– Чтобы он не отказался стреляться.

– Что? Но это же безумие! Вы могли погибнуть!

– Он отлично знал, куда надо целиться.

– Но ведь мог промахнуться!

– Селина. – Кэмерон накрыл ее руку большой теплой ладонью. – Вам еще никто не говорил, что, хотя Тревор слегка превосходит меня в работе, во всем, что касается спорта, давным-давно признал себя вторым? Среди прочего, я превосходно стреляю.

Смысл сказанного не сразу проник в сознание.

– То есть оба знали, за кем преимущество, и потому вы уступили ему право первого выстрела?

Кэмерон убрал руку и снова принялся ласково гладить котенка.

Кровь громче застучала в висках.

– Неужели вы так мало думаете о себе, что рискнули драгоценной жизнью из-за глупой ссоры?

– Все несколько глубже. Наша с Тревором связь настолько крепка, что я решил принять пулю, чтобы заставить кузена изменить отношение к жизни.

Селина ужаснулась.

– Вы заставили его выстрелить!

Кэмерон грустно усмехнулся.

– Один из нас должен был взять на себя ответственность. Тревор и раньше вставал на путь саморазрушения. Только не думайте, что кто-то еще имеет отношение к этой запутанной истории. Решение принимал я и только я.

Селина на миг задумалась и взглянула на него с интересом.

– Получается, что причина дуэли заключена вовсе не в недавнем скандале.

– Скорее дуэль стала кульминацией проблем, копившихся в течение долгих лет.

– Не могу поверить, что это действительно так. – Селина потерла виски. Проклятая головная боль! – Неужели считаете, что ваш глупый поступок может принести пользу?

– Надеюсь. Осознание своей участи далось Тревору труднее, чем мне.

– Что вы имеете в виду?

Слегка поморщившись от боли, Кэмерон закинул здоровую руку на спинку дивана.

– Попытайтесь понять наше с ним положение. Едва я решил остепениться, как пришлось покинуть любимую страну и ставший привычным образ жизни и отправиться в неведомый Сан-Франциско, к чужим людям, от которых можно ожидать чего угодно. По ночам стал упорно сниться кошмарный сон: единственная на всю округу женщина – с песком на щеках и гнилыми зубами – выползает из заброшенного золотого рудника.

Селина рассмеялась.

– Но разве кошмарное видение имеет какое-то отношение к…

– Имеет, причем немалое. Я знал, что должен буду возглавить работу в Сан-Франциско. Отец и дядя мечтают об отдыхе, а Тревор видит себя исключительно во главе всей компании. Решение далось очень нелегко. Признаюсь, что перспектива отправиться на Дикий Запад доставила мало радости: впервые в жизни я почувствовал себя одиноким.

Он пожал плечами.

– Поэтому, встретив вас и узнав, что вы тоже собираетесь в Сан-Франциско, искренне обрадовался и решил, что судьба обо мне позаботилась. В глазах зажглись звезды, увы, их свет помешал заметить ваш интерес… к кузену.

Ну вот, этого еще не хватало!

– Можете не продолжать…

– Прошу, Селина, выслушайте. Не потребовалось особой проницательности, чтобы заметить, что Тревор сразу воспылал к вам страстью. И все же, зная, что менять образ жизни и создавать семью он не намерен, я подумал, что, если удастся сдержать его пыл до нашего с вами отъезда в Сан-Франциско, там вы посмотрите на вещи другим глазами. Ну а моряк, следуя призванию, благополучно отправится в Китай, а потом вернется в Англию и больше о вас не вспомнит.

Селина похолодела: мысль о вечной разлуке с Тревором показалась невыносимой. Она и сама знала, что рано или поздно это случится, но слышать о неизбежности расставания не могла и не хотела.

– Наверное, если бы все произошло именно так, как вы задумали, было бы значительно лучше.

Кэмерон сокрушенно покачал головой.

– Притяжение между людьми всесильно. Простите за то, что неправильно истолковал собственные чувства. Сестры у меня никогда не было, так что братской любви я не знаю. Поначалу никак не мог представить вас в этом качестве.

– А теперь представляете?

Он кивнул.

– К счастью, вы вовсе не такая несносная, как Фелиция.

Ах какое облегчение! Селина была готова обнять благородного рыцаря, если бы не его плечо…

– Я выросла единственным ребенком, а воспитала меня любящая бабушка. Мне трудно понять, как близкие родственники то непримиримо воюют, то готовы отдать друг за друга жизнь.

– Возможно, в нас говорит горячая французская кровь?

Селина нахмурилась.

– Джастин и Тревор бодаются, как два козла, а ведь Джастин вовсе не француз.

– Значит, вам еще никто не говорил, что в молодости дядя так же отчаянно испытывал на прочность и себя, и всех вокруг, как это делает Тревор?

Вот так новость!

– Неужели Джастин отличался такой же необузданностью?

Кэмерон усмехнулся.

– Еще как отличался! Настолько, что дед выгнал старшего сына из фамильного английского поместья. Поэтому он и приехал в Америку. Ну а мой отец потянулся вслед за братом, как это нередко случается.

– Понятия не имела.

– Возможно, в качестве искупления грехов сын вырос его точной копией – не внешне, но по характеру и темпераменту. Джастин и Тревор очень близки, но, боюсь, бодаться будут всегда.

– Несомненно. – Селина взглянула на портрет темноволосой красавицы с маленьким мальчиком на коленях. – Хотите сказать, что когда-нибудь Тревор станет таким же мудрым?

Кэмерон вскинул бровь.

– Я не стал бы заходить так далеко…

Мари вкатила сервировочный столик с горячим чайником, тонкими фарфоровыми чашками и свежими булочками. Разговор мгновенно прервался, и горничная смутилась.

– Не обращайте на меня внимания. Сейчас уйду.

– Не спеши. Наверное, намного удобнее слушать открыто, чем подслушивать тайком, из-за двери. – Кэмерон с улыбкой взял булочку и с удовольствием откусил. – О, моя любимая начинка.

Мари виновато покраснела.

– Кажется, вы любите все на свете.

Пока горничная разливала чай, а Кэмерон ее дразнил, Селина внимательно посмотрела на портрет.

– Это Тревор с мамой? Им так хорошо вместе.

Кэмерон кивнул.

– Тревор на восемь лет старше Мишеля, так что долгое время он рос единственным ребенком. Наши мамы очень похожи.

Селина грустно подумала, что у нее подобного портрета нет и никогда не было.

– Вы бы их непременно полюбили, – продолжал Кэмерон. – Обе обожали детей, поэтому успели изрядно нас избаловать, но, к несчастью для Тревора, в присутствии отца мама не могла уделить ему и двух минут.