но обижать девочку не хотелось. — Боюсь, я должен тебя огорчить: сегодня я ни в кого превращаться не буду.

— Да? — она посмотрела на меня с обидой. — А почему? Ленитесь или не в настроении?

— Открою тебе секрет, — я наклонился и шепнул ей на ухо, — слонотоптамы очень теплолюбивые и не любят гулять в плохую погоду. А на улице сейчас дождь, так что ничего не выйдет.

— Ну хоть чуточку, дядя Костя! Можно хоть ухо или ногу слонотоптамовскую посмотреть? Жуть как хочется! На секундочку! Пожалуйста, дядя Костя!

— А ты никому не скажешь?

Она замотала головой.

— Ни словечка!

Ментальное внушение редко применяется деланными магами. Нельзя принудить человека, если он не хочет, нельзя показать то, во что человек не верит или сомневается. Но легко обмануть того, кто сам хочет обмануться. А Ксюшка жаждала чудес, и воображение у неё было очень богатым. Она ещё ребёнок, так что пусть в её жизни будет немного волшебства, только не злого и взрослого, а по-настоящему чудесного. Я не стал вытаскивать small wand и нарисовал нужную связку Знаков пальцем.

— Ух ты!

Её глаза расширились, и она восхищённо открыла рот.

— Слонотоптам! Настоящий!

Задрав голову, она разглядывала что-то огромное.

— Какой большой!

Чем хороши эти Знаки, так это постэффектом. Прежде чем внушение закончилось, глаза Ксюшки стали закрываться и она сонно покачнулась. Я подхватил девочку на руки и вместе с ней сел на кровать. Через несколько минут она проснулась, посмотрела на меня и шепнула:

— Дядя Костя! Какой вы огромный слонотоптам! — она обняла меня за шею. — И такой красивущий, глаз не оторвать. В полосочку!

Я чуть не закашлялся от таких слов.

— И крылышки ма-а-ахонькие такие, как у стрекозы.

Она потянулась к моему уху и спросила:

— А почему у вас морда была как у собачки? Такая длинная с клыками?

Уж не знаю, как Анубису удалось проникнуть в фантазию девочки, но Талант умудрился это сделать.

— Тшш! — я приложил палец к губам. — Никому не говори. Это наш с тобой маленький секрет.

— Хорошо, — всё так же шёпотом пообещала мне Ксюшка. — Даже Тане нельзя и бабушке Марье?

— Никому.

— Обещаю.

Ксюшка сдержала обещание. Я видел, как её распирает желание поделиться увиденным, но она молчала, страдала от этого, но так и не выдала тайну. На мой вкус — отличное свойство характера для будущего мага.

* * *

Пару дней спустя посыльный привёз письмо от купчихи Мальцовой. Сухо, по-деловому, она сообщала последние новости о нашем общем деле. Всё оказалось не так гладко, как думалось поначалу.

Заводчики оказались ещё теми хитрецами и собирались получить магические печи за совсем скромные деньги. Цену, которую я назначил, они объявили завышенной и отказались от сотрудничества. Но, как писала Мальцова, это была всего лишь игра на публику — дельцы сговорились, чтобы прогнуть нас.

Три раза ха! Для меня это побочное дело, живу я с других доходов и двигаться по цене не собирался. Купчиху я об этом предупреждал, и она не уступала в цене ни на копейку. Заводчики уговаривали, грозили и пытались подкупить, но всё было бесполезно. В конце письма Мальцова сообщала, что ещё чуть-чуть и дожмёт фабрикантов. И просила посодействовать уже ей — зачаровать печи на её новом стекольном заводике.

Ты смотри, расширяется купчиха! В принципе, делать печи несложно, а заодно, можно потренировать своих «инженеров» — не всё им зажигалки мастерить, надо переходить и к вещам посерьёзнее.

Откладывать поездку я не стал. На следующий день из Злобино выехала небольшая процессия. Лёгкий экипаж, в котором разместились мы с Кижом, дормез с «инженерами», прилипшими к окнам, и двое опричников верхом. Последних навязал Камбов: мол, я слишком легкомысленно отношусь к своей безопасности, да и людям будет полезно, чтобы не расслабляться. Пришлось взять с собой Горобца и Кацарёва.

Выехали мы затемно, остановок не делали и ещё до полудня оказались в Гусь-Мальцевском. Новый завод купчиха поставила практически рядом со старым — несколько больших цехов по отливке оконных стёкол. Печей там оказалось аж десять штук, причём размером побольше, чем на хрустальной мануфактуре. Мальцова устроила мне по заводу экскурсию, показывая фронт работ и обстоятельно обговорив требования.

— Осталось только обсудить оплату, — улыбнулся я ей.

— Такие вопросы, — она вернула мне улыбку, — лучше решать на сытый желудок. Я приказала накрыть стол для нас с вами. Не откажите откушать, что бог послал, Константин Платонович.

— А мои люди?

— Ах да, ваши детишки…

— Не «детишки», Мария Васильевна, а деланные маги. Именно они будут зачаровывать ваши печи.

— Они? — купчиха удивлённо подняла брови.

— Вы думали, я сам буду лазить по всем печам? Что вы, Мария Васильевна, я буду только контролировать процесс. Так что их тоже надо пригласить за стол.

Мальцова поджала губы. Было видно, что я нарушил какие-то её планы.

— Конечно, Константин Платонович. Немедленно распоряжусь, чтобы для них накрыли и сытно накормили.

* * *

Организовала она всё мгновенно. На первом этаже в домике управляющего накрыли столы для моих «инженеров» и опричников, а мы с Мальцовой обедали на втором этаже в приватной обстановке.

— Как я рада снова вас видеть, Константин Платонович, — щебетала она, лично наливая мне вина в бокал, — вы так редко у нас бываете и только по делу.

— Увы, Мария Васильевна, дела.

— Вы слишком много работаете, Константин Платонович! В любое время приезжайте к нам: здесь великолепная утиная охота на озёрах. Я сама устрою вам отдых и всяческие развлечения.

Она многообещающе улыбнулась и придвинула ко мне блюдо.

— Попробуйте, Константин Платонович, запечённый поросёнок просто чудо как хорош. Кушайте, прошу вас!

Я кивнул ей и отрезал кусок мяса.

— А что же ваши ученицы, Константин Платонович? Такая жалость, что они не смогли приехать.

Судя по сияющим глазам, Мальцова была просто счастлива, что рядом со мной нет Тани и Александры. И никто не мешал есть меня глазами, призывно улыбаться и заигрывать. Нет, она миленькая, не спорю, но я не собирался смешивать деловые и личные отношения. Даже не сомневаюсь — замани купчиха меня в постель, тут же и начнёт выуживать скидки и преференции. С другой стороны, в эту игру можно играть и вдвоём, верно?

— Вернёмся к нашим баранам, дорогая Мария Васильевна. У нас остался не решённым