– Найду… – неуверенно проговорила собеседница.

– Я буду там через… через час.

– А как я вас узнаю?

– У меня в руке будет номер журнала «Человек изакон»! – отозвался Федор, увидев на полу скомканный журнал.

– Хорошо, через час! – И из трубки понеслисьсигналы отбоя.

– И что это значит?! – прогремела Диана,приблизившись на расстояние прямого удара. – И кто это звонит тебе всемейный дом? Ну почти в семейный! – поправилась она, сообразив, чтонесколько опережает события.

– Служба! – отозвался Федор, сползая с кровати исгребая разбросанную по полу одежду.

– Какая еще служба?!

– Известно какая! – Федор глубокомысленно возвелглаза к потолку. – На которой деньги платят! Тебе деньги нужны?!

– Нужны… – опрометчиво признала Диана, хотяпрекрасно знала, что в семейной жизни главное – никогда ни с чем не соглашатьсяи ничего не признавать.

– Вот и мне тоже нужны! – выпалил Федор и ловкимхоккейным финтом обошел женщину, прижимая к груди ворох одежды. Выскочив вкоридор, он наметанным глазом вычислил дверь ванной и юркнул туда, поспешнозакрыв за собой дверь.

Оглядев себя в зеркале, Бородин тяжело вздохнул.

Нет, такое лицо нельзя предъявлять потенциальной клиентке! Стаким лицом он не сможет завоевать ее доверие!

Он сунул голову под кран, пустил холодную струю, намгновение замер от обжигающего холода, но потом пришел в себя. Растершисьнесвежим полотенцем с изображениями золотых рыбок, потыкал под мышкаминайденным на полочке женским дезодорантом и еще раз проинспектировал своювнешность.

Глаза красные, под ними – мешки. Самое грустное, что нечемпобриться. И некогда. Правда, говорят, сейчас в моде трехдневная щетина, но кней требуется более свежий и благополучный внешний вид и не такой измятыйкостюм. Но тут уж ничего не поделаешь.

Он натянул штаны, рубашку, кое-как пригладил редкие пегиеволосы и открыл дверь ванной.

На пороге стояла Диана, на этот раз уперев руки в бока.

– И куда это ты намылился? – прогремела она сплохо скрытой угрозой.

– Я же сказал – служба! – отозвался Федор,стараясь не смотреть на ее лицо: его и без того тошнило.

– Знаю я эту службу! – отозвалась Диана, нопрежней уверенности в голосе не было. – Смотри, если к шести не придешь –можешь вообще не возвращаться!

– Да что ты? – пробормотал Федор с надеждой,протискиваясь к входной двери.

– В смысле, ты об этом очень пожалеешь! –поправилась Диана, провожая его до порога.

Федор вылетел из квартиры с чувством освобождения иудивительной легкости. Правда, в глубине души у него таился червячок сомнения –подозрительно просто все прошло, подозрительно легко Диана его отпустила…

Но он отодвинул эти сомнения в самый дальний ящик, решивпока забыть про свою «невесту» и сосредоточиться на будущем задании. Точнее, натом, как бы это задание не упустить.

Заведение «Застолье» было отмечено неуловимой печатью былыхвремен, давно прошедших времен. Проще сказать – оно было до боли похоже натипичную забегаловку советского периода. Те же высокие столы с пестрымипластмассовыми столешницами сомнительной чистоты, те же полы из мраморнойкрошки в грязных разводах, те же металлические стулья с погнутыми ножками, теже куски желтоватой оберточной бумаги в стакане посреди стола вместо нормальныхбумажных салфеток, да и стаканы такие же, как в семидесятые годы прошлоговека, – тяжелые, граненые, с мелкими сколами по краю, как будто этимистаканами кто-то уже пытался закусить.

Впрочем, и закуски здесь были соответствующие,ностальгические – плохо вычищенная сельдь под неаппетитной шубой, та же сельдьбез шубы, посыпанная крупно порезанным лиловым луком и щедро сбрызнутаянерафинированным подсолнечным маслом, кривые соленые огурцы, патриотическийсалат оливье в разноцветных фаянсовых блюдечках. И главное, разумеется, –водка в большом ассортименте и в немыслимых количествах.

Посетители «Застолья» тоже были удивительно подходящие кинтерьеру заведения, словно вынырнувшие из эпохи глухого застоя, –потертые, помятые жизнью неудачники, небритые и непроспавшиеся, с горящимижаждой социальной справедливости, красными от застарелого похмелья глазами. Ихсловно магнитом притягивало сюда – здесь они чувствовали себя как дома, здесьони были среди своих, они могли делать вид, что ничего не изменилось, и времясловно остановилось в своем безумном беге.

Виктор Бегунов вошел в «Застолье», опасливо огляделся посторонам и устроился за единственным свободным столиком в самом темном углупомещения.

Не успел ??н опуститься на стул, как рядом с ним плюхнулсятолстый помятый тип в лоснящемся драповом пальто неопределенного цвета икоричневой шляпе, давно утратившей прежнюю форму.

– Вы пооие ам иоиа? – проговорил незнакомец,слегка притронувшись к шляпе.

– Что, извините? – удивленно переспросил Виктор.

Его сосед запустил пальцы в рот, поправил вставную челюсть иповторил более членораздельно:

– Вы позволите к вам присоединиться?

– Нет, извините, ко мне сейчас должен подойти знакомый…

– Ну так это отлично! – оживился сосед. –Трое – это самое лучшее число! Это счастливое число… а вы мне поверьте, я вэтом разбираюсь! Я ведь в советские времена был крупным специалистом посчастливым числам…

– Как это? – невольно заинтересовался Виктор.

– Я был начальником отдела в институте метеорологии…погоду предсказывал, а в этом деле приходится в основном полагаться на народныеприметы, счастливые и несчастливые числа… кстати, разрешите представиться –Петр Петрович, катээн…

– Что, извините? – снова переспросил Виктор.

Его сосед проверил вставную челюсть, пожал плечами:

– Да вроде на месте… катээн – это кандидат техническихнаук…

– Очень приятно, но все же извините, у нас с моимзнакомым будет серьезный разговор…

– Ох какие мы строгие! Какие мы важные! –разочарованно протянул Петр Петрович, но все же встал из-за стола иперебазировался за соседний, откуда тотчас донесся его раскатистый голос:

– Я был начальником отдела…

Виктор повернулся к входной двери, чтобы не пропуститьФедора Бородина. Тот должен был появиться с минуты на минуту.

В это время к его столу приблизилась толстая тетка вгрязно-мышином халате, вооруженная шваброй и тряпкой. Шаркая тряпкой по полу,она задела ноги Виктора и пробормотала полным ненависти голосом:

– Ух, как вы мне все мешаете!

Виктор опасливо убрал ноги. Он хотел было что-то возразить,поставить вредную уборщицу на место, но в это время в дверях заведенияпоказался еще один вполне типичный посетитель – небритый, помятый, в кривозастегнутом пальто.