Он следует за мной и открывает мою дверь.

— Давай, залезай. Приготовься удивиться.

Глава 24

ТиДжей

— Почему ты не говорил мне, что они сами делают лепешки?

Лола с благоговением смотрит на тарелку с тако перед ней.

— Забудь на минутку о лепешках. Я не знал, что ты говоришь по-испански.

— Я знаю несколько предложений, но говорю плохо, — она берет ломтик лайма и выдавливает его на мясо. — Дейзи и ее родители научили меня нескольким вещам. Они также обучали Феникса.

Мои брови поднимаются, ошеломленные новой информацией, которую сообщает Лола. Когда мы встретились в парке на прошлой неделе, она почти не разговаривала со мной, и я не могу ее винить. Честно говоря, я все еще удивлен, что она согласилась пойти со мной сегодня вечером, но не жалуюсь. Я воспользуюсь каждой минутой, которую она решит мне подарить.

В конце концов, нам нужно ладить ради Феникса.

— Ты хочешь сказать, что Феникс понимает и говорит по-испански?

Я беру пластиковую бутылку с зеленой сальсой и брызгаю соусом на тако.

Она смеется.

— Ааа, вроде того. Эта работа все еще продолжается.

Я киваю и протягиваю ей бутылку. Я напрягаюсь, когда ее пальцы на мгновение касаются моих. Она быстро берет бутылку, но я все еще чувствую тепло на своей коже.

— Но вернемся к важной теме. Домашние лепешки.

Она держит тако, глядя на него с восхищением. Забавно видеть ее такой взволнованной. Не думаю, что я когда-либо встречал человека, который любил бы тако так же сильно, как Джейден любит его, когда он пьян. Правда, он любит любую еду, пьяный или нет.

— Так я прошел? Ты впечатлена?

— Я не знаю. Я должна сначала попробовать.

Она медленно жует, а затем ее брови поднимаются вверх, как и улыбка на ее лице. Но не это приводит меня в перенапряжение. Это тихий стон и то, как ее глаза закрываются.

Она качает головой, откусывая еще кусочек.

— Я… это… вау.

Она счастливо вздыхает.

— Мне нужно нечто большее, чем просто «вау». Как бы ты это оценила?

Откуда-то на меня нахлынула волна ностальгии. Меня привлекают воспоминания двухлетней давности.

Лола ненадолго напрягается. Доедая тако, она делает глоток и прочищает горло.

Приходило ли это ей в голову так же, как и мне?

— Сто. Это, — она держит еще один тако, — совершенство. Возможно, лучшее, что я когда-либо пробовала. Если ты когда-нибудь встретишь маму Дейзи, не говори ей, что я это сказала.

Сияющая улыбка на ее лице заразительна. Я ухмыляюсь так же широко, как и она.

— Обещаю, ничего не скажу, но я рад, что смог оправдать твои ожидания.

Я знал, что она отправила это случайно. Ребята также узнали об этом, когда Сейнт заглянул мне через плечо и прочитал сообщение вслух. Они притворились, что задыхаются, когда я пил воду, и отметили, что я отчаянно пытался появиться, когда она не собиралась присылать это мне.

Возможно, это отчаяние, но я просто хочу, чтобы она перестала меня избегать. Я знаю, почему она это делает, и понимаю, но это не значит, что мне это должно нравиться.

Мое колено, ударившееся о ее ногу, вернуло к ней.

— Извини, я действительно ничего не могу с собой поделать.

На ее губах появляется легкая улыбка.

— Я знаю. Мне просто нужно к этому привыкнуть, да?

— Да, тебе следует. Ты застряла со мной на всю жизнь, так что…

Я внезапно возвращаюсь в тот момент, когда сказал именно эти слова два года назад.

Пляж, держась за руки, договоренность о том, что мы застряли друг с другом на всю жизнь, но мы имели в виду не это. Мы застряли на всю жизнь, пока ей не пришлось уйти.

Я понятия не имею, как я до сих пор это помню или как после того, как я некоторое время об этом не думал, это всплывает в голове, как будто произошло вчера.

Она тоже об этом думает?

— Ты знаешь, я имел в виду, это из-за Феникса. Мы всегда будем привязаны друг к другу.

Я шучу, чтобы снять неловкое напряжение, но она только кивает.

Мы погружаемся в неловкое молчание, пока не закончим с едой и не сядем в мою машину. Единственный раз, когда Лола нарушила молчание, был, чтобы поблагодарить меня за еду, поездку и указать дорогу.

Небо, грохочущее вдалеке, отражает то, как проходит сегодняшняя ночь.

Черт возьми.

Приняв решение, не раздумывая, я оттягиваюсь в сторону, настолько далеко, чтобы нас никто не смог ударить.

— Что ты делаешь?

Я выключаю зажигание и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Я нажимаю кнопку, чтобы включить свет в машине, и клянусь, если бы взгляд мог убивать, я был бы мертв.

— Что ты…

— Боже, мне чертовски жаль.

Ее взгляд падает на мое подпрыгивающее колено. Ненавижу, как мне становится неловко, но я преодолеваю дискомфорт.

— Я знаю, что ничто не изменит того, что я сказал, но просто хочу, чтобы ты знала: мне чертовски жаль. Если бы мог, я бы взял все, что сказал, обратно. Я бы действительно сделал это.

Что-то сверкает в ее глазах, но также быстро, как и возникает, оно угасает.

— Прими мои…

Лола вздрагивает от оглушительного рева, и яркие серебряные вспышки прочерчивают ночное небо.

Она хватает меня за руку, крепко сжимая ее, когда дождь льет резко, капли шлепают по лобовому стеклу. Вода заслоняет дорогу впереди, делая все похожим на нечеткое пятно.

Это очень громко, но недостаточно, чтобы заглушить биение моего сердца в груди. Кровь стучит в моих ушах.

Я смотрю на ее руку и сжимаю зубы, когда ее ногти впиваются в мою кожу. Это не больно, но, черт возьми, это приятно.

— Похоже, мы не можем пойти домой.

Она смотрит на наши руки. Она так быстро убирает их, что можно подумать, я горю. Хотя такое ощущение, что это правда.

— Мы могли бы сделать это, если бы ты не остановился.

— Мы не собирались это делать.

Она проводит пальцами по волосам, разделяя их на другую сторону.

— Тебе не нужно было останавливаться или извиняться. С меня хватит.

Я издеваюсь.

— Очевидно, что нет.

— Я уже с этим справилась, — говорит она сквозь стиснутые зубы.

— Нет, потому что, если бы ты была такой, ты бы не вела себя так, как будто меня не существует. Я знаю, что ты избегала меня в кампусе.

Она выглядит удивленной, как будто не думала, что я замечу.

Поначалу я пытался притвориться, будто это не так, но не мог