считаю неплохо, и вообще разносторонняя личность, — я тоже хотел выпить чаю. Хотелось поесть после смены, но в присутствии этого сноба и зазнайки я стеснялась. Вот уйдет, тогда. — У меня вообще неплохое образование. Да и учиться планировала дальше.

Заочно, правда, но не суть. Для программиста высшее образование вообще — формальность, главное, что в голове. А меня кое-что было. Только этому Люке не понять, как много я потеряла и как мало получила.

— Что такое бру… м… шафт? — спросил он, потягивая чай и жмурясь.

— А, это ещё один обычай моей родины. Когда люди хотят, чтобы их дружба была крепкой и близкой, они пьют весёлые отвары, сплетая руки.

Пришлось понятие шампанского объяснить через напитки, которые использовались тут. Принцип был другой, не алкогольный, а действие тоже — какие-то растительные аналоги гормона радости.

Люка хмыкнул и качнул головой. Я обхватила кружку двумя руками, уткнулась в неё носом, взглядом, да и мыслями ушла далеко.

— Почему твой кот без шерсти? Болеет? — спросил неожиданное гость.

Я взглянула на Кусимира. Он снова спал, уткнув острую мордочку в пряжу.

— Почему болеет? — я даже обиделась немного. — Порода у него такая. Он с рождения лысый.

Люка посмотрел на меня так пристально, будто я говорила полнейшую чушь. А я стала рассказывать, как хотела сиамского, чтобы хвост, ушки и лапки коричневые, а сам весь белый, но мама купила вот этого. А он без шерсти мёрзнет, вот кутается во всё, что только может. Когда дома бывает, конечно.

Странно получилось. Будто я извинялась за то, что в это мире лысых котов не бывает. И снова пауза. Люка молчал, допивал свой чай, и я спросила, запинаясь:

— Клайвер как? Поправился?

Люка кивнул, помолчал, потом пояснил:

— Наконец ему разрешили говорить. Узнал, что мама хотела его женить, пока он не в себе был. Разозлился ужасно. Они поссорились. Мама кричала, что не хочет нарушать клятвы покойному мужу. Отцу Клайвера, — пояснил Люка, если вдруг я не в курсе. — Клайвер упрекал ей, что она просто боится потерять благополучие, мол, отцовской лавки не хватит, когда привыкла жить герцогиней, что простая девочка из другого мира оказалась благороднее, чем она благородный отпрыск сотен и сотен поколений магов.

— Э… м.. Может, не стоит всё это мне рассказывать? Всё таки это ваши семейные дела… — мне хотелось забраться под стол и заткнуть уши. Зачем он всё это мне говорит.

— Клайвер сказал, что ты его дважды спасла — на дороге и когда отказалась воспользоваться его беспомощным предложением. Это же он, да и мама тоже, настаивали, чтобы я исправил свою ошибку. Прямо требовали, чтобы я прилюдно просил искупления. Прилюдно же обидел тебя.

— Так я и простила уже давно, — мне было неловко. Он дурак, конечно, но зачем же так гнобить человека?.

— Так не в тебе же дело, это всё магия, родовая, магия Орбэ. Надо соблюдать все эти семейные ценности, ритуалы и прочее, иначе плохо будет.

Он смотрел в сторону и кривовато улыбался.

— Кому плохо? — не поняла я.

— В первую очередь мне. Потом — Клайверу, замку, герцогству.

— Неужели всё так сложно?

Люка только пожал плечами, глянул на меня прямо, снова улыбнулся своей зашибенной улыбкой.

— Спасибо, что простила!

— Слушай, а как же герцогство? — я вдруг кое-что вспомнила. — Мама твоя говорила, что ты не справляешься? А ты столько времени на меня потратил. И сегодня, и все эти дни. Как там всё без тебя?

Он легкомысленно махнул рукой и потянулся за ещё одним печеньем..

— Пока Клайвер дома, в замке, можно вообще без меня — там всё само по себе складывается, как надо. Магия, родовая. Мама потому и требует от Клайвера, чтобы женился, без него там тяжело.

А потом глянул на меня так внимательно, снова став похожим на того Люку, что мог придушить одним взглядом.

— А я тебе не отвлекаю?

Я потупилась, подбирая слова.

— Ну… Немножко.

Голод я чайком перебила, конечно, но есть всё равно хотелось. Да и Кусю надо попробовать напихать едой, он недавно только вернулся из очередного своего загула.

— Тогда я благодарю тебя, Зоэ, — Люка встал из-за стола, церемонно поклонился и пошёл к двери. В вязаных тапках он смотрелся ужасно смешно, пришлось срочно начать изучение потолка на предмет ремонта — нет ли трещин, щелей, протекания крыши?

Пряча глаза, я встала и пошла следом — нужно же дверь закрыть за гостем, помахать ему на прощанье. Что там ещё?

Он стоял у двери в своём длинном теплом плаще, сапогах, с перчатками в руках и смотрел на меня.

— У тебя красивое имя, — сказал и снова улыбнулся. Только не ослепительно, а мягко. — Почти как у королевы. Ты знаешь, что нашу королеву зовут Зоимэлл?

Я только кивнула, закусила губу и отвела взгляд. И что «цайя» на здешнем языке означает «шлюха» тоже знала. Уже. Рассказали добрые люди. Неприятно понимать, что тебя не с королевой сравнили.

А Люка сделал шаг ко мне, снова навис, и я вскинула голову — что такое?

— Ты и сама красивая, — сказал и снова нарушил моё личное пространство — одной рукой притянул меня за талию к себе и поцеловал. Сначала нежно, осторожно, будто разрешения спрашивал. Я растерялась от неожиданности и замерла.

А когда поцелуй стал требовательным и жадным, испугалась, стала вырываться.

Люка отступил и смотрел мне в глаза с вопросом, а я тяжело дышала и кусала губы.

— Не надо, — пробормотала тихо. Осторожно обошла его и открыла дверь. Смотреть на него было неловко.

Глава 14

Люка теперь приходил часто, почти каждый день. И провожал меня домой. И смешил. И расспрашивал о том, как живётся в моём мире. Иногда приносил печенье от повара замка, нахваливал его, но при этом просил угостить тем, моим.

Я смущалась и отказывалась под благовидными предлогами.

Иногда я получала открытку от одной из близняшек, той, что когда-то хотела стать художником, иногда — какой-нибудь фрукт. Не знаю от кого.

От Клайвера не было ничего, и от их мамы.

Но я и не ждала.

Отношения с Люком были в конфетно-букетном периоде, и даже с поцелуями он теперь не спешил. Хотя я не стала бы возражать. Вру. Стала бы.

Я одновременно тянулась к