— Я ничего не видел по пути к Звенящей, — сказал он. — Каэл прав, я гаэден — и я хранитель врат. В горах я обнаружил слабое место в вуали. Если то, что видел Каэл, правда, боюсь, ее уже прорвали. Кто знает, что еще могло найти этот проход?

Мэйсен вздохнул.

— Ситуация куда опаснее, чем я думал. Если вы собираетесь преследовать гончую, будьте начеку.

— Я хочу ее догнать, — сказал Каэл, любовно проводя оселком по лезвию ножа. — У нас с ней незаконченное дело, у этой гончей и у меня.

— Ты не убьешь ее сталью, Каэл, — предупредил Мэйсен, но долинник не обратил внимания на его слова.

— И все же, — сказал он, — я ее убью. — Каэл посмотрел на Мэйсена своими черными глазами поверх вздымающегося над костром жара. — Что у тебя в кармане, гаэден? Оно взывает ко мне.

— Это? — Мэйсен выудил гвоздь за привязанную к нему бечевку. Гвоздь завертелся по часовой стрелке, потом обратно, и замедлил вращение. — Это то, что позволяет мне находить врата в Сокрытое Королевство. Я могу ощутить их, когда приближаюсь, но эта штука показывает на них, как компас.

— Что это?

— Гвоздь из подковы. Я споткнулся о него давным-давно в вересковых пустошах Белисты. И не сразу понял, с чем имею дело, но когда впервые прошел у врат с этой штукой, она едва не оторвала мне карман.

Кара потянулась к гвоздю пальцем, восхищенно присматриваясь.

— Это с той стороны? Из мира теней? — спросила она, пытаясь потрогать гвоздь. Потом нахмурилась, когда железо выскользнуло из пальцев, как мокрый лед. Кара попыталась снова, с тем же результатом, а потом потерла пальцы. — Это не металл и не сталь, гвоздь… скользкий. Я не могу его ухватить.

— И никто не сможет. Мне пришлось обвязать его бечевкой, чтобы взять. — Мэйсен поднял гвоздь на уровень глаз, посмотрел на свое отражение в серебристой поверхности и вернул его в карман. — Однажды я брошу его в какую-нибудь реку. Добра от него не жди. Но тогда мне придется уйти в отставку.

Дункан рассмеялся, но Каэл только мрачно фыркнул и поднялся на ноги.

— Не раньше, чем все врата будут закрыты, гаэден. Мы не должны пересекаться с Сокрытым Королевством. Там зло. — Накинув плащ, он зашагал к двери. — Я буду дежурить первым.

Вскоре после этого остальные завернулись в покрывала и улеглись спать. Мэйсен проведал Бреа, затем вынул из тюка свой спальный мешок и тоже устроился на полу.

Он проснулся, когда вернувшийся Каэл стряхивал снег с плаща. Мэйсен подождал, пока выйдет Дункан, который должен был стоять на страже, а затем встал и подошел к Каэлу, устроившемуся с другой стороны костра.

— Чего тебе? — сухо спросил тот, не дожидаясь, пока Мэйсен заговорит.

— Минуту твоего времени, земляк. Как давно ты знаешь, что ты «искатель»?

— А какое тебе до этого дело? — Каэл натянул покрывало на плечи и повернулся к Мэйсену спиной.

— Прости мне мое любопытство, но у тебя очень редкий дар.

— Дар, говоришь? — Равнинник так резко развернулся и сел, что Мэйсен отшатнулся в ожидании удара. Черные глаза Каэла сияли, как траурные камни. — Это проклятие. С десяти лет я могу видеть и чувствовать только грязь. Ни радости, ни любви, лишь тьму в сердцах людей и яд в их душах. Я всем сердцем желал избавиться от этого, но не сумел. Пришлось искать способ извлечь из этого пользу. Больше никогда не зови это даром.

— Прости. Я не хотел тебя задеть, — сказал Мэйсен.

Равнинник снова лег и натянул одеяло до самых ушей. Все его тело звенело от напряжения, словно ему приходилось напрягать каждый мускул, чтобы не разлететься на части. Но даже с закрытыми глазами Каэл излучал внимательность, словно готовый к прыжку кот.

— Она все еще там, гаэден, — сказал он мягко. — Милях в двадцати отсюда, идет на северо-восток. Ты был бы полезен в охоте. В здешних местах неспокойно.

— Боюсь, меня ждет другая дорога. Я должен исполнить свой долг.

— Наш долг избавить мир от мерзости вроде этой, — сказал Каэл. — Не важно. Я сам ее убью, если мне повезет.

— Да пребудет с тобой Хозяин Ветра, Каэл, — прошептал Мэйсен и похлопал его по плечу. И поднялся, вдруг ощутив непреодолимую усталость. — Доброй тебе ночи.

Дверь в комнату Гэра распахнулась раньше, чем он успел ответить на стук, и с размаху врезалась в стену. На пороге стоял Дарин, одной рукой придерживая коробку с шахматами, а другую вытянув вперед, чтобы поймать отскочившую дверь. Его темные глаза сияли.

— Ты не поверишь, если я скажу, что со мной сегодня приключилось! — воскликнул он.

Гэр закрыл книгу, которую читал, и поднялся из-за стола.

— А ты попробуй.

Дарин быстро поставил шахматную доску, локтем отодвинув стопку книг, чтобы расчистить место.

— Это просто потрясающе, — начал он, пока Гэр вынимал фигуры и расставлял их на доске. — У меня сегодня выходной, я хотел пригласить тебя на рыбалку, но не смог нигде найти, а Ренна уехала к матери на Пенистейр, так что я отправился в порт Пенсаэки, и посмотри, что там достал!

Дарин вытянул кулак и разжал пальцы. На ладони у него лежал камень, бриллиант размером с ноготь большого пальца.

Брови Гэра взлетели на лоб.

— Богиня Всемогущая!

— Красивый, да? — Улыбка Дарина растянулась едва ли не до ушей. Он повернул ладонь, и драгоценный камень засиял гранями, пустив по стенам разноцветные солнечные зайчики.

— И как ты смог позволить себе такую покупку?

Улыбка стала еще шире, хотя это казалось невозможным.

— В этом главная прелесть истории. Я не заплатил за него ни пенни.

— Только не говори мне, что ты его украл!

— Нет, нет, ничего такого. Мне его подарили. Что скажешь?

— Великолепно. За него ты сможешь купить себе баронство.

— А я вот подумывал о герцогстве. Небольшом, не слишком вульгарном. — Дарин покатал камень на ладони. Бриллиант сиял, как кусочек солнца, и белистанец хихикнул от удовольствия.

— И кто же тебе его подарил? — спросил Гэр. — Ты явно пропустил часть рассказа.

Друг, похоже, его не слышал. Он любовался камнем, забыв обо всем на свете. Искры синего, красного, золотого затанцевали по его лицу.

— Дарин? Дарин?

— М-м-м?

— Расскажи мне конец истории.

— Ой, прости, я просто отвлекся.

— Неудивительно, у тебя же на ладони камень стоимостью в десять тысяч акров земли. — Гэр ждал, когда друг продолжит, но Дарин снова уставился на камень. Гэр постучал по столу. — Очнись и рассказывай.

— Что? Ах да, прости. Нет, он не стоит десятка тысяч акров земли. Это просто стекляшка.