Пиви с надеждой посмотрела на Кароля.

– А у него у самого спросить можно? Насчет желаний?

– Да не знает он ничего, – отмахнулся тот. – Уровень развития – как у годовалого ребенка. И понимания столько же. Разве что говорить умеет как пятилетний. Вот… – Кароль прислушался, – мурлычет сейчас, что он хороший. Любименький… эка наглость!

– С ума сойти, – пробормотала Диона, таращась на кота.

– Ну что, за здоровье этого поросенка? – Капитан снова призывно поднял фляжку.

– Кого? – удивилась Диона. – А, это вы в переносном смысле… Да, конечно. Пусть он будет здоров. – И повернулась к Пиви. – Между прочим, не исключено, моя дорогая, что желание ваше еще исполнится. Вы же долгое время находились в радиусе его действия – пока путешествовали с театром. Он не имел тогда конкретного владельца и должен был улавливать желания всех, кто находился поблизости. И вполне мог начать – если ему, конечно, хотелось этого! – притягивать нужные вибрации. А завершение процесса может произойти по инерции. Так что надейтесь!

– Точно! – подхватил капитан. – Ведь желание Изы забеременеть он таки исполнил!

Катти, сидевшая с задумчивым видом, вдруг просветлела.

И сказала:

– О! А знаете, у меня, кажется, появилась мысль.

– О чем? – Кароль принялся разливать коньяк.

– Каким образом он мог превратиться в живое существо…

– Да? Любопытно! – встрепенулась Диона Физер, и на Катти с превеликим интересом уставились все. Капитан даже забыл о коньяке и так и замер с протянутой рукой, остановив фляжку над очередным бокалом.

– Ты, Кароль, – начала она, – сравнил его сейчас с ребенком. А потом он сказал о себе «любименький»… и мне вдруг вспомнилась одна моя детская игрушка. Кукла, которую я так и называла – «любименькой». И подумалось – а что, если и Гоша побывал когда-то игрушкой? Допустим, в некой семье, где он находился, маленький ребенок мечтал… скажем, о котенке и случайно взял в руки этот волшебный предмет…

– Он не волшебный, – напряженно поправила ее Диона.

– Неважно, – сказала Катти. – Его ведь можно было превратить мечтой в того же кота, только игрушечного, верно?… Ну вот. А потом малыш этот полюбил его как живого. Обнимал, ласкал, разговаривал с ним, спать без него не ложился. Имя ему опять же дал… Мне кажется, что только ребенок, который способен видеть в игрушке живое существо, и мог бы совершить подобное чудо. Любя, передать ей каким-то образом часть души. И если обычная игрушка от этого не ожила бы, конечно, то универсус… пусть не волшебный, но все-таки обладающий весьма необычными свойствами предмет…

Кароль одобрительно закивал.

– Отличная версия, по-моему! И наверняка так и было. Не зря он захотел стать именно котом – по старой памяти, видно!

– Возможно, – озадаченно сказала Диона. – Проверим. Вы, однако, большая умница, кру Таум!.. И должна признаться, я нахожусь в немалом потрясении еще и от того, что удалось сделать вам. Как это у вас вышло?!

– Вы о магической стене? – просто спросила Катти. – Да так и вышло. Я знала, что пройду ее. Потому что на моей стороне была правда. Ведь любовь – всегда от Бога, и она действительно сильнее всего. И Клементина прошла бы – если бы могла поверить в тот миг, что любовь сильнее. Но ее, бедняжку, там измучили, запугали… конечно, трудно было, я понимаю.

– Мы… – начали одновременно Идали и Клементина, посмотрели друг на друга и засмеялись.

Продолжил Идали:

– Чем мы можем отблагодарить тебя за это, Катти, вершительница чудес?

– Ничем, – махнула рукой она. – И не выдумывайте, не было никакого чуда! Это я на самом деле вам благодарна, потому что поняла тогда еще кое-что важное. Мой Имар вернется ко мне обязательно… пусть хоть все миры пройдет, но вернется! А мое дело – ждать его. Там, где он предполагает меня найти. – Она взглянула на Кароля. – Поэтому и мне нужно вернуться домой. Поможешь?

– Спрашиваешь! – ответил тот. – Если ты и вправду этого хочешь, так сиди, конечно, дома и жди. А мы тем временем, – он подмигнул старшему брату, – в качестве благодарности…

– Все сделаем, – кивнул Идали.

– А я чем-нибудь могу помочь? – спросила Диона.

– Да, – обрадовался Кароль. – Возьмите Катти помощницей к себе в лавку. Пусть хотя бы в Юве мужа дожидается, а не в Байеме – все повеселее ей будет!

– Возьму, – охотно согласилась Диона. – И даже с радостью – помощница мне нужна, тем более такая, от которой не придется скрывать, кто я на самом деле. Но… надо немного подождать, поскольку в Юву я собираюсь не завтра. Дня через три – надеюсь, это вас устроит, кру Таум?

– Конечно, – ответил за Катти капитан. – Хоть три денечка у меня погостит, уже славно!

После этого представительница «светлых» вздохнула и обвела сожалеющим взглядом всю компанию.

– Дела, дела… Как ни приятно мне ваше общество, друзья, но я вынуждена распрощаться. Мои коллеги, наверное, уже сбились с ног, особенно если успели потерять еще и меня, не только капитана. Пора объявиться и всех порадовать. Гоша… пойдем!

Диона встала. Кот подбежал к ней, потерся о ноги.

– С кру Таум и капитаном Хиббитом мы еще увидимся, – сказала она, наклоняясь и подхватывая его. – А вы, – тепло взглянула на остальных, – прощайте! Удачи вам!

И растворилась вместе с котом в воздухе.

В следующий миг из-за стола начал выбираться аркан.

– Мне тоже пора…

* * *

Давно на самом деле было пора.

Все это время Раскелю казалось, что он вот-вот умрет – так больно и почему-то хорошо разом было ему смотреть на светившихся от счастья Идали и Клементину.

Ничего не могло быть правильнее, чем эти двое – вместе. Более того… Раскель с непоколебимой уверенностью знал, что волшебная дева нынче же понесет дитя, которое скрепит их союз на веки веков, – потому что она свободна теперь от гнета зла, и муж ей больше не враг.

И это очень хорошо… вот только для него здесь места не остается.

В помощи его не нуждаются, в служении – тоже.

И что с ним будет дальше – одна большая дорога знает…

– Прощайте, – буркнул он, ни на кого не глядя, и пошел к двери.

Услышал:

– Погоди! – и остановился.

Его догнал капитан Хиббит.

Взял за плечо, развернул к себе и сказал, улыбаясь во весь рот:

– Кажется, мы неплохо с тобой сработались… стажер! Спасибо за все! Но куда ты так спешишь? У меня вообще-то мысль имеется – поговорить о тебе со своим начальством, сегодня же, не откладывая!

Улыбка у этого черта-капитана была такая, что Раскель хоть и не хотел, да тоже улыбнулся.

– Мне надо повидаться с отцом, – ответил. – И если он не убьет меня за потерю Налачи Бахт… да вдруг еще и отпустит… тогда я, может, вернусь. А не отпустит… все равно вернусь. Наверно. Я подумаю!