него [Винника] изъяли компьютер», — продолжал Васильев топить обвиняемого, естественно, сам того не желая. Винник тут же поспешил откреститься от Васильева, заявив, что не приглашал его, а остановку BTC-e сразу после его задержания назвал «совпадением».

Спустя месяц после этого суда Васильев с Билюченко приехали в офис к Мусатову, чтобы обсудить стратегию по «спасению рядового Винника». Содержание состоявшегося тогда разговора я знаю в двух пересказах, противоречащих друг другу: Мусатов говорил мне, что это Васильев попросил помочь найти ему «крышу», а Билюченко и Васильев в показаниях в полиции утверждали, что об «административном ресурсе» заговорил сам адвокат, убеждая, что в России им будет сложно развивать криптовалютную биржу без партнера со связями. Таковым, по мнению адвоката, мог стать Константин Малофеев, которого Мусатов знал по линии своих партнеров и друзей Натальи Касперской и Игоря Ашманова: вместе с Малофеевым они принадлежат к консервативному кругу IT-предпринимателей, выступающих за жесткий суверенитет российского интернета.

О роли Константина Малофеева в истории биржи я подробно расскажу в следующей главе. Пока важно зафиксировать, что уже через полтора-два месяца после появления «партнера со связями» Васильеву указали на его новое место в команде, предложив заниматься рекламой биржи за $20 тыс. в месяц. А после поездки Васильева в США люди Малофеева и вовсе записали его во враги.

В Америку Васильева несколько раз звал «поговорить» тот самый специальный агент департамента криминальных расследований Службы внутренних доходов США Тигран Гамбарян. В апреле 2018 года Васильев встретился с ним в Америке, но, по его собственным словам, пытался переубедить спецагента и доказывал, что Винник не причастен к преступлениям, в которых его обвиняют. Правда, как показал суд в Салониках, где он чуть публично не потопил Винника, Васильев до конца не понимал, как его слова, пусть сказанные из самых благих побуждений, могут быть восприняты правоохранительными органами.

К моменту поездки в США работы на бирже у Васильева было немного — по сути, он стал номинальным директором, который не имеет никаких рычагов управления. А в конце все того же 2018-го Васильев продал сингапурское юрлицо Wex. И хотя клиенты площадки в целом согласны, что он был на бирже лишь деятельным номиналом, у них остались большие вопросы к Васильеву. Например, куда делись 2,5 млн евро, хранившиеся в чешском банке: их перечисляли европейские клиенты биржи для покупки криптовалюты. Сам Васильев говорит об их судьбе довольно путано: мол, сначала банк их заморозил, потом разморозил, Васильев вывел их на счета родственного обменника, но их вновь заблокировали, и ему достались только 100 тыс. евро.

Не берусь судить, что здесь правда, а что нет, но, когда последний раз я виделся с Васильевым в Москве, тот сказал, что готов встретиться, если я заплачу за обед. Мы увиделись на фудкорте на нулевом этаже «Центрального детского магазина», бывшего «Детского мира» на Лубянке; Васильев остался недоволен этим местом, впоследствии несколько раз назвав его «столовкой». Перед встречей со мной он, по его словам, беседовал с кем-то из людей Малофеева, просив помочь решить вопрос с тем самым уголовным делом в Казахстане, из-за которого ему постоянно грозил арест по линии Интерпола.

Настало время рассказать, какую роль мог играть Малофеев в истории с биржей и почему рассказ о его участии я сопровождаю такими вероятностными конструкциями, как «возможно» и «предположительно».

Как «Морячок» собрался Wex покупать

Block 10

Index: биржа

Timestamp: весна 2017 года

Hash: как «Морячок» собрался Wex покупать

PreviousHash: суетливый номинал

Константина Малофеева я впервые увидел вживую в конце 2016 года, переехав из Петербурга в Москву и устроившись работать в журнал РБК. Бывший чиновник петербургской администрации позвал меня на заседание «Благородного собрания» — московской организации православных предпринимателей, которые увлеклись не только религией, но и культурой русского дворянства. Встреча произошла в центре столицы, в музее Ильи Глазунова на Волхонке, я явился туда в джинсах, рубашке и желтых зимних ботинках с солевыми разводами. «А где пиджак? Где галстук?» — скептически оценил мой внешний вид стоявший у входа мужчина с длинной, как у Льва Толстого, бородой. Как я выяснил потом, это был глава «Благородного собрания» и соратник Малофеева Сергей Рудов.

Рудов был всерьез настроен не пускать меня, но знакомый питерский чиновник пришел на помощь и, сняв с шеи галстук, отдал его мне. Рудов, недовольно пожав плечами, пригласил меня внутрь. Все заседание я сидел, запихнув ноги в огромных ботинках подальше под стул. Хозяин собрания — Малофеев — в элегантном костюме с платком в нагрудном кармане расположился в нескольких метрах от меня. Он напоминал холеного барина из классической русской литературы, и я, вполуха слушая доклад о соблюдении христианских заповедей в бизнесе, вспоминал, что знаю о нем. Успешный бизнесмен, владел 10 % акций «Ростелекома», лишился этого пакета из-за проблем по кредиту ВТБ — и хорошо, что вопрос был решен экономическим способом, ведь у него даже были обыски из-за претензий банка. В 2014 году оказался одним из спонсоров так называемой «русской весны» — в частности, его бывшие сотрудники Игорь Стрелков и Александр Бородай поехали в Донбасс, где один какое-то время был министром обороны самопровозглашенной ДНР, а другой — аж премьер-министром.

Спустя два года я вспомнил про эту встречу, когда весной 2018 года клиенты Wex рассказали мне, что связанные с Малофеевым люди теперь де-факто управляют биржей. Один из них скинул мне объявление с одного из профильных криптофорумов о продаже Wexcode в любых объемах в Москве. Wexcode — прямой правопреемник знаменитых BTC-e-кодов, которые попали даже в обвинительное заключение суда Северного округа Калифорнии. Как и BTC-e-коды, Wexcode позволял приобрести криптовалюту на бирже Wex за наличные деньги. Механизм сделки был такой же: один пользователь торговой площадки генерирует код, передает другому, тот вводит его в систему, и биткоины или эфир уходят на его кошелек. При такой системе сама передача