Такой щедрости я никак не ожидала. Тем более от прижимистого Радукевича. Потоцкий не меньше Валентина был доволен произведенным эффектом. От удовольствия он снова забыл о предостережении Радукевича и опять забросал нас новыми вопросами.

– Не вздумайте отказываться, Татьяна. Ведь вы же их честно заработали, не так ли? И потом, мы надеемся, что вы потратите свое драгоценное время на то, чтобы рассказать нам, как вы догадались, что Андрей сам все спланировал? И откуда узнали, что Арененков будет в доме фермера именно в тот день? А почему вы заранее не сказали об этом капитану? Ведь вы могли погибнуть! Не представляю, что вы чувствовали там, в машине, когда шли на таран его автомобиля. А еще мне интересно, как вы догадались, что Губанов передал деньги через окно? И как он успел?

Мы с Радукевичем переглянулись и одновременно рассмеялись. Потоцкий недоуменно перевел взгляд с меня на своего компаньона и обратно. В своих словах он явно не видел ничего смешного.

– Для начала предлагаю успокоиться, – заявила я. – И, раз уж мой труд так щедро оплачен, я готова ответить на все ваши вопросы.

– Будет лучше, если мы с Егором помолчим, – сурово глядя на компаньона, объявил Радукевич. – А вы, Татьяна, расскажете нам все по порядку. Иначе беседа грозит затянуться до ночи. Не хотелось бы, чтобы ваше возвращение в родной город происходило в потемках.

Ни я, ни Потоцкий возражений не высказали. Радукевич предложил разумный план. Ему я и последовала.

– Начну с того, что предположение о причастности Губанова к краже денег возникло с самого начала. Некоторые обстоятельства дела убеждали нас в обратном, поэтому-то и пришлось повозиться. Губанов придумал ловкий ход: убедить вас, Валентин, в том, что он считает вас виновным в краже, а потом выдать информацию о появившейся возможности самостоятельно выйти на вора. Он ничем не рисковал, а вот выгода была существенная. Расчет был верным. Вы должны были сделать вывод о том, что раз он пытается отыскать вора, тратит на это личное время и деньги, значит, сам он вором являться не может, – начала я. – Думаю, он хотел оттянуть время. Вы понимаете, что чем больше времени пройдет с момента совершения преступления, тем сложнее бывает его раскрыть. На это и делал ставку Губанов. И идею ему подал не кто иной, как вы, Егор.

– Я? Я подал идею нас обмануть? – возмущенно вскричал Потоцкий. – Никогда в жизни я этого не делал!

– А вот и делали, – хитро прищурилась я. – Вспомните, в тот день, когда Губанов явился к Валентину с обвинениями, а потом туда же приехали вы. Вы ведь предлагали нанять частного детектива, чтобы он отыскал вора? Предлагали, не отпирайтесь. Тем самым вы несколько напугали Губанова. Что, если сыщик выйдет на него? Этого Губанов допустить не мог. И он решил сделать вид, что принял вашу идею. Чтобы у вас козырь забрать.

– Ах, в этом смысле, – облегченно вздохнул Потоцкий. – Ну, такое вполне могло быть. Только я этого не планировал. Надеюсь, ты это понимаешь, Валентин?

– Помолчи, – коротко приказал Радукевич, и Потоцкий снова прикусил язык.

– Мне непонятно другое, – продолжила я. – Почему ни один из вас не спрашивает, отчего Губанов вообще решился на кражу? Что его подвигло на такой шаг?

– Действительно, что? – спросил Радукевич. – Вы и это выяснили?

– Не без помощи капитана, – честно призналась я. – Я все думала об этом, думала. И никак не могла понять, зачем Губанову воровать у самого себя. Вчера этот вопрос получил логичное объяснение. Для вас не секрет, что все переговоры по новому проекту Губанов вел лично. Так вот, за две недели до кражи он узнал, что большие шишки выкинули его из проекта. Попросту отказали. Закупать оборудование теперь не имело смысла. Губанов разозлился. Он уже подсчитывал барыши, а тут такой облом. Его психика не выдержала. Он просто не мог позволить, чтобы прибыль ушла у него из-под носа. И тогда он решил «обуть» вас, своих компаньонов. Он связался с давним армейским приятелем. И вместе они разработали шикарный, по их мнению, план. А придумав, воплотили его в жизнь. Чтобы подозрение не пало на Губанова, он решил изобразить из себя жертву. Получать огнестрельное ранение он не хотел. Слишком себя любил. И тогда он придумал трюк со снотворным. Подсказал ему этот трюк ролик, случайно просмотренный по телевизору. Не стану вдаваться в подробности, только с добычей дротиков и метательного устройства вышла загвоздка. Продавец специализированного магазина решить проблему не смог. Но невольно подсказал, где найти искомое, упомянув о Бобоне и его покупке. Тогда Губанов послал Арененкова к Бобону.

– Ну надо же! Сколько совпадений, – протянул Потоцкий, но вовремя заметил сердитый взгляд Радукевича и замолк.

– Выкрасть дротики и оружие для Арененкова не составило труда. В назначенный день Арененков зашел в бар, притворившись пьяным. Этому стал свидетелем один из осведомителей сотрудника полиции. Впоследствии об этом узнала и я. Так вот, посетив бар, Арененков пришел в офис, устроил там дебош, а когда его выдворили, он перебазировался к окну Губанова, где тот уже поджидал его с чемоданом денег. Привязав веревку к ручке чемодана, Губанов спустил ее вниз. Нужно было торопиться, ведь охранник мог вернуться в любое время. Поэтому Арененков отрезал веревку от чемодана, а Губанов втянул ее обратно в кабинет. Затем Губанов высунулся из окна, подставив шею под выстрел. С веревкой получилась накладка. Заряд дротика был рассчитан на больший вес, чем весил Губанов, поэтому лекарство подействовало быстрее, чем они планировали. Губанов не успел спрятать веревку. Если бы не действия охранника, план Губанова потерпел бы крах сразу после осуществления. Но он сделал то, что сделал. Он спрятал веревку. Отыскать ее мне помогла чистая случайность. Ну, или природная наблюдательность. Это как кому нравится.

– Вы не представляете, Татьяна, насколько поражаете своим умом и наблюдательностью! Никто другой не додумался бы до такого, – рассыпался в похвалах Потоцкий, и на этот раз Радукевич его не останавливал.

– После того как Губанов очнулся в больнице, больше всего он переживал не за деньги. Он переживал за веревку. И в офис помчался только из-за этого. Веревки нигде не было. Полиция о ней не знала. Думаю, Губанов был в недоумении. И ждал шантажа. А охранник просто не имел возможности рассказать своему шефу про находку. Ну да ладно. Это уже неважно. А важно то, почему в конечном итоге Губанов погиб. Казалось бы, кража совершена. Живи и радуйся. Но Губанов был не из тех людей, которые могут радоваться, – продолжила я.

– А правда, почему Андрея убили? – спросил Радукевич.

– Губанова погубила жадность. Он решил оставить компаньона с носом. Вернее, не совсем лишить его доли, а выделить ничтожную часть из тех денег, что они получили в результате кражи. Арененков принес чемодан с деньгами в дом Губанова и собирался поделить их поровну. А Губанов заявил, что вложит деньги в прибыльное дело. Арененков был против этого. Между подельниками произошла ссора, в результате которой бугай Арененков задушил Губанова его же собственным шнурком от медальона. Потом Арененков спокойно забрал деньги и, никем не замеченный, ушел из квартиры Губанова. А чемодан оставил там. Говорит, что не хотел таскаться по городу с такой убойной уликой.