Десятилетняя Брайар Роуз заплакала бы жирными, счастливыми слезами.

Тридцатитрехлетняя Брайар хотела поскорее перенестись на свадьбу, чтобы попрыгать на его костях. Он ни за что не отказал бы мне в брачную ночь, будь то воспоминания или их отсутствие. Я никогда не знала, чтобы Олли был таким сдержанным.

Даллас приостановила поиски зажимов для сосков.

— Тебе нужно чаще бросать ему вызов.

Я нахмурилась.

— А разве я так не делаю?

Лучше спросить - а до аварии мне это было нужно? Я отказывалась быть ограниченной.

— Неважно. По моему скромному мнению, ты никогда не должна позволять своему мужчине успокаиваться. — Ей было легко говорить. Она только что рассказала мне историю о том, как ее муж принял на себя настоящую пулю ради нее. — Бог создал человека, чтобы его игнорировали. Это буквально написано в Библии.

— Это в версии короля Якова или в Новой Американской?

— Что первым делом делает Ева? Съедает яблоко. Бум. — Она щелкнула пальцами. — Она проигнорировала просьбу Адама.

— Это была просьба Бога. — Я прижала ее дремлющего сына к своей груди, гадая, сможет ли он во сне впитать хоть что-то из этого разговора. — И результат был довольно ужасным. Все человечество изгнано из рая.

— Кто ты? Пастор? — Даллас потягивала свой фраппучино, барабаня миндальными ногтями по чашке «Старбакса». — Девушка захотела перекусить и занялась самообслуживанием.

Я моргнула. Я не была уверена, что согласна с ее версией событий. Я не помнила ничего подобного из курсов по истории религии, которые посещала в Сюрваль-Монтро, но Даллас выросла в самом сердце Библейского пояса.

Дал покачала головой, продолжая искать зажимы.

— Суть в том, что Олли нужно напоминать, что ты - самостоятельная личность. Он не может запереть тебя в этом месте, как сказочную принцессу.

Она была права.

И у меня было полное намерение затронуть эту тему с Оливером, как только я верну себе память. Хотя бы одно. Подойдет любое воспоминание. Каждый раз, когда я сосредотачивалась на прошлом, головные боли возвращались с новой силой. Я начала чувствовать себя безнадежной.

Хетти, личный повар Коста, вошла на кухню с двумя сумками, полными продуктов.

— Я же говорила вам, ребята, что быстро вернусь.

Даллас захлопала в ладоши и помчалась к Хетти.

— Что ты купила?

— Я купила свежих раков в «Трещащих когтях». — Хетти завязала свои фиолетовые волосы в пучок и надела фартук на татуированную шею. — Сегодня на ужин вьетнамский каджун. У меня тоже есть андуй.

— Почему бы тебе не остаться на ужин? — Даллас на мгновение повернулась ко мне, прежде чем открыть духовку и заглянуть внутрь в поисках своей секс-игрушки. — Какие тебе нравятся сосиски, Брайар?

— В свинье, которой они принадлежат. — Я похлопала Луку по спине, пробираясь между кухней и гостиной. — Я вегетарианка.

Разве не странно, что буквально никто в моей жизни не помнил об этом?

— Конечно, ты вегетарианка. Теперь я вспомнила. — Хетти смахнула с лица прядь волос, открыла коробку с хлебом и достала зажимы для сосков, передав их своему работодателю. — Бинго.

Даллас убрала зажимы в карман своего платья.

— Ты святая.

Хетти повернулась ко мне.

— Что тебе приготовить?

— Перекусить? — Я почесала висок. — То есть... крекеры «Ритц» с арахисовым маслом - звучит здорово.

Хетти и Даллас обменялись обеспокоенными взглядами, как будто я попросила съесть голову того самого ребенка, которого держала на руках.

— Она в процессе работы, — оправдала Даллас мой, очевидно, отвратительный выбор. — Итак. Брайар. Я навела справки об амнезии и о том, как помочь тебе вернуть память.

Я закусила нижнюю губу.

— Правда?

Я не знала, радоваться мне или нервничать. Даллас, казалось, была полна благих намерений и плохих решений.

— А гугл считается? Потому что если да, то да, точно. — Дал рухнула на островной табурет, раскрыв блокнот. — Я буду задавать тебе вопросы, и это даст твоему мозгу «тренировку», так сказать.

Она усмехнулась. Она была красива в стиле старого Голливуда. Объемные каштановые волосы, бледно-зеленые глаза и дизайнерское платье, которое многие сочли бы слишком формальным, чтобы надеть его на свадьбу, не говоря уже о доме.

Я кивнула.

— Я буду стараться изо всех сил.

— Какой твой любимый цвет?

— Легко. Синий. — Всегда синий. С самого детства. Я улыбнулась. — Цвет роз, которые Олли дарит мне каждый день.

— Где ты училась?

Я перечислила дюжину или около того школ, в которых училась по всему миру, с легкостью отвечая на ее следующие вопросы. Имена и род занятий моих родителей. Места, где я жила и отдыхала. Имена известных личностей. Некоторые шалости, в которые меня втягивал Олли.

Когда мы перешли к моей взрослой жизни, я начала испытывать трудности.

Дал ущипнула за хвост нахального рака и дернула, обезглавив его.

— Ты помнишь что-нибудь о том, как быть координатором интимных отношений?

Я продолжала маршировать с Лукой в его переноске, хмуря щеки.

— Я помню колледж, кажется.

В висках запульсировало. Вспышки лиц мелькали в моем мозгу, как неисправная лампочка. Я вцепилась в край столешницы, костяшки пальцев побелели.

В воздухе летали болельщицы.

Знаки развевались на ветру.

Крики и песнопения.

Зеленый цвет Бэйлора. Золото университета.

Тонкая рука, протянутая к нам, и озорная ухмылка.

— Хейзел, — воскликнула я, и мое сердце забилось в бешеном ритме. — Я помню свою соседку по комнате. Хейзел Локлир.

— Твою соседку? — Даллас пососала голову рака. — Из школы-интерната?

— Из колледжа. Бэйлор.

— Это в Техасе, да?

— В Уэйко.

Внезапно я с уверенностью вспомнила, что осталась подругой Хейзел. Хорошими подругами. В моей памяти всплывали кусочки ее лица. Ее невероятно длинные волосы. Ее злобное чувство юмора. Ее выходки всегда напоминали мне об Оливере. И наряд, в котором она победила на конкурсе «Мисс Ламби». Она хранила его на манекене, который я расшила для нее голубыми розами.

— Я помню свою соседку по комнате. — Я не смогла сдержать ухмылку. — Ее звали Хейзел. Мы до сих пор дружим.

— Твоя соседка по комнате... из твоего университета в Техасе?

— Да.

Дал потрогала подбородок, испачкав его соусом ша-банг.

— Разве сейчас не весенние каникулы?

Я открыла интернет-приложение на новом телефоне, который Олли оставил для меня на консоли в фойе. В нем не было ни моих