– Вы сумасшедшая.

– Возможно, чуть-чуть, – с улыбкой согласилась Лола. – Вы влюблены, но проблема не в этом. И все же решение существует. – В голосе послышалось сочувствие. – Она тоже вас любит.

– Селина? Ничего подобного. Она меня ненавидит.

– Ага, значит, есть надежда! – Лола встала и достала из кармана Тревора сигару. Закурила и начала ходить по комнате, выпуская колечки голубоватого дыма.

– Вам известно, что ненависть не противоположна любви?

Тревор рвался уйти. Зачем тратить время на пустые разговоры?

– Противоположность любви – апатия. Если бы эта зеленоглазая нимфа была к вам равнодушна, тогда надежда пропала бы окончательно.

Лола глубоко затянулась и выдержала долгую театральную паузу.

– Вам полезно знать кое-что еще, друг мой. Когда мы в ком-то нуждаемся, то испытываем только два чувства: любовь или страх. Ненависть и ревность не больше чем проявление страха. Ваша женщина сегодня страшно ревновала. – Она взмахнула сигарой, словно подводя черту, и остановилась, ожидая ответа.

Черт возьми, он не хотел верить ее словам и снова потянулся к сюртуку.

– Вы прекрасная актриса, Лола, но лучше оставьте свой талант для сцены.

Она снова сделала вид, что не услышала.

– Кто-то вас очень обидел, правда?

Тревор не ответил, и она заговорила мягче.

– Вы слишком молоды, чтобы носить в душе такую горечь. Если не залечите душевные раны, то скоро, сеньор, жизнь станет трудной и одинокой.

Лола запрокинула голову, как будто пытаясь заглянуть ему в душу.

– Конечно, если не планируете во весь рост встать перед пулей кузена.

Тревор похолодел.

– Понятия не имею, о чем вы говорите. Мне пора.

Он повернулся, чтобы уйти, однако танцовщица обошла вокруг и посмотрела в лицо странным, потусторонним взглядом.

– Ваша матушка. Ее нет среди нас.

– Моя матушка вас не касается.

– Она оставила вас совсем юным? – Испанка прищурилась. – Вы были чувствительным ребенком, и ее смерть разбила вам сердце. Верно?

Тревор молчал, не понимая, почему стоит без движения. Сердце гулко стучало.

– А потом, как хищные птицы, накинулись женщины, и каждая жадно отклевывала от умирающего сердца свой кусок.

– Кто вы? Ведьма? Колдунья? Оставьте меня в покое! – Он шагнул к двери, но Лола положила ему ладонь на грудь.

– Можно задать один, последний, вопрос?

– Какой? – Слово беспомощно повисло в воздухе.

– Когда придет последний час, кто сожмет вашу руку? И что вы увидите, посмотрев в любимые глаза? Или умрете в одиночестве?

– Мне нужно идти.

– Так идите же к ней. Она простит. Та жизнь, которую вы ведете сейчас, закончится печально, это я знаю точно. Сделайте ее своей женой, пока не поздно.

Тревор смахнул с груди ее руку, перекинул сюртук через плечо и взялся за ручку.

– Сеньор.

Он обернулся, бросил последний взгляд и распахнул дверь.

– Простите, мадам. Полагаю, пора купить пару пистолетов.

Тиканье часов становилось все громче. Сейчас их ритм совпадал с ритмом сердца. Селина посмотрела на циферблат. Стрелки показывали чуть за полночь. Прошло всего пятнадцать минут.

Господи, помоги.

Она с трудом вздохнула. Хорошо, что сняла корсет, а то вообще не смогла бы дышать. Встала с дивана, медленно подошла к окну и посмотрела на безучастную желтую луну. Эта ночь никогда не кончится.

День прошел без единой вести о Треворе или Кэмероне. Казалось, оба прячутся, чтобы кто-нибудь не отговорил от рокового поединка. Они с Джастином искали их по всему городу, несколько раз наводили справки в отеле – все безрезультатно. Оба мечтали найти хотя бы одного из них и заставить прислушаться к голосу разума. Тогда бойню удалось бы предотвратить.

Оставалась слабая надежда, что Кэмерон одумался и отступил на безопасную позицию, чтобы дождаться отправления корабля. Но мир окончательно рухнул, когда стало известно, что местному доктору доставили изящный футляр из красного дерева. Внутри, на черном бархате, поблескивала пара дорогих дуэльных пистолетов.

Джастин предложил остаться на ночь в доме, однако Селина отказалась и еще до наступления темноты тайно, в полном одиночестве, покинула Французский квартал и отправилась в Дуэльную рощу.

Дуэльная роща.

Какое жестокое название и еще более жестокое предназначение для такого чудесного места! В угасающем свете дня здесь царило умиротворение, и ничто не напоминало о безжалостных поединках.

Дрожа от тревоги и дурных предчувствий, Селина прошла по поросшей травой поляне, где должна была состояться дуэль. Правда ли, что в местах боев и смертей трава зеленее? Или там вообще ничего не растет? Утро принесет новую утрату: один из двух молодых, полных сил мужчин падет жертвой упрямого нежелания понять абсурдность убийства и пойти на компромисс.

В последнее время дуэли стали настолько частыми, что из битвы за честь превратились в эпидемию самоуверенности. Жены, утром целовавшие на прощание своих мужей, случайно узнавали от прохожих, что к обеду те уже не вернутся. Матери, провожавшие в путь исполненных надежд и планов сыновей, не подозревали, что в последний раз видят их живыми.

Селина слышала, что поединки происходили по любому, даже самому незначительному, поводу, и удивлялась неумению взрослых людей ценить жизнь. Ложная гордость порождала хаос и опустошение. Разве можно было представить, что несчастье коснется и ее тоже?

Домой она вернулась в отчаянии. Спать не ложилась. Зачем? Разве можно уснуть в эту страшную ночь?

Селина потерла покрывшиеся гусиной кожей руки и снова посмотрела на часы. Прошло всего двадцать минут. Нет, терпеть мучение просто невозможно! Что, если еще раз попробовать остановить безумие? Накинув легкий плащ, она вышла из дома и зашагала по Роял-стрит к отелю «Сент-Чарльз». Даже в столь поздний час за конторкой стоял безупречно вежливый служащий.

– Вернулись ли в свои комнаты мистер Тревор Андруз и мистер Кэмерон Андруз?

– Нет, госпожа. Не видел ни одного из этих джентльменов.

Делая вид, что перебирает бумаги, служащий продолжил внимательно следить за дамой. Весть о дуэли знаменитых кузенов распространилась по городу со скоростью желтой лихорадки, и клерку не терпелось ухватить свою порцию скандала.

В задумчивости Селина не обратила внимания на нездоровый интерес.

Она долго ходила по холлу, и в конце концов, утомленный собственным любопытством портье занялся делами. Едва он отвернулся, Селина пробежала по коридору, остановилась возле двери Тревора и постучала. В ночной тишине стук показался нестерпимо громким. Она хотела постучать снова, но передумала и осторожно повернула ручку. Замок щелкнул и поддался.