Папа негодовал, то и дело сжимая кулаки. Но совершенно неожиданно отступил, заявив о том, что не имеет права вмешиваться. Только, если Женя решит причинить Лизе физический вред, либо силой забрать Машку, он в стороне не останется. А так посоветовал построить диалог.

Увы, он не получился. На третий день Лизка набралась смелости и позвонила с моего номера мужу. Тот оказался пьян и на редкость дерзок. Обозвав жену нелестными словами, сообщил, что вышвырнул её любовника на улицу, который так рьяно за неё заступался, и что он уверен — ребёнок не от него.

Подруга тут же бросилась в слёзы, и её пришлось ещё очень долго успокаивать, пока, наконец, она от бессилья не уснула. Маша всё это время сидела на кухне на табурете и молчала.

— Солнышко, ты чего здесь одна? — подошла к ней и опустилась перед малышкой на корточки.

— Мама плачет. Мне тоже грустно, — она лишь мельком на меня взглянула и вновь уставилась на мои ладони, гладящие её худенькие коленки.

— Малыш, а по папе ты скучаешь? — Маша кивнула, но затем нахмурилась.

— Папа очень ругался. Он сказал маме сделать что-то, но мама сказала, что не сделает. И тогда он очень ругался. Мама плохая? Она не послушалась папу?

— Нет, что ты! — удивилась я её выводам, — С чего ты решила, что она плохая?

— Папа говорил в комнате у дяди Степана с большой рыжей тётей и назвал её плохой. Тетя тоже сказала, что мама плохая, а папа хороший, красивый и может заработать много денег, если перестанет думать о маме. Я видела, как они целовались.

— А где была мама, когда они целовались?

— Она в магазин пошла за картошкой. Тот, который в конце улицы. Мы там много раз покупали шоколадки.

Я не знала, как мне реагировать на услышанное. Получается, между Женей и Ани в действительности были какие-то романтические отношения. Неужели он настолько жесток, что позволил себе оскорблять жену? Да ещё и при Ани. Про неё вообще не хотелось думать. Стерва. Задурила голову мужику настолько, что даже сейчас он никого, кроме неё не видит. Почему-то в этой ситуации стало жаль Степана. Он четыре года строил с Ани отношения, а она завела интрижку с его братом всего за каких-то две недели. К тому же смогла практически разрушить семью. И главное, всё это видела Маша.

— Солнышко, а что ты ещё видела кроме их поцелуев?

— Ничего. Большая рыжая тётя меня заметила, и папа ругался. Он сказал, чтобы я молчала и никому не говорила, но мама сегодня так плакала. Тетя Наташа, мы больше не придём к папе, да?

— Машунь, — на глаза навернулись слёзы, — я надеюсь, твой папа одумается и придёт сам. Он сделал очень плохую вещь и сильно обидел маму. А Лиза хорошая, малыш. У тебя просто самая лучшая мама на свете! Никогда не забывай об этом, хорошо?

Девочка кивнула мне, и затем я взяла её на руки. Мы просидели так в обнимку некоторое время, пока я не поняла, что она уснула. Последние две ночи Маша беспокойно ворочалась во сне из-за непривычного места. Но сейчас тихо сопела словно маленький ангелочек.

Я уложила её рядом с Лизой, и вошла в гостиную, где откинув в сторону одеяло, лежал Тёмка. Он немного вспотел во сне, но чтобы не разбудить, я накинула на него лёгкое покрывало и закрыла слегка приоткрытую форточку.

Сколько я ни бралась за книги, в голову мне сегодня ничего не шло. Мысли о будущем никак не давали покоя, и я решила позвонить Степану. Почему-то не покидала мысль, что только он сможет разрешить этот конфликт. Ведь судя по рассказам Лизы, он имел немалое влияние на младшего брата. Только вот Лондонского номера у меня не имелось, а просить его у Дени не решалась. Ему и так похоже сильно досталось от Евгения. Так что долгие гудки пришлось слушать совсем от другого абонента.

— Здравствуйте, Наталья. Неожиданно слышать вас.

— Привет, Тимофей. Простите, что тревожу, но мне нужна ваша помощь.

— Юридическая?

— Нет, дружеская.

— Слушаю, — он кашлянул в кулак, скорее для того, чтобы прочистить горло, нежели от болезни, а я тем времени набралась храбрости.

— Мне нужен Лондонский номер Степана.

— Кхм… могу ли я узнать, зачем он вам?

— Отвечать обязательно? — я почувствовала неуверенность, так как он явно сомневался, давать мне его или нет.

— Понятно, не лезу. Скину сообщением, если вы не против.

— Спасибо! Вы в который раз выручаете…

— Всегда пожалуйста! Хотел бы я сказать, что с вас компания за ужином в ресторане, ко как выяснилось, ваше сердце занято.

— Эм… — я вошла в ступор, не зная, как ответить.

— Не беспокойтесь об этом, я просто устал за сегодня, вот и несу всякую чушь. Всего доброго.

— Пока.

После двух минут ожидания, я получила от юриста смс-ку. Теперь дело оставалось за малым, нажать кнопку вызова.

Очередные гудки вызвали во мне на порядок больше тревоги, чем предыдущие. Словно они длились целую бесконечность. Я решила уже сбросить, но Степан ответил на звонок взволнованным голосом.

— Наташа? Что-то случилось?

— Привет, Стёпа, — не смогла не улыбнуться. Видимо в моей жизни слишком много проблем, раз люди теперь ждут от меня только плохих новостей. Хотя, и звоню я не радостью поделиться.

— Привет…

— Со мной всё в порядке, но мне хотелось бы тебе кое о чём сообщить.

Не желая терять время и боясь, что не хватит баланса, я максимально короткой постаралась изложить суть проблемы, рассказав о своём поступке. Степан дослушал до конца, но мой счёт всё-таки обнулился и звонок прервался. Спустя несколько секунд мужчина перезвонил. Оказывается, он ожидал чего-то подобного, потому как Женя в последние недели вёл себя не лучшим образом.

— Я не уверен, что он меня послушается. Если в его годы хватило мозгов так поступить, хватит и разрулить. Правда, связаться стоит, тут ты права, — расстроенно сказал Степан. — У тебя всё нормально? Илья случаем не звонил, не появлялся?

— Нет.

— Ну, ему теперь точно есть чем заняться ближайшую всю жизнь.

— В смысле?

— А ты что, новостями не интересуешься?

— Н-нет… — растерялась, ощущая жгучее любопытство. Если уж Стёпа обращает моё внимание на жизнь Ильи, то там наверняка нечто интересное.

— Глянь на досуге.

Тут он отвлёкся на кого-то, затем извинился и, ссылаясь на большое количество дел, отключился.

Понятное дело, что я не выдержала и тихой поступью прошла в комнату. Лиза с дочкой спали, потому пришлось одёрнуть себя и оставить поиск информации на потом. Компьютер так и остался выключенным. Впрочем, мы и так не часто им пользовались: предпочитали живое общение и развлекали Артёма как могли, но без техники.

Прошло десять дней с того момента, как мы с Лизой совершили побег. Подруга с каждым днём всё более мрачнела, однако слёзы наконец-то высохли, и теперь я видела в ней скорее решимость, нежели забитость. В один из вечеров, когда с ужином было покончено, и я мыла посуду, она и вовсе меня удивила: