Нас ждали, по всей видимости, в бывшем кабинете начальника. Из старого кресла с растрескавшейся дерматиновой обивкой навстречу нам поднялась сухонькая старушка в драповом пальто. Таких дам часто можно встретить в парках, где они выгуливают своих собачек, или около детских садов, куда они пришли за внуками. Обычная женщина в возрасте, пройдешь мимо и не заметишь, а она, оказывается, командует отрядом магов. Мне демонстративно раскрыли объятья, но падать в них я не спешила, впрочем, женщина этого и не ждала. Жест был так, театральщиной.

— Лада Борисовна! А мы уж думали, что больше вас не увидим. Оттуда почти никто не возвращался.

— Почти? — не смогла удержаться от вопроса я. — Значит, существовал способ вернуться на Землю?

Пенсионерка села обратно в кресло, достала из кармана портсигар и с удовольствием затянулась сигаретой. Выпуская колечки дыма, она начала разговор:

— Гуляет кто-то. То портал человека засосет, то у другого портала мы находим кучу коробок из-под лекарств.

Лекарств? Вот о какой контрабанде шла речь! Я поспешила перевести эту новость графу.

— А кто эта бабка?

Пришлось опять переводить.

— Я Клото.

Имя мне ничего не сказало.

— Мойра, — пояснила она.

— А-а-а! — наконец дошло до меня. — Вы богиня из греческой мифологии! А у вас разве не один глаз на троих?

Клото, кажется, обиделась.

— Непуганое дитя Диснея! Я всегда говорила, что зря его в наш мир затянуло.

Я вытаращилась на нее как баран на новые ворота.

— Дисней был попаданием?

— И он, и я, и еще куча народу. Тебя, например, сюда привели потомки Рафаэля, Менделеева и Сперанского.

— Они были магами? Значит, магия в нашем мире есть?

— Есть, но не про твою честь.

Графу надоело стоять, и он уселся в старое кресло для посетителей и утянул меня к себе на колени. Налаживает контакт, не доверяет Клото.

— Но Клото была богиней в Древней Греции. А тот период был очень давно, а с вас пыль не сыплется, ну или ее не видно на общем фоне, — вспомнила я историю Древнего мира и попыталась уличить мойру в нестыковке.

— Я живу долго, как все люди моего мира. А сюда меня вытащил местный демиург.

— Зачем?

Затушив сигарету о столешницу, мойра разогнала рукой едкий дым от подпаленного лака и поделилась довольно интересной, на мой взгляд, информацией, касающейся сотворения мира. Оказалось, пока в демиурга верят, он не может покинуть мир. А это им не нравится, им хочется творить новое, развиваться, а не торчать, столетиями присматривая за статичной в своем развитии планеткой. Единственный выход для них — это, так сказать, «перерезать пуповину» веры. Тут есть только два варианта. Первый: устроить жуткий катаклизм, чтобы подорвать свой авторитет, или вывести человека на новый уровень развития. Конечно, катаклизм устроить быстрее и проще, но тут неизвестно, как карта ляжет. Вспомним Помпеи или черную смерть. Эти явления посчитали гневом богов, что укрепило веру. Поэтому большинство предпочитает второй вариант. Дать людям толчок к развитию! Во времена Античности толчком должны были стать пантеоны богов, призванные заменить демиурга, но не получилось. Богов было слишком много, и они перессорились за власть.

Вырваться демиургу не удалось. Следующей ставкой стала наука. Сначала талантливых людей были единицы, уж больно рьяно охотилась за ними инквизиция, обвиняя в ереси. Потом демиург нашел у своего соотечественника подходящий по уровню развития мир и принялся активно таскать людей оттуда. Дело пошло на лад, начались промышленные революции, великие открытия, появилось электричество, лекарства… Человек возвел себя на одну ступень с Богом и Творцом. Это отпустило Творца, и около ста лет назад наш демиург ушел создавать другие миры.

— Но мы верим в него, как бы он не называл себя! — я попыталась вскочить, но Джонатан меня удержал.

— Да? — скепсис в голосе Клото можно было резать ножом. — Девочка, я была богиней, и не тебе говорить мне о вере. Сейчас это просто привычка! Истинное поклонение Всевышнему осталось далеко позади. Люди считают себя вершителями судеб, зачем им боги. Читай Булгакова.

— Так и он?..

Булгаков — иномирец? Это многое бы объяснило.

— Нет. Он самородок. Так на чем я остановилась? — Из портсигара была извлечена очередная сигарета. — А, вспомнила! В последнее время наш мир достиг такого уровня развития, что на него обратили внимание другие творцы. Стали пропадать люди. Мы бы закрыли на это глаза, но одна тварюга зарвалась и начала таскать к себе ключевых людей. Например, один мужчина через пару лет должен был открыть новый способ диагностики пороков развития плода на ранних стадиях беременности, но тут — бац! И он исчезает. Согласись, неприятно.

И метет в том мире монастырский двор, продолжила я про себя. Чудесный карьерный рост. Клото тем временем все больше распалялась.

— Только талантливые люди или родители будущих ученых и врачей! Наконец нам это надоело. Мы, потомки переселенцев из других миров, вполне комфортно чувствуем себя без опеки Создателя. Но если бы все продолжалось, он бы вернулся к нашему миру. Регресс. А регрессирующие миры подлежат уничтожению. Нам этого не хотелось. Мы потратили около года, но научились просчитывать жертву и место открытия портала. Взять, например, тебя. Не ты должна была попасть в их мир. Ты, наверное, не обратила внимания на девушку в терракотовом плаще позади тебя? Так вот, ее ребенок стал бы гениальным конструктором в космической отрасли. Потерять его мы не имели права. Пришлось пожертвовать тобой.

— То есть? — хрипло проговорила я. — Вы специально меня оглушили, чтобы в момент открытия портала я оказалась там? Но почему я?

Ответ был убийственно честен и очень неприятен:

— А от тебя никакой пользы миру нет. Стандартный набор. Вышла замуж. Родила. Твое исчезновение ни на что не повлияло.

Мне показалось, что я получила удар в солнечное сплетение. Хорошо, граф поддержал, иначе я имела все шансы рухнуть с его колен на грязный пол. Еще минута ушла на то, чтобы восстановить дыхание. Так плохо мне было лишь однажды, когда я поняла, что с моим дипломом на работу я не устроюсь. Кажется, в психологии это называется фрустрацией. Ощущение своей ничтожности и ненужности. Тут я почувствовала, как меня гладят по спине. Кандидат на роль утешителя был только один. Что это с Джонатаном?

— Что с тобой? Ты словно окаменела. Тебе плохо? Больно?

— Скажу больше, — выдавила я. — Мне только что указали мое место. Причем это место в вашем мире.

— Это как?

Я перевела милое определение моего статуса, данное мне мойрой. Джонатан присвистнул.

— Прекращай психовать. Мне хуже!

У меня даже слезы высохли. Это ему еще и хуже?