен. Неплохо!

Прислушался к своему чутью. Нет, меня тянуло к девушкам, но тянуло в физиологическом плане, как тянет молодого самца. А так, чтобы они пытались очаровать меня суккубскими штучками… Нет, такого не было. Симпатичные девчонки, я был бы не прочь с ними покувыркаться, возможно, даже с обеими сразу, но… Не было того томления, какое бывает при встрече с суккубом. Не было желание вырвать сердце и бросить к ногам. Всего лишь животный инстинкт размножения, не более того.

— А госпожа Салтыкова будет с вами? — спросил я на всякий случай.

— Увы, Марину Кирилловну редко отпускают на посиделки, — покачала головой Велихвостова. — Однако, если она интересует вас больше, чем мы…

И сделала многозначительную паузу. Кокетка, блин! Тут я должен спохватиться, начать оправдываться, но не на того напали! Не буду я рассыпаться на комплименты. Я же дикий человек из непролазной чащи!

— Она весьма интересная особа, — пожал я плечами. — Не менее интересна, чем вы, но всё-таки есть в ней какая-то изюминка, заставляющая иногда задумываться о Марине…

Мой вызов достиг цели — на щеках обеих девушек вспыхнули кумачовые пятна румянца. Они явно не ожидали подобного. Ну да, привыкли, что возле них все на цирлах носятся, а тут…

Зато теперь они вдвое усерднее будут меня опекать, чтобы я передумал относительно Салтыковой, зато начал думать о них.

Женщины… Чем меньше мужчина вас любит, тем больше он вам нравится…

— Что же, мы будем ждать вас