– Успеете не только собраться, но и освоить управление вертолетом.

– Зачем?

– Давайте пойдем простым логическим ходом, – предложил Молотов.

– Давайте, – кивнула Таня, чувствуя себя героиней какого-то авантюрного фильма.

– Следите за моей мыслью. – Молотов щелкнул пальцами. – Вам предстоит покинуть Крым, перелететь через пролив и совершить посадку в окрестностях Тамани. Так?

– Так.

– А что, если Иван Долото и Олег Белан будут ранены? Что, если они окажутся не в состоянии сидеть за штурвалом?

– Что?

– Тогда, – терпеливо пояснил Молотов, – в ход пойдет запасной вариант. Вертолет поведете вы.

– Вот так новость! – опешила Таня. – Я даже стюардессой никогда не мечтала стать, не то что летчицей.

– Станете, Татьяна Тихоновна. Уже сегодня.

– Я не справлюсь!

– Справитесь. Нет ничего проще. Взлет и посадка. Элементарно. – Молотов ободряюще подмигнул. – Пролив узкий, а за ним свои. Новороссийские войска ПВО, пограничники и военные моряки окажут вам всемерное содействие.

– И все-таки страшновато, – прошептала Таня.

– Белан быстро поднимет ваш боевой дух, – пообещал Молотов. – Ему приказано сопровождать вас в Керчь. Под видом семейной пары вы не привлечете к себе внимания.

– Почему обязательно семейная пара? Почему нельзя путешествовать в качестве просто знакомых или сотрудников?

– Потому что такова легенда, – отрезал Молотов. – Соответствующие документы, авиабилеты и броня в гостинице готовы. Ступайте к своему временному супругу. Он вас ждет.

– На брачном ложе?

Съязвившая Татьяна тотчас пожалела, что не удержала язык за зубами. Молотов долго молчал, наливаясь кровью, а когда его лицо сравнялось цветом с гребнем бойцового петуха, зловеще предупредил:

– Беседы на отвлеченные темы с вышестоящим начальством называются нарушением субординации. Ни ордена, ни благодарности вы пока что не заслужили, а строгий выговор в вашем личном деле уже имеется. Поздравляю, Татьяна Тихоновна. А теперь… встать! Смирно! Кругом! Шаго-ом… марш!

Действуя, как сомнамбула, Таня повиновалась. Походка, которой она направилась к двери, ничуть не напоминала ту, что отрабатывала с ней Елена. Генерал Молотов оказался куда более талантливым учителем. Таня не шла – она маршировала. При этом, что характерно, не испытывала ни неловкости, ни смущения.

«Втянулась, – мысленно прокомментировала она свои действия, очутившись в коридоре. Следующая мысль была такая: – Или вляпалась?»

Ответа не было. Наверное, оттого что внутренний голос не мог решить, какому варианту ответа отдать предпочтение.

Угрюмый Грач проводил Таню через рощу на обширную лужайку, служившую чем-то вроде секретного аэродрома. Здесь стояли два маленьких самолета, планер, большой военный вертолет с красной звездой на зеленом корпусе и его миниатюрная копия – почти детский вертолетик. Его черно-желтая раскраска неплохо гармонировала с окружающими березами.

Пристроившийся в тени крыла Олег смотрел на приближающуюся Таню и меланхолично жевал травинку. Вытертые до голубизны джинсы и белые морщинки в уголках прищуренных глаз делали его похожим на ковбоя, отдыхающего после долгой скачки. Отсутствие «кольта» в кобуре впечатления не портило. Однажды Таня в шутку осведомилась, не обладает ли напарник лицензией на убийство, на что тот ответил:

– Странно даже слышать такое. Зачем нам лицензии? Мы не бюрократы.

Сознание того факта, что этот самоуверенный, красивый и сильный мужчина наверняка не раз участвовал в смертельных схватках, не делало его в глазах Тани героем. Малоразговорчивый Иван импонировал ей больше. Узнав от Молотова о трагической гибели близких Ивана, она прониклась к нему извечной бабьей жалостью. Его уверенность, широкие плечи и налитые бицепсы ничего не меняли. Непроницаемая физиономия была лишь маской, под которой таились тоска и отчаяние. Маска Олега была иной: дерзкой, лукавой, ироничной. И он был слишком красив, чтобы воспринимать его как настоящего мужчину, а не телевизионного мачо.

Остановившись перед ним, Таня выжидательно качнулась с носка на каблук.

– Готова к труду и обороне? – спросил Олег, заменяя измочаленную травинку новым стебельком.

Это была полынь.

– Не горько? – полюбопытствовала Таня.

– Горько, – согласился Олег, отплевываясь. – Но это не беда. Жизнь – она вообще не сахар. Согласна?

Соглашаться с ним отчего-то не хотелось.

– Мне выдадут костюм? – деловито осведомилась Таня.

– Купальный? – поднял брови Олег.

– Летный.

– Вынужден тебя разочаровать. Ни костюма, ни парашюта для полетов на «Би-флае» не требуется. По существу, это тот же автомобиль, только летающий.

– И падающий, – задумчиво произнесла Таня, разглядывая вертолет.

– Поездки по московским дорогам гораздо опаснее полетов.

– Меня это не утешает.

– Боишься высоты? – задушевно спросил Олег.

– Ужасно.

– Но не сильнее же целлюлита?

– Что? – напряглась Таня.

– Мне отлично известно, чего боится моя напарница, – улыбнулся Олег. – Твои фобии и пристрастия зафиксированы в досье.

– И каждый имеет возможность с ним ознакомиться?

– С тех пор, как на нем проставлен гриф «Совершенно секретно», – нет.

– Стыдно, – с упреком произнесла Таня. – Стыдно копаться в чужом грязном белье, причем женском.

– Почему обязательно в грязном? – пожал плечами Олег. – Белье как белье. Порой передо мной открываются столь неприглядные стороны человеческой психики, что боязнь мышей и высоты воспринимается мной как милый детский каприз.

– Вот попрошу вместо награды разрешить мне ознакомиться с твоим личным делом, будешь тогда знать.

– Вынужден тебя разочаровать. Как только мы покинем эту милую генеральскую усадьбу, наши личные дела будут сожжены и развеяны по ветру.

Озадачив Таню этой справкой, Олег приглашающе взмахнул рукой и направился к вертолету.

Подставив лицо ветру, Таня наполнила им легкие, раздувшиеся, словно кузнечные мехи. Воздушный вихрь взъерошил челку, заставляя ее то взлетать, то опадать. Вместо того чтобы отбросить непокорные пряди назад, Таня ухватилась за кресло еще сильнее и вымученно улыбнулась. Подавляя тошноту и малодушное желание потребовать немедленной посадки, она прокричала:

– Опустись ниже. У меня кислородное голодание.