Наконец, Макартур перешел к вопросу, который несколько выходил за рамки общего стратегического планирования, но очень его интересовал. Первоначальный генплан Маккима, Мида и Уайта предусматривал часовню, но ее так и не построили. Место оставалось свободным, и Макартур чувствовал, что настало время исправить это упущение.

Мы с моей командой взяли на себя весь объем ответственности за проектирование. Помимо прочего, мы опять сделали кампус только пешеходной зоной. Мы объединили технические системы и соединили здания сетью туннелей – не для пешеходов, а для сервисов доставки и технического обслуживания. Мы также расширили L-образный Морган-Холл, добавив вторую L, сформировав внутренний двор – атриум – между этими двумя корпусами. Так появилось место для отдельных офисов для всего преподавательского состава в одном центральном здании. В центре атриума мы поместили римскую мозаику IV века, которая раньше находилась в Думбартон-Окс в Вашингтоне, подсветив ее с помощью компьютеризированных поворотных зеркал, которые направляли солнечный свет на плитку в течение всего дня.

Эффект призмы: часовня в честь выпускников 1959 г. в Гарвардской школе бизнеса, Кембридж, штат Массачусетс. Завершена в 1992 г.

Часовня представляла собой серьезный вызов. Макартур не хотел обременять обычные источники финансирования Гарварда, поэтому он связался со своими однокурсниками выпуска 1959 года, которые имели средства. Мне не дали никакого плана, за исключением указания о том, что часовня будет неденоминированной, но я мысленно начал разрабатывать свой план. Часовня будет служить для всех студентов и станет местом богослужения и поминовения, будучи полезной для любой группы, которая может оказаться в кампусе. Поскольку место для часовни находилось у ворот в Школу бизнеса, оно имело могущественное и символическое значение. Идея строительства часовни в богатой Школе бизнеса дала повод для множества шуток. Часовня связана с поклонением Богу или мамоне?

Мы подумали, что некоторые студенты захотят прийти, расслабиться, почитать книгу и поразмышлять, не обязательно заходя в саму святая святых. Поэтому мы предложили застекленный сад с библейскими растениями и ароматными цветами; сад ступенями спускался к земле, его закрывала стеклянная пирамида, а на самом нижнем уровне находился пруд с рыбками. Вода еще с изначальных времен успокаивает нас и поднимает настроение. Подобным свойством обладают ароматы, и в архитектуре это часто игнорируется, но на этот раз мы решили придать им роль портала, ведущего к тому, что ждало в глубине, – к благоухающему саду с оливковыми деревьями, жасмином, глицинией, плетистыми розами.

Сад вел к часовне. Это должно было быть замкнутое пространство – круглое в плане и украшенное двенадцатью вогнутыми апсидами. Поскольку апсиды располагались по окружности, можно было гибко организовывать службы и мероприятия: с ориентацией на Иерусалим для синагоги, с ориентацией на Мекку для мечети или с ориентацией в любом направлении для христианской службы. Можно было рассесться по кругу или всем смотреть в одном направлении, на кафедру или алтарь.

Я хотел, чтобы пространство было возвышенным и в то же время динамичным: чтобы оно как-нибудь менялось на протяжении дня, даже несмотря на то, что в нем не было окон с видом наружу. Часовня должна была освещаться через ряд окон в крыше, каждое из которых располагалось над апсидой.

Я вспомнил о варианте, который предложил около десяти лет назад раввинам иешивы в Иерусалиме. В то время они спросили меня, почему я не выбрал для синагоги витражные окна – такие окна были на эскизах, которые им показывал до меня другой архитектор из Нью-Йорка. Я ответил, что витражи на самом деле являются частью христианской традиции и основаны на библейских сюжетах, при этом изображения религиозного характера не одобряются в еврейской традиции. Раввины проигнорировали мое мнение и попросили сделать окна с абстрактным дизайном.

Мне вспомнился этот эпизод в контексте часовни. Что может быть более абстрактным, чем поступление света через гигантские призмы, установленные в окнах на крыше и разлагающие белый дневной свет на весь спектр цветов? Поскольку солнце постоянно движется по небу, узоры, создаваемые цветными лучами, будут постоянно сдвигаться по стенам и полу. Я вспомнил, что читал о Чарлзе Россе, художнике из Нью-Йорка, который изготавливал очень большие призмы, и он заинтересовался проектом. Росс сделал призмы для часовни из акриловых листов – треугольники около 60 см в ширину и 3 м в высоту, пустота заполнена минеральным маслом. Они отлично работали. Конечным результатом стало цилиндрическое здание с призмами на вершине и входом через четырехугольную стеклянную пирамиду, закрывающую сад. Для облицовки мы выбрали медь. Требуются десятки лет или больше, в зависимости от качества воздуха, чтобы медь окислилась и покрылась патиной насыщенного бирюзово-зеленого цвета, которая так привлекательна. Макартур был нетерпелив. Мы нашли швейцарскую компанию, которая могла предварительно окислить листы меди, чтобы часовня выглядела такой, какой бы она стала со временем, с момента постройки.

Мы не проектировали специально акустику часовни, потому что пространство относительно маленькое, и ожидали, что здесь будут только разговаривать и исполнять музыку, сопровождающую службу. Но оказалось, что бетонные стены и общая геометрия помещения обеспечили восхитительную акустику, и, кроме религиозных служб, в часовне теперь проводятся концерты.

Я никогда не забуду момент, когда впервые понял, какая прекрасная акустика в часовне. Когда мы заканчивали строительство, я привел своего друга Йо-Йо Ма посмотреть, что получается. У него была с собой виолончель, так как он возвращался с прослушивания. Мы прошли через сад в часовню и сели на простые стулья в стиле амишей (такой стиль мебели был выбран). День был солнечным, и на стенах танцевал свет всех цветов спектра. Йо-Йо открыл футляр, взял виолончель и начал играть Баха – Сюиту для виолончели № 5 до минор. После нескольких аккордов, прислушавшись, он остановился и сказал: «Это чудо!»

Глава 6

«Там живет Бог?»

Взгляд, устремленный к небу, из Большого зала Национальной галереи Канады в Оттаве, провинция Онтарио. Строительство завершено в 1988 г.

Поднять дух – это то, к чему я всегда стремился в своей работе. Это проявлялось как в малом, частном, например когда я перепланировал собственный дом в Кембридже, так и в более крупных проектах, имеющих значение для общества, к которым относится строительство часовни в честь выпускников 1959 года в Гарвардской школе бизнеса. А могло принимать и огромные масштабы: я надеялся достичь этой цели при создании Национальной галереи Канады на речном мысе в Оттаве.

Путь к Национальной галерее не был прямым – это была долгая дорога с неожиданными поворотами. Больше десяти лет я работал в