закрыты, и детям приходится учиться дома, поэтому мальчики, которые мне не братья, сидят здесь целыми днями и достают меня. Сьюзан не может их контролировать, они делают что хотят, ничему не учатся, только играют себе в видеоигры и смотрят телевизор. Зато когда приезжает мистер Рик, они ведут себя как следует, потому что его уважают. Мистер Рик – большой авторитет в этом доме. Он пытается со мной подружиться, но выходит плохо.

Я мало что вижу по «зуму» – точнее, почти ничего не вижу, но слышу все, что говорит учитель. Уроки рассчитаны на малышей. Я объяснила Сьюзан, что хоть я маленько слепая, но не совсем дурочка и могу учиться вместе с детьми моего возраста. Я довольно хорошо понимаю по-английски. Мисс Селене придется уладить это дело, потому что сейчас я ничему не учусь, а только время теряю.

* * *

Мистер Рик работает на почте и каждый день уходит из дома. Некоторым разрешают выходить на службу, но в маске. Почта – она как мусоровоз или «скорая помощь», должна работать всегда. От мистера Рика странно пахнет. После аварии я не обращала внимания, кто как пахнет, если только от кого-нибудь не воняло, но теперь я могу узнавать людей по запаху. Например, когда я кладу вещи в стирку, то знаю, какая рубашка кому принадлежит. Эти мальчишки все дурно пахнут, но каждый по-своему. Тита Эду сказала, что я стала как собака и меня можно использовать в аэропорту, чтобы ловить тех, кто перевозит наркотики. От одних людей пахнет счастьем или добротой, а от других – злом. Сьюзан пахнет терпением и печалью. Мистер Рик пахнет чем-то пригоревшим на дне кастрюли. Возможно, это запах почты.

* * *

Ангелинка сказала, что она невидимая и порой ей тяжело принять зримый облик, но мне не стоит переживать, ведь она всегда рядом и знает, что я хочу к маме. Она работает над этим, как и Фрэнк. Она подала мне отличную мысль насчет грусти – сказала, вместо того чтобы плакать, я могу стать невидимой. Здесь тоже надо постараться. Нужно сильно сосредоточиться. То же самое она делает, чтобы стать видимой, а мне надо наоборот. Я научу тебя, Клаудия, мы будем тренироваться вместе, когда останемся одни.

Быть невидимыми полезно по разным причинам. Например, когда достают эти мальчишки, которые мне не братья, – вместо того чтобы драться (все равно не поможет, они старше), мы можем сосредоточиться и стать невидимыми, и тогда они ничего не смогут нам сделать. Так же можно поступить, когда мы не хотим, чтобы с нами говорили, или когда мы напуганы.

Но ни за что, ни за что нельзя становиться невидимкой, если мистер Рик, один из мальчишек постарше или любой другой мужчина потрогает нас там, внизу, как однажды сделал Карлос. Нас никто не может трогать. Так научила меня Тита Эду. Если ко мне прикоснутся, я должна закричать как можно громче. И ты тоже, Клаудия, обещаешь? Мистер Рик не должен ничего со мной делать, когда я сплю. Я стараюсь не спать как можно дольше, слежу, что происходит, потому что моей дорогой ангелинке может потребоваться помощь. Если я увижу мистера Рика или кого-нибудь из мальчиков постарше возле своей кровати, то буду громко-громко кричать. И ты должна сделать то же самое. Это неправда, что, если мы закричим или расскажем об этом, нас выгонят. Если нас выставят на улицу, мы позвоним мисс Селене. У меня есть ее номер, я могу достать сотовый. Еще у меня есть номер Фрэнка, но он живет подальше, и ему понадобится больше времени, чтобы приехать.

Эта приемная семья, или как там она называется, – сплошное свинство. Терпеть не могу столько шума. Худшее, что с нами случалось здесь, на севере, – это «морозилка», когда нас забрали у мамы. Второе – вот этот дом. Сьюзан говорит, что она не выдерживает, что ей надоел шум мальчишек, что, если бы у нее были такие девочки, как я, которые не устраивают беспорядок и помогают с уборкой и стиркой, ее жизнь изменилась бы и стала проще, а сейчас она жутко устала. Думаю, именно поэтому она все свободное время лежит на диване, смотрит телевизор и ест; такой большой живот у нее не потому, что внутри живет ребенок. Посмотри, какой тут беспорядок, я постоянно натыкаюсь на разбросанные по полу вещи, все вокруг липкое, не говоря уже о туалете. Ужасный запах, аж тошнит. Если бы это увидела Тита Эду, ее бы хватил удар. Единственное, на что у Сьюзан есть силы, – это ругаться с мужем. Она ждет, когда он вернется с работы, чтобы начать на него орать. Мне кажется, Сьюзан меня любит, но не сможет меня защитить. Мне нужно быть начеку, чтобы ребята постарше не попытались отнять Диди и не начали опять драться и чтобы стать невидимой, когда придет мистер Рик.

* * *

Ты видела, Клаудия? Все получилось! Маленькая щелка в стене – то, что нужно, чтобы оставить послание моей ангелинке. Она вытащила нас из этой семьи. Наконец-то мы уходим отсюда. Мисс Селена сказала, что мы пробыли тут недолго, но мне кажется, что прошло три месяца или три года, даже не помню. Мы уже давно здесь, на севере, смотри, как изменилась погода, сейчас тут жарче, чем в Сальвадоре, только воздух кажется сухим. И дождей нет. Помнишь шум дождя? Сильнее, чем под душем. Здесь год делится на весну, лето, осень и зиму, но трудно понять, что есть что. Я отсчитываю времена года по жаре: было жарко, когда мы приехали; в приюте было прохладно; довольно жарко, но не очень в доме сеньоры Марии; а тут у Сьюзан – страшно жарко. Да, прошло много времени. Надо потерпеть. Такова жизнь.

И мы все еще ждем маму. Странно, что она не начала искать нас, даже не позвонила. Должно быть, у нее сейчас просто нет телефона. Когда мисс Селена сможет поговорить с мамой, она скажет, где нас искать. Мы не потерялись, Клаудия. Без паники, нас просто разлучили. По крайней мере, мы можем время от времени разговаривать с Титой Эду. Не обязательно рассказывать о мистере Рике, потому что она далеко и я не хочу разбивать ей сердце. Хорошо, что мистер Рик это сделал, Клаудия. Я знала, что так все и будет, я чувствовала это здесь, в животе, эта мысль сидела во мне. Вот что я чувствовала, когда он был рядом, дарил мне сладости и гладил. С другими детьми