Джаханбани прибыл в Индостан в 935 г.х. (1528-1529 гг.) по вызову Его Величества Гити-ситани, а в Бадахшане оставил Факр Али.

В это время любимец (букв. «зрачок») султаната мирза Анвар44 только что умер, и Его Величество глубоко скорбел из-за этого. Потому прибытие Его Высочества Джаханбани явилось великим утешением его сердцу. Его Высочество Джаханбани оставался какое-то время в его свите, и падишах многократно заявлял, что Хумаюн был несравненным собеседником. Воистину имя Инсан-и-камил45 (Совершенный человек) хорошо бы подошло этому величественному человеку. Когда он уехал из

Бадахшана в Индию, Султан Саид-хан46, который, являясь ханом Кашгара, был связан с Его Величеством [родством] и, более того, состоял у него на службе и принимал от него знаки благосклонности и наставления, подталкиваемый к неразумным домыслам сообщениями от Султан Ваиса и других амиров Бадахшана, оставил своего сына Рашид-хана в Яркенде и выступил на Бадахшан. Перед тем как он туда прибыл, мирза Хиндал достиг Бадахшана и обосновался в Калаи Зафаре47. Саид-хан осаждал крепость три месяца, но возвратился, не выполнив задуманного, в Кашгар. Его Величество Гити-ситани услышал, что кашгарцы захватили Бадахшан, и повелел Ходжа Халифе поехать и привести дела этой страны в порядок. Но Ходжа по своему неразумению не спешил повиноваться. Тогда Его Величество спросил Джаханбани, который, по счастью, приехал побыть с Его Величеством48, что он думает о том, чтобы поехать туда самому. Он [Джаханбани] дал понять в ответе, что испытал бы огорчение, лишась благословенного присутствия Его Величества, и поклялся, что никогда бы снова не удалился по своей воле, но если ему приказали ехать — делать нечего.

Поэтому в Бадахшан был отправлен мирза Сулейман, а письмо, адресованное Султан Саиду, гласило: «Если посмотреть на мои многочисленные требования с вашей точки зрения, дело кажется странным; я отозвал Хиндал мирзу и послал Сулеймана. Если вы уважаете какие-либо наследственные права, вы будете добры к Сулейману и оставите ему во владение Бадахшан ради того, что он нам обоим как сын. Это было бы хорошо. В противном же случае я, снимая с себя ответственность, вручу наследство в руки наследника. Остальное вы знаете»49.

116

Прежде чем мирза Сулейман доехал до Кабула, Бадахшан был освобожден от гнета злоумышленников и превращен в обитель мира, как уже говорилось. Когда он прибыл в Бадахшан, Хиндал, согласно приказу (Бабура), передал ему страну и направился в Индию.

После не долгого присутствия Его Высочества Джаханбани в свите Его Величество послал его в Самбал50 [Самбхал], который являлся его поместьем (джагиром). Через шесть месяцев счастливого пребывания там на него внезапно напала лихорадка. Болезнь неуклонно развивалась, и Его Величество Гити-ситани Фирдус-макани, взволнованный тревожными известиями, из любви к нему приказал перевезти его в Дели, а оттуда по воде — в Агру, для того чтобы его недуг исцелили искусные врачи под присмотром самого падишаха. Множество ученых лекарей, которые всегда сопровождали царский двор, были направлены туда проявить свои способности в использовании лекарств. Быстро его [Джаханбани] перевезли на лодке. Несмотря на мастерство врачевателей и проявление ими познаний, подобных познаниям Мессии, лучше ему не стало. Поскольку болезнь продолжалась, падишах советовался с выдающимися святыми века возле Джамны и говорил с ними о лекарственных средствах. Мир Абу Бака51, который был одним из наиболее почитаемых праведников того времени, заявил, что, как известно от древних мудрецов, в тех случаях, когда лекари в замешательстве, есть средство — подать милостыню наиболее ценными вещами больного и ждать исцеления от Аллаха. Его Величество Гити-ситани сказал: «Я — наиценнейшее из того, чем обладает Хумаюн; лучше меня у него ничего нет; я принесу себя в жертву ради него. Да примет ее Аллах-Создатель».

Да и Ходжа Халифа с другими придворными говорили, что Хумаюн милостью Аллаха наверное поправится и вернется к обычной жизни под тенью счастья Его Величества. Почему такая фраза сорвалась с его [Его Величества] языка? Значение этого изречения великих мужей древности заключается в том, что самая ценная вещь, имеющаяся в собственности, должна быть отдана в виде милостыни, а значит, тот бесценный алмаз, что был добыт в войне с Ибрахимом и подарен Ху-маюну, должен стать пожертвованием. Он ответил: «Какой ценностью обладает земное богатство? Разве может оно быть выкупом за Ху-маюна? Я сам пожертвую собой ради него. Он на краю смерти, и у меня 117 нет больше сил (такат) видеть его бессилие (битакати), но я могу вынести все его страдания». После этого он удалился в свою молельню и, исполняя особенные ритуалы, предписанные случаю, трижды обошел вокруг Его Высочества Джаханбани Джаннат-ашияни. Когда его молитву услышал Аллах — да прославится Его имя! — он ощутил неведомое дотоле чувство и вскричал: «Мы преодолели это! Мы преодолели это!» Тотчас же странная лихорадочная горячка охватила Его Величество, а у Его Высочества Джаханбани жар вдруг спал. Вследствие этого в короткое время он полностью исцелился, тогда как состояние Гити-ситани Фирдус-макани ухудшилось, и печать смерти стала очевидной.

Затем, благодаря своему деятельному разуму и стремящейся к истине душе, он созвал своих беков и вельмож и заставил их вложить руки присяги царству (Халифату) в руки Хумаюна, назначил его своим наследником и преемником, посадив его на престол верховной власти, в то время как сам он оставался прикованным к постели (сахиб-и-фараш) у подножия трона. Ходжа Халифа, Камбар Алибек52, Тар-дибек, Хиндубек и все остальные прислуживали ему. Высказывались [Бабуром] возвышенные советы и веские наставления, как можно создать стержень постоянной удачи и вечного благословения. Были даны советы о щедрости и справедливости, о достижении благосклонности Аллаха, о воспитании подданных, о защите рода человеческого, приеме покаяний тех, кто не исполнил долг, и помиловании грешников; о воздаянии почестей тем, кто хорошо исполняет службу, и подавлении мятежей и притеснителей. И он воскликнул: «Лучшее из наших заветных наставлений таково: «Не делай ничего против своих братьев, даже если они того заслуживают». Воистину, именно благодаря соблюдению наставлений падишаха Его Величество Джаханбани Джаннат-ашияни претерпел такое множество обид от своих братьев, не мстя им, как выяснится из дальнейшей истории.

Когда Его Величество Гити-ситани Фирдус-макани находился при смерти [букв. «на пике своей болезни»], у мира Халифы возник неразумный план — характерный для человеческой натуры [?] — и из-за подозрений, которые он испытывал по отношению к Его Высочеству Джаханбани, он захотел посадить на трон Махди Ходжу53. Ходжа из злонамеренности, безнравственности и глупости тоже