– «Увы и ах, какой синоним к слову «величайший»?»

Помолчав, словно была сильно разочарована, Этти посмотрела на Романа.

– И это всё? Всё послание?

– Да. Есть предложения?

– Кажется, у тебя когда-то на столе лежали три обычных словаря и два словаря синонимов, Китт, – заметила Айрис, вернувшись к поливу.

– Да, которые кто-то частенько переворачивал и оставлял раскрытыми. Но это к делу не относится. Я не стал бы тебя беспокоить, будь у меня под рукой мой словарь синонимов. Пожалуйста, Уинноу, предложи хоть один вариант, и я оставлю тебя в…

– Как насчет «возвышенного»? – предложила Этти. – Похоже, ты пишешь о богах? О Небесных?

– Что-то в этом роде, – сказал Роман. – А ты, Уинноу? Всего одно слово.

Айрис подняла голову и увидела, как он проводит рукой по волосам, словно чем-то встревожен. А она редко видела Романа Китта встревоженным. У него на подбородке даже размазалось чернильное пятно.

– Лично мне нравится «божественный», – ответила она. – Хотя я не уверена, что в наше время это слово характеризует богов.

– Спасибо обеим, – поблагодарил Роман и исчез в комнате.

Окно он оставил открытым, и Айрис услышала стук печатной машинки.

Над огородом повисла подозрительная тишина.

Айрис посмотрела на Этти. Ее подруга кусала губу, словно пряча усмешку.

– Что такое, Этти?

Та беспечно пожала плечами, выливая остатки воды из лейки.

– Поначалу я не была уверена насчет этого Романа Китта. Но он определенно разжигает в тебе огонь.

– Ты слишком высокого мнения о нем, – ответила Айрис, понизив голос. – С тобой было бы то же самое, если бы появился твой старый враг и снова бросил тебе вызов.

– Он приехал именно за этим?

Айрис не знала, что ответить.

– Тебе не нужно набрать еще воды? – спросила она потом, покачав лейкой.

Взяв пустую лейку Этти, она направилась к колодцу, но увидела Марисоль, которая стояла в дверях кухни и смотрела на них. Давно она тут стоит?

– Марисоль, – спросила Айрис, заметив ее напряженную позу, – что-то случилось?

– Ничего, – ответила хозяйка с улыбкой, которая не коснулась ее глаз. – Приехал капитан. Он хотел бы взять кого-нибудь из вас с собой на фронт.

* * *

Роман только что закончил печатать письмо Айрис и просунул его в гардероб, когда услышал стук в переднюю дверь. Весь дом задрожал, и Роман стал посреди комнаты, прислушиваясь. С огорода в окно слабо доносились голоса Айрис и Этти, но он услышал и Марисоль, которая открыла дверь.

Пришел какой-то мужчина. Он что-то говорил, но его голос приглушали стены.

Роман не мог разобрать слов. Он открыл дверь комнаты и напряг слух.

– …на фронт. У вас живут два корреспондента, верно?

– Три, капитан. Входите, я их позову.

Роман глубоко вздохнул и побежал вниз по лестнице, стараясь не шуметь. Он думал лишь о том, что выбор должен пасть на него. Не на Этти и уж точно не на Айрис. Тем не менее его сердце сжималось от страха, когда он шел по коридору. Он остановился в дверном проеме, глядя на кухню.

Айрис заходила с огорода; колени у нее были испачканы. В последнее время она носила волосы распущенными, и Роман не уставал поражаться, какие они длинные и волнистые. Девушка остановилась рядом с Этти, не зная куда девать руки. Роман не мог отвести от нее глаз, даже когда капитан заговорил.

– У меня есть одно место в грузовике, – отрывисто произнес он. – Кто из вас хочет поехать?

– Я поеду, сэр, – сказала Айрис прежде, чем Роман успел хотя бы вздрогнуть. – Моя очередь.

– Прекрасно. Идите за вещами. Берите только самое необходимое.

Она кивнула, повернулась к коридору и только теперь увидела Романа, преградившего ей путь.

Китт не знал, какое выражение отразилось у него лице, но удивление Айрис сменилось чем-то иным. Чем-то сродни беспокойству, а потом – досаде. Она как будто знала, какие слова сейчас сорвутся с его языка.

– Капитан? – сказал он. – Если она едет, то мне хотелось бы отправиться с ней, сэр.

Капитан повернулся к нему, изогнув бровь.

– Я сказал, что в грузовике только одно место.

– Тогда я поеду на подножке, сэр.

– Китт, – прошипела Айрис.

– Я не хочу, чтобы ты ехала без меня, Уинноу.

– Со мной все будет прекрасно. Ты должен остаться здесь и…

– Я еду с тобой, – настаивал он. – Это можно устроить, капитан?

Капитан вздохнул и поднял руку.

– Вы оба… собирайте вещи. У вас пять минут, встречаемся перед грузовиком.

Роман побежал вверх по лестнице, но внезапно вспомнил: он только что отослал Айрис очень важное письмо, и сейчас крайне неподходящий момент, чтобы она его прочитала. Хватит ли у него времени, чтобы прошмыгнуть в ее комнату и подобрать письмо с пола? Но тут он услышал, что она идет следом.

– Китт! – окликнула она. – Китт, зачем ты это делаешь?

Роман был уже наверху лестницы, и ему ничего не оставалось, кроме как оглянуться. Айрис торопливо поднималась, пылая негодованием.

Возможность забрать бестолковое письмо была упущена, разве что он выложит новость прямо сейчас, когда она поднимается по лестнице, и расстояние между ними сокращается. Когда перед домом стоит фронтовой грузовик, который отвезет их на запад.

Их могут убить в этом приключении, и она никогда не узнает, кто он и что к ней испытывает. Но когда он открыл рот, вся смелость мигом улетучилась, и он сказал совершенно иное.

– Они вполне могут взять нас обоих, – резко произнес Роман.

Он пытался скрыть, как сильно бьется его сердце. Как трясутся руки. Он боялся ехать и боялся, что если не поедет, то с ней что-то случится, но нельзя, чтобы она узнала о его страхах.

– Два журналиста – вдвое больше статей. Я прав?

Теперь она смотрела на него сердито. Этот огонь в ее глазах мог поставить его на колени, и он ненавидел маску, которую носил. Он бросился в свою комнату собирать вещи, прежде чем скажет еще что-то такое, что подорвет его шансы завоевать ее расположение.

* * *

Кипя от возмущения, Айрис ушла в свою комнату. Она не хотела, чтобы Роман ехал на фронт. Хотела, чтобы он остался здесь, в безопасности.

Девушка застонала.

«Сосредоточься, Айрис».

Ее кожаная сумка была спрятана в шкафу. Потянувшись к ручке, Айрис наступила на стопку бумаги и, посмотрев под ноги, увидела кучу отпечатанных писем. Писем, которые она писала для солдат.

Ее грудь пронзил страх. Опустившись на колени, она собрала бумаги. Неужели сквозняк занес их обратно в комнату? Она же отослала их утром Карверу. Неужели их магическая связь все-таки оборвалась?

Она развернула сложенный листок, лежавший