платье доходило до колен и неплохо подчеркивало достоинства фигуры. Отправляясь к бабушке, я стянула волосы в высокий хвост и теперь внимательно смотрела на шею. Она мне определенно нравилась. А вот в голубых глазах наблюдалось слишком много сияния…

– Мальчики не успели приехать к ужину. Работа, работа, работа… Но я рада, что они уже сейчас вникают в бизнес Андрея. Особенно Егор. Лет через пять они станут отличными профессионалами, разве можно не радоваться этому? Хорошо, когда семья – единая команда. Но за тебя я немного беспокоюсь, Дженни.

– Почему?

– Во-первых, ты творческая натура, а творчество и бизнес практически несовместимы. А во-вторых, очень важно, за кого ты выйдешь замуж. Ты – наследница, а мужчина, женившийся на тебе, со временем получит слишком много… – Разговаривая со мной, бабушка неторопливо листала глянцевый журнал с географической тематикой. Но, произнеся последнюю фразу, она оторвала взгляд от страниц и внимательно посмотрела на меня. – Никогда не торопись с выбором, Дженни. А еще лучше, посоветуйся со мной. – По ее губам скользнула улыбка, которую я поняла как: «Да, сейчас тебе этого вовсе не хочется делать, но потом… Потом ты непременно придешь ко мне».

– Добрый вечер, – в дверях появился Павел, и инстинктивно я развернулась так, чтобы бабушка не видела моего лица. Потому что на нем наверняка отразилось вселенское счастье.

– Привет.

– Павел, спасибо, что зашел. А мы тут ведем беседы об искусстве, – не моргнув глазом соврала бабушка. – Я уже давно не выбиралась в музей. Отвези меня как-нибудь… Может, в следующее воскресенье?

– Конечно. – Павел прошел в комнату, взял из вазы яблоко, подкинул его невысоко, поймал и положил обратно. – Искусство – это прекрасно. Вот Дженни обещала меня нарисовать.

«Да? Когда?!» – чуть не выпалила я, но быстро взяла себя в руки, развернулась, села напротив бабушки и произнесла:

– Обещала, но не уверена, что получится.

– Не попробовав, не узнаешь. – Бабушка посмотрела в сторону окна и добавила: – Завтра суббота, у Павла выходной, и к тому же обещают хорошую погоду. Не надо откладывать. Устройтесь в белой беседке, там отличный фон. Клематисы еще не сильно разрослись и не закроют света.

– Да, хорошая идея, – улыбнулся Павел. – Только, Дженни, не рисуй рядом со мной цветы. Бабушка, не спорю, они прекрасны, но я бы в качестве декораций предпочел что-то другое. – Он посмотрел на меня и хитро прищурился.

«Белую беседку видно из этого окна», – мысленно отметила я, а вслух произнесла:

– Постараюсь, но, если вдохновение потребует… в углу вполне могут появиться розочки.

Мы засмеялись, и бабушка сменила тему разговора:

– Павел, где вы с Егором собираетесь отмечать день рождения? Еще не думали? Осталось чуть больше двух недель.

– Как обычно: сначала дома, а потом закатим вечеринку с друзьями. Егор не хочет в ресторане, наверное, опять посидим в его квартире. Правда, в прошлом году он пообещал, что больше не пустит нас на порог. Кажется, мы испортили его любимый диван.

«У Егора есть квартира?» – хотела спросить я, но не стала. Воображение сразу нарисовало неуютное большое помещение-студию с серыми стенами, черной мебелью и огромными окнами. Наверное, именно в своей квартире Егор оставался ночевать, когда не приезжал домой.

– Пожалуй, начну думать над подарками. Есть у меня некоторые соображения, но окончательно я еще не определилась, – многозначительно приподняв брови, произнесла бабушка. – А сейчас давайте попьем чай, самое время для маковых булочек.

Я старалась не поворачивать голову в сторону Павла слишком часто, но меня тянуло к нему магнитом. Мысль о том, что минут через тридцать мы уйдем от бабушки и окажемся вдвоем, наполняла душу приятным трепетом. «Скорей бы, скорей бы, скорей…» Мне приходилось контролировать выражение лица и бороться с постоянной мечтательной улыбкой. И это тоже было счастьем, я точно маленькая рыбка, подхваченная течением реки, неслась вперед и по пути уворачивалась от возникающих препятствий. Но временами я чувствовала на себе взгляд Павла, и сердце начинало стучать торопливо и громко.

– Очень вкусные булочки, – похвалила я, отправляя в рот последний кусочек.

Я давно заметила, что бабушка ест абсолютно все, но очень мало. Наверное, именно это правило помогает ей сохранить безупречною фигуру. Платья и юбки на бабушке всегда сидят отлично.

– Дженни, еще чай будешь? – спросил Павел, и наконец-то наши взгляды встретились. Его голос прозвучал нежно, и от удовольствия я задержала дыхание.

«Я ждала тебя бесконечно…»

«А я скучал».

«Ты обнимал и целовал меня… Это же было? Правда?»

«Конечно. Так теперь будет всегда».

– Нет, спасибо, я объелась.

– Вера прекрасно готовит. До нее у нас работал мужчина, бывший шеф-повар, и выпечка ему не удавалась. А магазинное печенье есть я уж точно не стану, – прокомментировала бабушка, протягивая руку к тканевой салфетке. – Все, я решила, что подарю тебе и Егору. Уверена, вам понравится.

– Заранее спасибо, – весело ответил Павел. – Только не рассказывай маме, боюсь, и в этом году она может мимоходом выдать эту страшную тайну.

– Ни за что, – покачала головой бабушка. – Я уже научена горьким опытом.

И она улыбнулась.

Вопрос подарка отозвался в душе мучительной вспышкой, после которой остался довольно яркий след. К величайшему сожалению, я не могла поздравить только Павла, конечно, придется подойти и к Егору. Дежурные пожелания, упакованный подарок, а в ответ… презрительная усмешка и холод в глазах. И это еще в лучшем случае. Если бы Вика не поступила так подло, не заставила бы меня разыскивать огромную сумму денег, Егор не считал бы меня алчной и двуличной. Он бы считал меня просто… наглой, гадкой, глупой девчонкой, незаслуженно получившей слишком много. И что я могла подарить такому человеку? Только свой портрет с кругами мишени на лбу и набор острых дротиков… Это единственный подарок, который Егору бы обязательно понравился.

Обратно мы шли молча. Но как только тяжелая дверь, отделяющая бабушкину территорию от нашей, осталась позади, Павел обнял меня и притянул к себе. Уткнувшись в его грудь, коснувшись маленьких пуговиц рубашки, я тихонько вздохнула, но вовсе не от какого-либо огорчения. Наоборот.

– Иногда мне кажется, что бабушка следит за каждым нашим движением, – усмехнулся Павел. – И даже хочет пробраться ко мне в мозг.

– У нас с тобой одинаковые ощущения, – улыбнулась я.

– Ей важно первой узнавать новости.

– И ты собираешься ей сказать… про нас?..

– Нет. – Павел поцеловал меня в макушку. – Мы с тобой знаем, что нас ждет в таком случае. Особенно меня. – Он с грустью усмехнулся. – Пусть тебе исполнится хотя бы шестнадцать, а там посмотрим. Как же я не хочу расстраивать отца…

– И я не хочу.

– Нарисуешь меня завтра?

– Зачем ты придумал, что я