— Как кто?

— Маш, пожалуйста, прекрати. Ты обещала помочь, и я на это рассчитываю. Единственное, что от тебя сейчас требуется — не высовываться. Справишься?

Здравый рассудок отвешивает тщеславию подзатыльник: вечно оно все портит! Из-за него Витя усомнился в нашем хладнокровии, которое вкупе с профессионализмом является обязательным атрибутом занимаемой нами должности. Ведь нас просили сидеть тихо и собирать данные по клиентам: нашим и чужим. А что сделали мы? Повели себя как… избалованная девчонка, которой давят на мозг нездоровые амбиции!

— Да, справлюсь. У меня внешняя встреча в три. Поедем вместе?

— Нет, я не смогу.

Когда я подхожу к двери, Витя окликает меня.

— После встречи поезжай домой. Пусть все успокоится.

Сижу в ресторане напротив Кирилла, пью вино и слушаю очередную исповедь: он завалил проект, порученный отцом. Что ж, вполне в его стиле! Виноваты все: контрагенты, отец, погодные условия, злой рок… Ничего не изменилось! Кирилл никогда не доводил начатое до конца, все бросал на полпути, а потом придумывал тысячу оправданий для своих неудач. Но жизнь снова и снова открывала перед ним новые возможности, которые он снова и снова не использовал.

— Если бы ты не была так безразлична, то я бы сконцентрировался…

— Что? Ты шутишь?

— Зайка, — он накрывает мою руку своей ладонью. — Я ведь все время о тебе думал. И я просто не мог думать ни о чем другом.

— Хватит! — громко говорю я и освобождаю руку.

Кирилл замолкает и в недоумении смотрит на меня, пытаясь понять причину подобной реакции. В уме подбираю слова, которые избавят от его общества раз и навсегда, но ничего подходящего не приходит в голову. На языке крутится только одно: «Пошел к черту!», а здравый рассудок намекает, что по-другому Кирилл не поймет.

— Зайка, что случилось?

«Он — осел!», — заключает здравый рассудок, и у меня нет ни одного аргумента «против». Кирилл никогда не изменится. Он всегда будет искать причину своих многочисленных фиаско где угодно, только не в себе.

— Кирилл, пора заканчивать этот фарс: все слишком далеко зашло.

— Фарс? — он округляет глаза.

— Именно. Давай просто разойдемся в разные стороны. Навсегда.

Он выглядит так жалко, но чувство вины даже и не думает просыпаться: мы — не источник многочисленных провалов Кирилла на всех фронтах его жизни. Он сам все портит! И ничего не изменится, пока он, наконец, не повзрослеет.

— Ты меня бросаешь, когда ты мне так нужна?

— Тебе нужно взять себя в руки и перестать пускать свою жизнь по ветру.

— У тебя кто-то есть? — он смотрит на меня с такой безысходностью, будто молит о смерти.

— Да. У меня есть здравый рассудок, который советует держаться от тебя подальше. Прости, но я устала быть твоим духовником.

— Кем?

Он издевается? Или это я издеваюсь над собой? Зачем все эти разговоры, которые ни к чему не приведут? Как будто мне не хватает проблем! Что ж, самое время избавиться от одной из них.

— Давай договоримся. Больше никаких звонков, никаких сообщений, никаких признаков жизни. Ни завтра, ни через месяц, ни через год, ни через десять лет, — поднимаюсь с места и беру в руки сумку. — А сейчас — я ухожу. Навсегда. Прощай.

Захлопываю дверь и, не включая свет, опускаюсь на банкетку: встреча с Кириллом выжала из меня последние соки — не осталось ни капли. Не стоило подпускать его к себе, ведь я заранее знала, чем все закончится. Он бы сам все испортил, как всегда. Я не виновата. Тогда почему так мерзко? И как это исправить? Раздается звонок мобильного: это Рязанов.

— Маш, ты где? Мы не начинаем партию в покер, потому что ждем тебя!

— Знаешь, я так устала…

— Вот и отдохнешь! Приезжай!

Почему бы и нет?

Просыпаюсь от назойливого звонка в дверь. Часы на экране мобильного показывают 9-47 и пятнадцать пропущенных вызовов. Что если… В дверь снова звонят. Может, пожар? Накидываю шелковый халат и направляюсь в прихожую, по пути листая журнал звонков. Мамá, Шаров, Шаров, Шаров, папá, Шаров, Шаров, Шаров, папá, мамá, Шаров, Шаров, Шаров, Шаров, Шаров… Он чокнулся? Даже не посмотрев в глазок, открываю дверь.

— Да ладно? Розовый цвет? — Шаров смеется, осматривая меня с ног до головы.

— Это — персиковый. И доброе утро.

Делаю несколько шагов назад, чтобы дать ему возможность пройти в квартиру. «Гони его отсюда!», — вопит здравый рассудок.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

— Забыла? Мы едем кататься на картах, — он уже снимает кеды. — Кофе есть? — он расстегивает куртку. — Что с твоим телефоном? Я раз десять звонил.

Родители Шарова, похоже, забыли о воспитании ребенка сразу после его рождения. Иначе, откуда эта вопиющая бестактность? Да что он вообще здесь делает? Мы — не такие близкие друзья, чтобы он мог являться в мой дом без приглашения! Я вообще еще не решила, друзья ли мы!

— Собирайся: нас уже ждут, — он небрежно кидает куртку на банкетку.

— У меня другие планы на сегодня. Но раз ты уже разделся, можешь выпить кофе, — даже не стараюсь скрыть раздражение.

В его больших глазах читается разочарование, но уже через несколько секунд он веселеет.

— Может, и завтрак мне приготовишь?

— Может, мне выгнать тебя?

— Да ладно? С удовольствием посмотрю, как ты это сделаешь! Только предупреждаю: я буду сопротивляться.

Почему бы ему просто не убраться и не оставить меня в покое? Складывается впечатление, что Шарову доставляет неописуемое удовольствие злить меня. Вспомнить, хотя бы, вчерашний вечер, на протяжении которого он то и дело отпускал в мой адрес язвительные комментарии. Конечно, он был осторожен: никто из присутствующих не заметил ни грамма сарказма в этих шуточках. Похоже, присутствующие вообще не поняли, что все сказанное имеет отношение ко мне. Но это неважно: своей цели Шаров добился — уже после второго повышения блайнда я хотела затолкать ему в рот все выигранные фишки.

— Что тебе нужно?

— А что ты можешь предложить? — черти снова пляшут в его глазах.

— Мышьяк.

— Ахахаха! Ты мне нравишься! Одевайся и поехали. Только оденься нормально, иначе ты где-нибудь рухнешь на своих шпильках и сломаешь ногу!

— Назови хотя бы одну причину, по которой я должна куда-то с тобой ехать, — с отвращением морщусь.

— Если я оставлю тебя одну — ты повесишься. Уважительная причина?

«Какой он, мать его, проницательный!», — здравый рассудок, забыв о нашем хорошем воспитании, сплевывает. Возможно, провести время с Шаровым вместо визита к психоаналитику — не самая плохая идея. По крайней мере, в его обществе я не думаю о своих многочисленных проблемах. Похоже на шоковую терапию.